Восход Водолея - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 21

– Может, я чего-то не понимаю... – Карасев смущенно откашлялся. – Виктор Валентинович, «Водолей» передает сейсмическое предупреждение.

– Какое? – Шорников отложил компактный акваланг и протиснулся к пульту Геннадия. – Сейсмическая опасность... красный код. Что это за шутки?

– Не думаю, что Система умеет шутить, – стажер обеспокоенно взглянул в иллюминатор.

За стеклом был виден лишь зеленоватый полумрак.

– Красный код в переводе на человеческий язык означает «с минуты на минуту», – Виктор невольно взглянул на часы. – Если тряхнет сильнее чем на пять баллов, у лодки могут не выдержать стыковочные крепления. Тогда нам точно не проникнуть в купол.

Шорников вернулся к шлюзу. Воды в нем уже не было, но красный огонек над внутренним люком пока не погас. Это означало, что давление еще не выровнялось.

– Может быть, вернемся? – Карасев поежился. – Находиться во время землетрясения под водой... я не знаю, конечно, но мне кажется, это опасно.

– Не успеем, – отрезал Шорников. – Оставаться в субмарине действительно страшновато, но до «Глубинного» нам уже не добраться.

В этот момент шлюз осветился зеленой лампочкой, и внутренний люк купола ушел по направляющим вверх. Внутри полусферы был воздух и над приемной площадкой горел свет.

– Вперед! – Виктор схватил дыхательную маску и откинул рычаг замка. Люк подлодки раскрылся, и Шорников быстро выбрался на внутреннюю площадку шлюза.

Геннадий на секунду замешкался, но вскоре догнал начальника. Виктор как раз протянул руку, чтобы снова задраить купольный шлюз, когда по стенам пробежала первая, едва заметная волна вибрации.

Стальные створки сомкнулись, и над шлюзом, теперь уже с внутренней стороны, зажглась красная лампочка блокировки.

– Как же мы вернемся? – озадачился Геннадий.

– Если не случится непредвиденного, компьютер подлодки повторно снимет блокировку ровно через час. Засеки время. К исходу пятьдесят девятой минуты нам следует быть здесь.

– Понятно, – Карасев облегченно выдохнул. – Тогда не будем медлить?

– Да, надо осмотреться, – из приемного отсека открывались три коридора, но Виктор без колебаний указал на центральный. – Идем в технический сектор. Первым делом надо проверить главный управляющий блок. Если что-то сломалось, то все специалисты должны быть там.

– А если нет? Если это... саботаж?

– Все равно – там, – Шорников вынул из кармана прибор связи с Системой – с виду обычный мобильный телефон.

Прибор, выражаясь словами системных техников, «умер». Виктор нажал несколько кнопок, попробовал их комбинации, но приборчик так и не подал никаких признаков жизни. Купол надежно отсекал все виды излучения, а ретрансляторы приказам «Водолея» не подчинялись. Шорников убрал бесполезный аппаратик и махнул стажеру.

– Идем.

Вторая волна землетрясения настигла их на половине пути. Стены коридора вздрогнули и загудели, а пол ушел из-под ног настолько резко, что Виктор едва не упал. Карасев тоже был вынужден прижаться к стене, но тут же испуганно отпрянул.

– Там кто-то стонет!

Шорников прислушался. Стонал не кто-то – стонали несущие металлические конструкции купола. В сочетании с низким гулом земли и сочным эхом в многометровом слое воды это звучало пугающе.

– Бегом! – Виктор бросился в сторону центрального отсека, но пол продолжал вибрировать, и Шорников, сделав пару шагов, растянулся в полный рост.

Карасев тоже не сумел удержаться на своих двоих и догнал начальника ползком. Так они и продолжили движение, едва не теряя сознание от оглушительного скрежета, низкого гула и воя аварийных ревунов, осыпаемые водопадами осколков и синих искр из лопнувших лампочек, и задыхаясь в дыму от горящей проводки.

Впереди наконец показалась площадка посреди просторного и высокого зала, на которой стоял «купол в куполе» – главный технический отсек, вполне автономная территория «Шельфа-3», которая теоретически должна была остаться в рабочем состоянии даже в случае затопления остального пространства внутри полусферы. Более того, после проведения некоторых демонтажных процедур она могла исполнить роль «всплывающей камеры», надежного спасательного средства.

Толчки прекратились, и грохот немного поутих, но начавшийся пожар стремительно распространялся по коридорам и помещениям купола. Кое-где сработала система тушения, но в большей части отсеков автоматические огнетушители и вытяжки пока бездействовали. Огонь и едкий дым заполнили уже почти все свободное пространство. Шорников надел маску и, приняв вертикальное положение, подбежал к техотсеку. Ни внутри спасительного мини-купола, ни рядом с ним никого не оказалось. Виктор прислушался. Складывалось впечатление, что и внутри большого «Шельфа-3» нет никого, кроме двоих разведчиков Системы. Это казалось странным. Буквально перед аварией здесь жили и работали полторы тысячи человек. Неужели они все умерли от голода и жажды за каких-то четыре дня? В каждом куполе имелся немалый аварийный запас не только сжатого воздуха и регенерирующих элементов, но и пресной воды и продуктов. А энергией каждую полусферу обеспечивал автономный атомный реактор.

Судя по тому, что свет под куполом горел, а вся автоматика – исключая системы внешней связи – работала, реактор заглушен не был. Если людям грозила опасность, техники должны были его заглушить даже на последнем дыхании. Но этого не произошло. Хотя жители «Шельфа» куда-то исчезли.

Из дымной пелены вывалился кашляющий Карасев. От едкого дыма его глаза слезились, и он был вынужден искать путь на ощупь. Виктор схватил стажера за воротник и втолкнул в центральный отсек.

Когда герметичная дверь закрылась, а вытяжка удалила попавший снаружи дым, Виктор стянул с себя маску, отрегулировал подачу кислорода и прижал ее к лицу стажера. Несколько вдохов обогащенной смеси привели Геннадия в чувство, правда, кашлять и утирать ручьи из носа и глаз он так и не перестал.

– Сиди здесь! – приказал Шорников. – Что бы ни случилось – не дергайся! Я заглушу реактор и сниму пломбы с креплений этой капсулы.

– Думаете... затопит? – прокашлял Карасев.