Падение «Галактики» - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 19

– А не слишком ли много ты на себя берешь? – задумчиво щурясь, спросил Сон и посмотрел на Скалу.

Девушка ответила ему таким же долгим взглядом. Дело шло к весьма и весьма неприятной развязке.

– Возможно, капитан, – неожиданно отступила «Алия». – Но если мы будем действовать не поодиночке, а в общих интересах и корабля, и экипажа, то наша эффективность, как боевой единицы, возрастет минимум вдвое. Подумайте, капитан Сон, и я уверена, что вы согласитесь со мной. Вы чрезвычайно умны для человека, а значит, придете к тому же выводу, что и я. И не вините моего любезного друга, госпожу Тень. Она немного перенервничала.

Капитан помолчал и кивнул.

– Хорошо, «Алия», я согласен учитывать твои интересы, но и тебя прошу не забывать, кто здесь пока еще капитан.

– Обязательно, – удовлетворенно пообещала «Алия». – Ваши дальнейшие распоряжения, капитан?

– Достань «Охотника», нам надо снять с него экипаж, – с заметным облегчением приказал Сон.

– Есть, капитан, – подозрительно покорно согласилась «Алия».

– Капитан! – вдруг крикнул Ястреб и указал на изображение подбитого «Охотника».

Корабль внезапно начал удаляться, а на том месте, где он находился секунду назад, остались только две точки катапультировавшегося экипажа.

– Что происходит, «Алия»?! – крикнул Сон, однако корабль его мгновенно успокоил.

– У «Охотника» взорвался топливный отсек. Взрыв придал ему ускорение, и теперь выполнить ваш приказ стало гораздо проще, капитан. Экипаж выпрыгнул и болтается в пространстве. Правда, я по-прежнему не уверена, что нам стоит спасать диверсантов. На эту категорию военнопленных не распространяется ни один из пунктов соглашения о правилах ведения войны.

– «Алия», я приказываю их подобрать, – строго проронил Сон. – Мы же с тобой договорились, что подобные решения принимаю я?

– Да, конечно, капитан, – недовольно ответила «Алия» и медленно двинулась к плавающим в пространстве людям.

Сон сокрушенно покачал головой и взглянул на Скалу. Та вдруг вскинула брови и указала на поверхность внутренней обшивки рубки, которая не была видна телеглазу «Алии». Сон согласно кивнул и толкнул в бок присевшего рядом на его кресло Ястреба. Старший помощник повернулся туда же, куда указала Скала, и заморгал, ничего не понимая. Сообразил, в чем дело, он, только когда Скала подошла к стене и, вынув из рукава тонкий метательный нож, нацарапала ровными буквами:

«Волк, уведи из рубки Тень!»

Механик удивленно посмотрел на капитана, потом перевел взгляд на стоявшую спиной к компании, а потому не видевшую пантомимы Тень. Сон указал глазами на дверь, и Волк подчинился. Он нежно обнял за плечи заплаканную, ссутулившуюся девушку и, что-то шепча ей на ухо, повел к биомодулю.

«Охотник» взорвался неспроста, – быстро нацарапала на стене Скала, – «Алия» накрыла его ракетой. Я проверила снарядную подвеску. После боя было семьдесят ракет, а сейчас только шестьдесят девять».

«Она выходит из-под контроля, – подойдя к стене, нацарапал ее же ножом Ястреб. – Мы должны отключить биомодуль».

«Всему свое время, – тем же непривычным способом возразил вернувшийся Волк. Для письма он воспользовался собственным кортиком. – Я попытался войти в биомодуль следом за Тенью, но «Алия» меня не впустила».

«Она что-то задумала, – написала Скала. – Боюсь, что мы не сможем отключить ее без скандала».

«Для начала мы должны поднять на борт загадочного пилота, – вдруг вступил в переписку капитан. – Проблемы с «Алией» не освобождают нас от выполнения задания».

«Ваш выход, капитан, – нацарапал Волк и развел руками. – Иначе она нас раскусит».

Сон поднялся и подошел к обзорному экрану. Его изображение не контролировалось «Алией», поскольку формировалось только за счет светоусиливающих элементов, как в приборе ночного видения. Фигурки вражеских космонавтов перестали беспорядочно кувыркаться и замерли, ориентируясь на носовую стыковочную «вертикаль» подлетающего корабля, то есть относительно Сна они не были перевернуты вверх ногами и не лежали на боку. «Алия» осветила их носовым прожектором и, вытянув вперед щупальце из биомассы, подтянуло к входному пассажирскому телепорту. Сон мысленно скрестил пальцы и непроизвольно задержал дыхание. Возомнивший себя хозяином положения корабль вполне мог «случайно ошибиться» и нарушить программу телепортации. Тогда вместо пленников на борту могли появиться два конгломерата органических останков и пластика. Наконец в приемном шлюзе мелодично звякнул колокольчик, возвестивший о завершении перемещения, и внутренние створки расползлись в стороны. Пленники, без дополнительного приглашения, шагнули на палубу и открыли стекла шлемов.

Сон вспомнил полученный от Удара портрет Спивакова и, подойдя к землянам поближе, внимательно всмотрелся в их лица. Тот, что был повыше, держался более уверенно. Его широкое лицо с выразительными зелеными глазами и волевым подбородком больше подходило пехотному офицеру, чем пилоту. Смуглая кожа землянина не имела характерного оттенка искусственного загара, а глаза не щурились от яркого света, который, согласно порядку приема чужаков, заливал все пространство перед шлюзом. Сон был уверен, что это и есть пресловутый пилот Спиваков. Второй был ниже ростом, худощав и темноволос. Глубоко посаженные карие глаза, тонкий аристократический нос, плотно сжатые бледные губы выдавали в нем стопроцентного землянина. На Баргоне «скандинавский» тип превалировал настолько, что даже андроиды темнее шатенов не выпускались. Баргонец «кавказского» типа был бы такой же нелепицей, как «афро-русский». Слезящиеся от яркого света глаза и бледная кожа говорили, что этот пленник скорее всего являлся капитаном уничтоженного «Охотника» и проводил гораздо больше времени в космосе, чем на планетах. Сон заложил руки за спину и прошелся перед вражескими космонавтами. По взглядам пленников он видел, что земляне не особо рассчитывают на снисхождение, однако страха в них не было тоже. Не изменило поведение пленных и появление на верхней палубе конвоя из четырех вооруженных десантниц и Скалы. На лицах андроидов застыли неприятные полуулыбки, и Сон прекрасно понимал, что означают такие гримасы в исполнении искусственных девушек-солдат. Спиваков был повинен в гибели двоих из числа этих храбрых воинов, а потому они наверняка просчитывали сейчас все варианты медленной и мучительной смерти, которой следует предать этого человека. Ястреб и Волк взирали на пленных совершенно бесстрастно. Они, так же как капитан, руководствовались в первую очередь целесообразностью и здравым смыслом. Если сам генерал Ветер благословил операцию по ликвидации пилота, значит, Спиваков являлся особым фруктом и вряд ли руководство осудило бы экипаж «Алии» за то, что он сумел «перевыполнить план» и взял врага в плен. Что думала по этому поводу «Алия», пока понять было невозможно. Биомех молчал.

Первой нарушила тишину Скала. Она вежливо коснулась плеча капитана и, когда он обернулся, прошептала:

– У нас не было задачи брать его живым…

– Пока я капитан военного флота, никакого нарушения устава я не допущу, – так же негромко, но твердо ответил Сон. – Этот человек побежден нами в открытом бою, а значит, будет пользоваться всеми правами военнопленного. Ты можешь его допрашивать, содержать под стражей, использовать в контрразведывательных мероприятиях, например, для ведения радиоигры или передачи противнику дезинформации, но никакого вреда его здоровью ты не причинишь. Тем более я не позволю его убить!

– Эти люди – диверсанты, и на них не распространяются перечисленные тобой правила! – возразила Скала, невольно обхватывая себя руками за сильные плечи.

– Бой был начат в Галактике, и они вполне обоснованно преследовали нас до баргонского пространства. Это не является доказательством того, что они диверсанты, – холодно ответил Сон. – Благодаря инициативе «Алии» мы не можем обследовать их корабль и установить наличие разведывательно-диверсионной аппаратуры на борту. То, что корабль был прыжковым, уликой не является. Поэтому я объявляю их военнопленными. Если ты не согласна с приказом, можешь его обжаловать сразу по возвращении на Баргон у командира моей эскадры.