Странствия Безногого - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 56

– Можно удрать и вернуться, – невозмутимо ответил пилот. – Подойти поближе к Чертовым Куличкам, «Молот» там застрянет, а мы вырвемся и снова сюда…

– А тут уже Еврони все нашел и прибрал к рукам, – закончил Яков. – Думаешь, он сознается? Если найдет крейсер сам, обязательно всю «дрянь» на свое корыто перегрузит, а следы заметет. Доказывай потом, что не верблюд. Он останется в двойном выигрыше: и с товаром, и деньгами, а я без гроша в кармане. Думаешь, мне это интересно?

– Думаю, нет.

– Это во-первых, а во-вторых, почему ты решил, что «Молот» в гравитационном поле застрянет? У него движки знаешь какие?

– «Тысячные», – пилот вздохнул. – Тачка мечты. Но у нас-то две десятки стоят. Там, где тысячник не потянет, двадцать тысяч точно пролезут.

– А инертную массу ты учитываешь? У разведчиков кораблик в сто раз легче. Эх ты, космонавт!

– Какая в космосе масса?

– Такая. Это веса тут нет, а масса на месте. А если в поле тяготения полезем, так вообще все на свете появится. А потому, кто из Чертовых Куличек выберется, а кто не сможет, еще большой вопрос.

– Тогда предлагаю послать навстречу «Молоту» «гундосов». У них броненосец, им задержать фараонов, как в два пальца свистнуть. Иначе никак. Пока мы сигнал окончательно запеленгуем, контрразведка на орбиту выйдет, и тогда…

– Ничего тогда не произойдет, – отрезал Яков. – Не паникуй.

– Как знаете. Не мне пожизненное светит. Вам и решать.

– Покаркай еще! – вышел из себя Злюхин. – Дай мне жабу на связь!

– Есть, – пилот поклонился и вышел из каюты.

Почти сразу в экране прямой связи появился Еврони. Как обычно, что-то жующий.

– Нас вычислили, – сообщил Яков. – Вернее, вычислили крейсер, но мы попадаем в фокус вместе с ним.

– Мне доложили, – Долариан отрыгнул. – Кто нас обнаружил, выяснил?

– Скорее всего разведка-контрразведка.

– Чего делать думаешь? Смоешься?

– А ты без меня тут управишься?

– Конечно, – поспешил заверить Еврони. – Не переживай. Мне ваша контрразведка по барабану. Если крейсер не сгорел, я его найду и приведу обратно на Глюконат. Там его и заберешь.

– Если не сгорел, – Яков ухмыльнулся.

– Ну, всякое бывает, – Долариан спрятал в бульдожьих брылях хитрую улыбочку. – А вдруг он неудачно в атмосферу вошел или еще чего?

– Я останусь, – твердо решил Злюхин.

– А если тебя схватят? В ваших тюрьмах, я слышал, плохо кормят.

– Ничего. Если прижмет, там гундешманцев употреблять разрешается. С кетчупом.

– Кошмар! – ужаснулся Еврони. – Я понимаю, если бы с майонезом, но с кетчупом… Просто какое-то кулинарное варварство.

– Возможно, возможно…

Злюхин погрузился в раздумье. Пока он шевелил извилинами, Долариан успел прикончить свой обед и приступил к полднику.

– Есть четкий сигнал, – сообщил связист гундешманского броненосца.

– У нас тоже, – заглядывая в каюту Злюхина, доложил пилот. – Крейсер точнехонько под нами.

Яков вдруг щелкнул пальцами и просиял.

– Мы этих ищеек обманем, – сказал он. – Еврони, у тебя есть запас аварийных маяков?

– А я почем знаю? Сейчас… эй… ты… да, связной… у нас есть радиобуйки?

– Два десятка, штатный комплект, – бодро отрапортовал связист.

– Исправные?

– Обижаете. Не на государственной же службе. Все работает, ничто не пропито.

– Есть, – пояснил уже и так ясное Долариан.

– И у меня столько же найдется, – Яков потер руки. – Надо настроить их на ту же частоту, что у крейсера, и сбросить где попало! По всей планете разбросать! Пусть разведчики поищут. Прихамье – не астероид, быстро сорок точек тут не проверишь. А мы тем временем сядем и разберемся, что там стряслось у Жоржа. Сделаешь?

– Легко, – Еврони вяло шевельнул рукой, и его связист бросился выполнять приказание.

– Ты на юг иди, а я на север.

– Почему это я на юг? – вдруг заупрямился Долариан.

– А что? – не сразу сообразил в чем дело Злюхин.

– Яков Дормидонтович, – наклонясь к уху босса, шепнул пилот. – У «гундосов» «югом» интимное место называется. В неприличном контексте.

– Черт, – Яков скрипнул зубами. – Ну, давай, я на… запад отсюда буйки разбросаю, а ты на восток.

– Так еще хуже, – шепнул пилот. – Теперь вы насчет порочных связей с его родственниками намекнули.

– Я прямо здесь все бросаю, – пробурчал Еврони. – Сами разлетятся, у них маленькие движки есть.

– Куда же они разлетятся? – застонал Злюхин. – Надо подальше их разбросать, чтобы легавые устали по континенту рыскать!

– И так сойдет, – Долариан обиженно, в два укуса, слопал семислойный бутерброд.

– Упали, – сверившись с показаниями пеленгатора, сказал пилот. – Теперь под нами два десятка крейсеров. Как бы.

– Еврони, ты идиот! – Якова слегка затрясло. – Поздравляю! Теперь под нами двадцать один источник отчетливого сигнала! Ну, и какой из них настоящий?

– Разберемся, когда сядем.

– Куда сядем? Между буйками по десять, а то и по двадцать километров непроходимых джунглей! Если сядем в ложной точке, придется топать пешком и еще неизвестно, в правильное место или опять к подсадному маячку. Ты бы жиром своим, который в башке, подумал, прежде чем делать!

– А мы на космолетах все точки облетим, – неуверенно предложил Еврони.

– У тебя горючее в запасе есть? Твой броневик два раза подпрыгнет, и все, кончится топливо. А заправок поблизости я что-то не видел.

Долариан напряженно засопел, придумывая очередное оправдание, но так ничего и не придумал.

– Чего теперь-то… – пробормотал он. – Будем надеяться.

– Только это и остается, – язвительно сказал Злюхин. – Пилот, садимся… куда посчитаешь правильным.

– Настройки сбились, – заметил пилот, – но я думаю, надо сесть по первому ориентиру. Хотя, теперь не разберешь, какой из них первый…

…Космолет Злюхина сел немного раньше гундешманского броненосца, и не посреди болота, как «повезло» приземлиться гундосам, а на просторной поляне, невдалеке от цепочки поросших редким бамбуком холмов. Но результат у обеих экспедиционных бригад был схожим. И те и другие от злости разнесли из ручных иглометов злосчастные радиобуйки и, взяв пеленг, потопали через непролазную чащу к ближайшим источникам аналогичного сигнала…

5

Тайная база пришельцев была неуютной. Никто, конечно, не ожидал, что в логове космических насекомых будут лежать персидские ковры, стоять кондиционеры и светить неоновые лампы. Нет, но испачканные слизью заплесневелые стены, скользкий, вонючий пол и светящиеся грибки вместо ламп – это было, пожалуй, слишком. Даже искушенный Зигфрид старался дышать через раз, а уж франтоватого Бушелье и нежную Рубелию просто выворачивало наизнанку. Как себя чувствовал студент, сказать было сложно. Наверное, неплохо. Или ему просто было не до мелочей. Он со страстью настоящего исследователя изучал повадки конвоиров и пытался продолжить контакт. Чужаки отвечали ему неохотно и не жестами, а непонятным стрекотанием. Но студент не сдавался и скоро объявил товарищам, что начинает понимать чуждую речь.

– Что, серьезно? – удивился Безногий. – Как это ты умудрился?

– У меня врожденные способности к языкам, – гордо пояснил гундешманец. – Я владею всеми наречиями освоенного космоса, а еще тремя мертвыми языками Земли и древнегундешманским.

– Инсинуируешь, – небрежно бросил Жорж. – Если языки мертвые, кто тебя им обучил? Духи?

– У вас какое образование? – поинтересовался студент.

– Нормальное, – Бушелье взглянул на него сверху вниз. – Две ходки по три года за экономические… м-м… дела и пятилетка промысла на Ривьере. Я там таких аристократов кидал, тебе и не приснится.

– Оно и заметно, – гундешманец поправил розовые очки. – А я семь лет в Университете Естествознания проучился. На одни «гопы». По-вашему это будет на «пятерки».

– Круглый гопник? – Зигфрид проникся и кивнул.

Образованных людей он уважал. Взять хотя бы доктора Пофиговского с Лохудринска – умнейший человек. Но ученого «гундоса» Безногий встречал впервые. Факт был забавный, но все равно вызывал уважение.