Принцесса помойки - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 9
Безногий поднял на Бормана тяжелый взгляд и медленно похлопал по спине лежащее справа тело агента.
– Вот этот назвал меня «Зигги» ровно за секунду до смерти.
– Ну и что?
– А то, что еще ни один из тех, кто называл меня этой пошлой кличкой, не оставался в живых.
– Сдаюсь! – Борман поднял руки (в одной из них он держал табуретку) и оскалился. – Не убивай меня, о могучий Зигги!
Увернуться от резкого взмаха Безногий не успел. Кухонная утварь со свистом описала дугу и врезалась ему в ухо. Последнее, что он услышал, был донесшийся из кухни звон разбитого стекла, грохот, словно кто-то опрокинул холодильник или кухонную плиту, а затем едва слышный свист. С таким звуком обычно работали лазерные разрядники. Вроде того, что Зигфрид нашел в кармане злополучного Борзони... На этот раз тишина и темнота были не ватными, а звенящими, словно металл в морозном воздухе Ио...
...– Ху бес, ху бес, хачик? Ху бес, зулико? – бормотание доносилось из ванной.
Зигфрид выплыл из черного моря забытья и приоткрыл один глаз. Этот язык он знал. Тот, кто бормотал в ванной, был гундешманцем. «Где ты, где ты ключик, где ты, покажись», – перевел Безногий. Он открыл второй глаз и повернул голову вправо. Агент Пучкин был по-прежнему мертв и по-прежнему лежал рядом с капитаном на кровати. Зигфрид взглянул влево. Там никаких изменений тоже не произошло.
Капитан приподнял голову. Громила по имени Борман лежал у него между ног. В затылке суперманоида чернела обугленная дыра. Все остальные бандиты валялись там, где их настигли карающие лучи любимого гундешманского оружия – лазерного разрядника.
Тот, кто шарился в ванной, был явно не человеком и не суперманоидом. А значит, встречаться с ним капитану не следовало. Чтобы снова не попасть под горячую руку. Ведь «гундос» там мог оказаться не один. Получать табуретом по голове в третий раз Зигфриду не хотелось.
Безногий, стараясь не шуметь, сполз с кровати. Оказавшись на полу, он снисходительно похлопал по плечу Бормана и, шепнув ему «я тебя предупреждал», достал из-под кровати пару лучевых винтовок и патронташ с запасными энергопакетами. Можно было так и уползти, но неумолимая жажда была сильнее страха. Зигфрид встал, быстро перегрузил из шкафчика-бара в карманы несколько бутылок живительной влаги и только после этого покинул свое заваленное трупами, разгромленное и загаженное жилище. Печально повисшая на одной петле входная дверь жалобно скрипнула ему вслед, и Безногий пообещал ей, что обязательно вернется.
«Но совсем другим! – торжественно закончил он мысленную клятву. – Вот только перегруппирую силы».
Откровенно говоря, перегруппировываться Зигфрид был намерен где-нибудь подальше от проклятого небоскреба, например, в любимом баре «Ночная птиса». Название было немного странным, но поили там приличными напитками, а посиделки стоили довольно дешево. Его владелец и сам был большим любителем выпивки, а потому с Безногим у него образовалась крепкая дружба и даже глубокая душевная связь. Где-то на уровне обмена энергетическими полями или глубже. Он доверял капитану даже такие страшные секреты, как происхождение буквы «с» в слове «птиса» на месте так и напрашивающейся «ц».
«Мой папаша пил ежедневно, – рассказывал бармен каждый раз, когда они с Зигфридом допивались до полуобморока. – Пил много, но никто не мог определить, насколько он пьян. Только моя мать. Она приходила в бар и заставляла его произнести слово „птица“. Если „ц“ ему не удавалась, мать уводила его домой. Вот тогда я и решил, что стану барменом и назову свой бар так, чтобы никто не спотыкался на его названии, в каком бы состоянии ни пытался его произнести!»
Зигфрид выглянул из лифта и понял, что сегодня «Ночная птиса» будет петь кому-то другому. Вестибюль был полон вооруженного народа. Здесь находились и громилы, вроде Бормана, и вежливые, но цепкие агенты. Держались они поодаль друг от друга, но следили за обстановкой бдительно, и проскочить «меж двух огней» было нереально.
Безногий огляделся и вдруг обнаружил, что дверь квартиры напротив лифта приоткрыта. Там, насколько помнил капитан, проживал вечно страждущий Петька Чумкин. В общем-то, лучшего места и помощника для «перегруппировки» было не найти во всей «общаге».
Капитан незаметно нырнул в квартиру сантехника и запер за собой входную дверь.
Петька, как оказалось, не спал, хотя время давно перевалило за полночь.
– Зигфрид?! – Чумкин с опаской взглянул на оружие. – Продавать идешь?
– Нет, отсидеться надо... – Безногий поставил на замызганный кухонный столик бутылку.
– У меня?! – ужаснулся Петька. – Что у тебя с лицом? Дрался?
– Били, – Зигфрид поставил на стол еще один сосуд.
– Супер-дешманцы! – изощренно выругался сантехник. – У меня с закуской туговато...
– Не проблема, – капитан бросил винтовки на стол рядом с бутылками. – Стаканы давай.
После второго стакана в голове у Зигфрида прояснилось. Он снова был в форме и даже обрел неслыханный боевой настрой. Петька тоже немного утолил жажду и смотрел на легендарного капитана с немым восхищением.
– Конец гадам! – решил Безногий громко, хлопая ладонью по столу. – Чумкин, ты со мной?!
– Всегда! – с чувством вымолвил сантехник. – Эх, нам еще бы пару гранат!
– Нельзя в небоскребах взрывать, – возразил Зигфрид. – Рухнуть могут. Мы и так всех уделаем!
– Да! – Петька размашисто кивнул. – Наливай!
– Нет, – капитан сгреб со стола оставшуюся бутылку. – Сначала победим, а после выпьем. За победу.
– За победу! – воодушевился Чумкин. – Только я стрелять не умею.
– Научу, – пообещал Зигфрид. – Пошли!
– Кого? А, ну да, пошли...
Они взяли винтовки и нетвердым шагом направились к двери.
– А их там много? – вдруг очнулся Петька.
– Справимся! Двадцать... или больше...
– Много, – опасливо пробормотал Чумкин. – Может, еще по капельке?
– Да, пожалуй, надо, – решил Безногий.
Они вернулись в кухню и, приняв еще по стакану «эликсира храбрости», снова двинулись воевать злодеев. Когда они выглянули в вестибюль, между двумя группами толпящихся там суперманоидов завязалась какая-то оживленная беседа на повышенных тонах. Зигфрид молча отметил, что врагов стало еще больше, и быстро запихнул нового боевого товарища в раскрытый лифт.
– Чего? Много? – спросил Петька.
– Пусть еще поругаются, бдительность потеряют, – авторитетно заявил Зигфрид. – Мы пока в мою хату заглянем. Там «гундосы» должны быть. На них потренируемся, а после и суперманоидов бить пойдем.
– Точно! – сантехник с чувством рубанул воздух ладонью. – Потренируемся...
Добраться до нужного этажа им удалось не сразу. Лифт неожиданно задергался, замигал многочисленными лампочками и остановился на семьдесят четвертом.
– Опять барахлит, – констатировал Петька, с досадой пнув по никелированной дверце, – электрика уволили, а лифтер на «гундоске» женился и в их квартал переехал.
– На гундешманке?! – ужаснулся Зигфрид. – Как же он с ней... хвост же мешает...
– Ну-у, – Петька озадаченно почесал в затылке. – Не-е, почему мешает? Не мешает, он же сзади...
– Ты что, пробовал?! – Капитан перевел изумленный взгляд на товарища по оружию.
– Кто? Я?! – Чумкин замахал руками. – Нет! Мне рассказывали!
Было видно, что сантехник врет, но Зигфрид не стал муссировать эту щекотливую тему.
– Мало тут суперманоидов живет, так мы же сами их и плодим, – лишь сказал он с разочарованием.
– Ну, они же не сразу получаются, – смущенно пробормотал Петька. – Это же результат третьего поколения... Так в энциклопедии написано. У меня в сортире лежит. Я ее иногда читаю.
Сантехник был чрезвычайно горд собой.
– Вот вы где! – раздалось позади товарищей. – Очень удачно!
Боевые друзья невольно пригнулись и медленно обернулись на голос. Аглаида Карловна схватила их обоих за руки и потащила в свою квартиру.
– Эй, Карловна! – возмутился Зигфрид. – Договаривались же – утром!