Восход Водолея - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 32

– Нет, я вообще не из... структур. Я... мы... наблюдаем.

– Астрономы-любители? Или клуб вуайеристов? За кем вы наблюдаете?

– Мы собираем данные о Системе «Водолей»... Я не знаю, в курсе ли вы, что это такое. Хотя, судя по тому, что вытащили из их логова Таню...

– Да, я в курсе, – подтвердил Евгений. – Дальше.

– Мы считаем, что Система – это зло, и собираем этому доказательства. Пока их мало, но мы работаем не покладая рук. К нам попала серьезная улика... через Татьяну... и я опасался, что об этом узнают агенты САУ. Поехал к ней, а там уже никого. Тогда я махнул к офису сотовой компании... увидел, как вы садитесь в машину... ну и вот...

– Видимо, так и произошло, – задумчиво произнес Гордиенко. – Агенты пригласили Татьяну к себе не за красивые глаза. Что за улика?

– Пленка. От фотоаппарата. Ну, в смысле – фотопленка.

– Я понял. Что на ней?

– Мы сейчас приедем, и я покажу вам снимки. Словами это не опишешь!

– Что, так вот запросто возьмете и покажете? – удивился Евгений. – Первому встречному-поперечному.

– В вас стреляли агенты, значит, вы для меня союзник. Раз стреляли, но не убили – выгодный союзник.

– Логично, – признал Гордиенко. – У вас в бункере согревающее имеется?

– Печка.

– А для внутреннего употребления?

– Чай. Я его на лесных травах завариваю. Так тонизирует!

– Танюша, и ты дружила с этим занудой?

– Сама удивляюсь, – вздохнула Таня.

Дмитрий насупился и до самого убежища не произнес ни слова.

Когда же лодка причалила к подножию холма, в склоне которого располагался вход в бункер, заговорить ему помешали несколько беглых выстрелов. Дима схватился за плечо и со стоном завалился на дно лодки.

– Накрылась печка с чаем! – Гордиенко пересел за руль и резко вывернул рукоятку газа. Мотор чихнул облачком сизого выхлопа, и лодка помчалась в «заливную» долину между сопками, навстречу едва забрезжившему рассвету.

– Надо чем-то перевязать! – запаниковала Татьяна.

– Если найдешь – чем, перевяжи, – одобрил Евгений. – Если нет, просто зажми.

– Как... рукой, что ли?

– Да.

– Голой рукой?

– Да, я же сказал.

Таня пошарила вокруг себя, но никаких перевязочных материалов не нашла и нерешительно протянула руку к плечу раненого.

– Так?

– Больно! – возмутился Дмитрий. – У меня платок есть.

– Давай, я его завяжу.

– Лучше его и прижми, – возразил Евгений. – Нормальной повязки из платка не выйдет.

– У меня еще бумага есть... – сквозь стиснутые зубы процедил раненый, роясь во внутреннем кармане плаща.

– Промокательная? – Гордиенко покачал головой. – Делайте, что сказано!

– Вот возьмите, пока кровью не залило, – Дмитрий протянул офицеру пачку фотографий в запечатанном полиэтиленовом пакете. – Если вы тоже стремитесь доказать, что Система вредна, вам они пригодятся.

– А где пленка?

– У меня. Но ее я не отдам. Высадите нас с Таней где-нибудь поближе к железной дороге. Вон там, прямо, как раз станция. Там наверняка найдется врач, или фельдшер, или хотя бы аптечка.

– Какой вы прыткий, – Евгений усмехнулся. – За фотографии спасибо, но Таня в опасности, и с вами я ее не отпущу. А насчет пленки... вот доберемся до надежного места – не такого, как ваше, а действительно надежного – посмотрим снимки и решим, кому она больше пригодится.

– Пленку я не отдам!

– А куда вы денетесь?

Для непосвященных на этих трех полянах ничего не было. Трава и пара стожков прошлогоднего сена. Кто их сметал и почему не вывез, вопрос вторичный и не такой уж интересный. А больше в этих полянах не наблюдалось абсолютно ничего примечательного. Обычные проплешины посреди непролазных лесов в ложбине между двумя невысокими сопками. Это уже позже, сидя в сухой, теплой комнате, с коньяком в граненом стакане, можно было спокойно проанализировать факты и прийти к выводу, что во время урагана никакие стожки уцелеть не могли; их наверняка разметало бы тонким слоем на пару километров вокруг. Но сначала ни о чем таком Дмитрий и Татьяна не думали – до тех пор, пока Гордиенко не открыл в стене ближнего стога бронированный люк и не пригласил гостей в убежище. Затем был долгий путь по винтовой лестнице вниз, длинный коридор, еще три тяжелые двери, снова коридор и, наконец, благоустроенные комнаты, и склады, полные стратегических запасов. От одежды до коньяка. И конечно, здесь имелась богатая полевая аптечка. Наложив Дмитрию качественную повязку и вколов антибиотики, Гордиенко распечатал бутылку коньяка и налил спутникам по половине стакана.

– Тебе обезболивающего, а тебе против простуды...

Себе он налил примерно столько же из той же бутылки, но для «смазки извилин». Спустя пять минут жизнь наладилась. Еще через десять минут печка нагрела комнату, в которой расположились гости, до комфортной температуры, а Евгений выдал им по комплекту сухой одежды: комбинезоны, носки и кроссовки. Такие, какие уже были на Тане, но теперь точно по размеру. Затем добавил пару свитеров и две непромокаемых куртки с капюшонами. Пока они разбирались с одеждой, Гордиенко уселся за крашеный письменный стол и, включив лампу, принялся рассматривать фотографии.

– Здесь та-ак спокойно, – кутаясь в свитер, блаженно протянула Таня. – И тепло.

– Мы сто раз ходили этим маршрутом, – признался Дмитрий. – Даже привалы устраивали на этих полянах.

– Своими кострами всю оптику в перископе закоптили, – буркнул Евгений. – «Лысые романтики, таежные бродяги»...

– Мы же не знали...

– Еще бы вы знали, – Гордиенко сложил снимки обратно в пакет и сунул за пазуху. – Пленку придется у тебя изъять, друг Дмитрий. Это такая бомба, что от ее взрыва даже в этом бункере не спрячешься. Любителям тут делать нечего.

– Но ведь это наш материал и наша борьба!

– Только не надо пафоса, – Евгений поморщился. – Пленку на стол!

– Вы не понимаете! – Дмитрий нехотя выложил кассету. – Вы думаете, на снимках результаты зверств САУ?

– А ты как считаешь, стали бы агенты преследовать нас с таким упорством, будь там засняты чужие подвиги?

– Но каким образом они узнали... вернее, почему решили, что кассета у вас?!

– Что-то я не пойму, куда ты клонишь, – Евгений насторожился. – Таня добыла тебе пленку, так? Где она ее взяла? Сперла у агентов. Вот они и решили найти и вернуть утраченное.