Падение «Галактики» - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 65

Михаил отпустил рукоятку кортика и, резко развернувшись, удалился в свою каюту. Сон с облегчением вздохнул и вернулся в рубку. Его появление совпало с командой Сыромятина:

– Нейтронное – выстрел!

Сон прильнул к обзорному иллюминатору и попытался рассмотреть в черноте пространства контуры или сигнальные огни флагмана. Очертания крейсера он в конце концов разглядел, но ни одного огонька на корпусе корабля не светилось. Так на выстрелы из нейтронных пушек реагировали только биомехи. И означало это, что всякая органическая жизнь на борту космолета уничтожена…

Часть вторая

ВНЕШНЯЯ УГРОЗА

– Стой! – Окрик был громким, но не настолько, чтобы начали оглядываться те, кому голос не показался знакомым.

Я, например, понятия не имел, кто и кому кричит. Тем более не было границ моему удивлению, когда оказалось, что приказывают именно мне. Двое высоких светловолосых мужчин, похожих, словно родные братья, спешно пробивались сквозь толпу, не спуская с меня сосредоточенных взглядов. Рука одного из них была поднята на уровень плеча, и в ладони поблескивало нечто, напоминающее полицейский жетон. Второй держал правую руку за лацканом пиджака. Что означал такой жест, я прекрасно знал из фильмов. Никакой вины за собой я не чувствовал и потому остановился, удивленно хлопая глазами. В голове моей, конечно, присутствовала кое-какая работа мысли. Я тщетно вспоминал, что мог сделать плохого. Кроме случайно брошенной мимо утилизатора бумажки, других тяжких правонарушений, совершенных за последние сутки, я не припомнил. Тем более на Земле, куда прибыл самым распоследним рейсом с Купера. То есть ровно двадцать минут назад меня физически не было в поле зрения земной полиции. Значит, намечалось простое недоразумение.

Придя к такому выводу, я поставил свой потертый чемодан на пол и расплылся в дежурной улыбке. Одновременно я предусмотрительно потянулся за документами, которые спешащие блюстители закона наверняка и намеревались проверить. Как выяснилось секундой позже, мой бумажник лежал совсем не там, где полицейским хотелось бы его обнаружить. Расценив мою попытку вынуть нечто из внутреннего кармана легкой куртки как жест, угрожающий их собственной безопасности, мужчины резко остановились и навели на меня оружие.

– Руки! – голосом, полным отчаянной решимости, заорал тот, что приказывал остановиться. – Руки покажи!

– Виноват, – продолжая любезно улыбаться, сказал я и поднял руки вверх.

– Чего скалишься, Спиваков?! – приближаясь ко мне смешными приставными шажками и не решаясь ни опустить ствол пистолета, ни отнять от его рукоятки вторую руку, спросил полицейский.

– Боровский, – продолжая вежливо улыбаться, поправил его я.

– Конечно! – он ехидно сморщился. – Не двигайся! Даже не дыши!

– Красиво сказано, – мечтательно вздохнув, заметил я. – Кино снимаете? А где весь художественный коллектив? Скрытая камера?

– Заткнись! – приказал полицейский, приставляя пистолет к моему животу и одновременно извлекая на свет мой бумажник.

– Дай посмотрю, – сказал его напарник и развернул документы. – Боровский… Сергей Александрович. Обычно в фальшивых документах имя оставляют свое, а этот, гляди, полностью все поменял. Специалист…

– И как у тебя хватило наглости здесь появиться? – спросил первый, ощупывая мои карманы.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – наконец согнав с лица дурацкую улыбку, догадался пролепетать я.

– Поймешь, – пообещал второй полицейский. – Вот сейчас пройдем в участок, и там все поймешь…

Мне не понравилось, как он произнес последние слова. Тон был таким, словно меня должны были непременно расстрелять, даже не доводя до участка. Я почувствовал, как взмокли ладони, и уже не так спокойно, как прежде, спросил:

– А за что в участок? Я же лишь недавно прилетел! Что я сделал?

– Руки за спину! – приказал полицейский. – Будто ты не знаешь?

– Конечно, не знаю! – Я возмущенно вскинул брови и, в наивных поисках поддержки обвел взглядом толпу любопытных.

Спасать меня никто особо не стремился. Более того, несколько пар хитроватых глаз уже приценивались к моему чемодану.

– Багаж не забудьте! – взмолился я.

– Цивильные вещи вряд ли тебе понадобятся в ближайшие двадцать лет, – первый полицейский утробно хохотнул.

– Зато тебе могут подойти, – уже со злостью подсказал я, смерив его взглядом. – Как раз твой размер…

– Иди, – полицейский толкнул меня в спину, но чемодан все же прихватил.

Наручники нестерпимо натирали кожу, и это меня сильно раздражало. Было не больно, но до смерти обидно… Шел, никого не трогал, и вдруг такой поворот!

– А, Игорь Сергеевич! – почти обрадованно встретил нашу троицу начальник полицейского участка космопорта. – Давненько вас поджидаем!

– Это какое-то чудовищное недоразумение! – уже серьезно повышая голос, заявил я. – Меня зовут Сергей! Сергей Боровский! Главный менеджер по продажам фирмы «Металлы Купера». Можете проверить в нашем европейском офисе…

– Я понимаю, что для проформы вы обязаны возмущаться и даже кричать, требовать адвоката, жаловаться вышестоящему начальству… Угадал?

– У меня фантазия побогаче, – заверил я начальника. – Если вы, для начала, не снимете с меня наручники, здесь через минуту соберутся репортеры всех инфоканалов.

– Очень интересно увидеть, как вы это организуете, – начальник участка ухмыльнулся и откинулся на спинку кресла.

Про себя я признал, что попытка блефа была не очень удачной, но внешне остался спокоен и тоже придал лицу выражение деланного безразличия. Так мы и сидели целую минуту, обмениваясь насмешливыми взглядами победителей.

– Мне кажется, что ваше время вышло, – сладчайше улыбаясь, предположил полицейский и потянулся. – Дежурный, уведите подозреваемого в лабораторию…

– Там это… – дежурный замялся, – там полный коридор журналистов… Не можем никак их выставить. Горластые все… Только их к выходу подтолкнешь – «Свобода прессы!» кричат…

Я победно развернулся к начальнику участка спиной и кивнул через плечо на скованные запястья. Не сразу, но все-таки начальник отреагировал на мой сложный жест.

– Снять! – приказал он дежурному.

Офицер покорно расстегнул наручники, и я получил долгожданную возможность потереть зудящие запястья.

– Как это у вас получилось? – нехотя спросил начальник.

– Репортеры имеют отменное чутье на скандалы, – пояснил я. – Вы задержали невиновного человека, да еще в грубой форме, только потому, что он показался вам подозрительным или похожим на какого-то там Спивакова. Разве не сюжет для скандальной хроники? Не дай бог, еще что-нибудь исчезнет из чемодана…

Последние слова я адресовал появившимся в дверном проеме офицерам «группы захвата». Они отвели взгляды и положили перед шефом участка мои документы и пластиковый листок с какими-то данными.

– Все правильно, – пробормотал один из них.

– Сам вижу, – раздраженно согласился начальник.

Он потер глубокие залысины и тяжело вздохнул.

– Не удалось отличиться? – язвительно спросил его я.

– А вы не очень-то воодушевляйтесь! – запальчиво ответил полицейский. – Можно ведь и за оскорбление властей сутки-другие схлопотать!

– Упаси бог! – я поднял руки, словно закрываясь ими от собеседника. – Я свободен?

– Да, – начальник снова вздохнул и через силу произнес: – Извините за беспокойство…

Я сгреб с его стола свои документы и, поправив одежду, направился к выходу.

– Чемодан! – глядя в глаза застывшему у дверей офицеру, потребовал я.