Обратный отсчет - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 5

Военная база «Дитятки-3», 25 октября,

03 часа 32 минуты

Ночью база освещалась скудно. Впрочем, как и все юго-восточное приграничье Зоны, за исключением, может быть, Горностайполя и Страхолесья. Даже с высоты птичьего полета удалось рассмотреть лишь огни посадочной площадки и фонари вокруг нескольких охраняемых объектов в поселках Ораное и Дитятки. Такая же картина вырисовывалась и в районе военной базы, расположившейся ближе к утонувшей в диких зарослях Андреевке, чем к Дитяткам. Там слегка подсвечивались только жизненно важные объекты, а в жилой, торговой и нескольких вспомогательных зонах царил полнейший мрак. С точки зрения инспекторов из Объединенного штаба Международных изоляционных сил, такая экономия была лишней, но сопровождающий делегацию человек в штатском имел на этот счет другое мнение.

– Приземлимся, все поймете, – пообещал он офицерам. – А пока просто поверьте на слово, такая плотная светомаскировка – не прихоть.

– Опасаетесь воздушных налетов? В Зоне завелись летающие твари? – спросил полковник Дорогин, формальный руководитель инспекторской группы. – В нашем плане они не учтены. Или мы планировали инспекцию исходя из неполных данных?

– С воздуха пока угрозы нет, – «штатский» покачал головой. – Пока. Но коль скоро некоторые мутанты освоили телекинез, логично ожидать от них и успехов в освоении левитации. Так что угрозы нет именно «пока».

– Очень интригует, – иронично заметил другой инспектор, представитель белорусской группировки. – Такие загадочные слова… левитация, телекинез. Пока! И надолго это ваше «пока», Владимир Иванович?

– Вопрос не ко мне.

– Все верно, – третий офицер, представитель Российского Генштаба, кивком указал за иллюминатор «вертушки». – Вопрос к Зоне. Собственно, потому мы и прилетели. А планы… при всем уважении к Объединенному штабу… это лишь рамки, в которых следует действовать. Коридор. Хьюго, вы согласны? Вы понимаете нас?

Четвертый офицер, натовский полковник Хьюго Паркер, только молча кивнул. Понимал и говорил он по-русски прекрасно, но пока не видел смысла вмешиваться в беседу. С его точки зрения, разговор шел ни о чем. Просто чтобы скоротать время. Такого рода занятия полковник не любил. Двадцать лет службы в «зеленых беретах» научили его мыслить исключительно по существу. Штабное славословие его утомляло. Его видение предстоящей операции было простым: появится угроза – реагировать, нет – быть начеку. Дойти до цели, выполнить боевую задачу и вернуться. Вот и все планы, рамки и коридоры.

Почти все, не считая небольшого поручения по линии одного известного ведомства, обожающего совать нос в чужие дела. Поручение было мелким и не шло вразрез с убеждениями полковника, но разыгрывать ради его выполнения шпионские спектакли Хьюго не собирался. За это ему не доплачивали. Надо разведчикам, чтобы все было по правилам, пусть летят сюда сами, бюджет у конторы немаленький.

– Господин Остапенко, – Хьюго поднял руку, привлекая внимание коллеги в штатском. – Где здесь научный сектор?

– Вон там, – Остапенко указал на темное пятно между двумя относительно хорошо освещенными участками базы. – Слева склады, справа боксы с техникой и ремзона. Между ними три ангара. Это и есть научный сектор. У вас там свои дела?

– Если останется время, – сохранив невозмутимое выражение лица, ответил Паркер. – Там работает один мой приятель. Хочу повидаться.

– Думаю, время будет, – «штатский» кивнул. – Послезавтра. Приготовьтесь к посадке, господа офицеры!

Несмотря на поздний, а точнее – ранний час, встречали инспекцию сразу трое чинов из местного штаба. Первым к площадке подошел подполковник в форме украинской армии и с жетоном дежурного офицера на клапане камуфляжной куртки. Подсветив фонариком, он быстро пробежал глазами по предписанию, поздоровался с Остапенко и поприветствовал других инспекторов.

– Подполковник Фоменко, – козырнув, представился он Остапенко. – Согласно предварительному распоряжению Объединенного штаба, со мной командир сводного отряда спецназа полковник Казакевич и начальник центра подготовки военных проводников майор Краско. Добро пожаловать на базу «Д-3».

– Полковник Дорогин, полковник Паркер, подполковник Аншаков и майор Куделя, – представил офицеров Остапенко. – Инспектора от всех четырех группировок Международных изоляционных сил.

– Прошу за мной, господа офицеры, в жилой сектор, – подполковник Фоменко сделал шаг назад и в сторону и указал направление.

– Отставить, – скомандовал Остапенко. – Времени в обрез. Полковник Казакевич, проводите нас в помещение, где мы могли бы спокойно поговорить. Только недалеко. Остальные свободны.

Казакевич окинул беглым взглядом «штатского» и сделал вывод, что «камуфляж» этого человека не имеет отношения к его истинной профессиональной принадлежности. Что было написано в «мандате» Остапенко, командир спецназа пока не знал, но и без того видел, что «киевский фрукт» очень даже не прост. Скорее всего, на оставшихся дома погонах у него большие звезды и вообще полномочия не ограничены. Спецназовец беззвучно выругался. Работать с такими «пингвинами» хуже всего. Вседозволенность плюс иллюзия всезнания в Зоне, даже поблизости от нее, все равно, что пистолет с взведенным курком у виска. Одно неосторожное движение, резкий звук, вспышка, толчок – и пиши некролог, а потом рапорты и объяснительные, почему не уберег высокое начальство от опрометчивых шагов. Угораздило, одним словом.

– Можем пройти в спецхранилище, вон там, за башней, – Казакевич указал на небольшой ангар, примерно в треть от стандартного. – И от дождя, и от «ушей» в самый раз.

– Надеюсь, не радиоактивные артефакты в нем «спецхранят», – пробормотал белорусский офицер.

– Резервное, – коротко пояснил земляку Казакевич. – Но «аквариум» полный. Никакая шпионская техника не возьмет. Гарантия. А специальное, потому, что там хранятся трофеи и расположен небольшой арсенал штатного оружия. Запас… для особых оперативных мероприятий.

– Для инспекторов вроде нас, – перевел москвич.