Восход Водолея - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 44

– Этого будет недостаточно, – возразил Гордиенко. – На все улики агенты плюнут и скажут, что они сфабрикованы, а свидетели о своей временной невменяемости ничего не помнят. Надо или добыть оригиналы документов САУ, или показать «товар лицом», то есть вживую продемонстрировать, как действует Система. Но для этого нужен хотя бы один свой оператор в логове.

– А лучше устроить эти показательные выступления прямо в главном зале «Водолея», – добавил Павлов.

– Совсем нереально, – высказался Карасев.

– Ну почему же? – усмехнулся Гордиенко. – В офис САУ я однажды зашел на огонек. И вышел.

– Вряд ли они так легко впустят тебя снова, – усомнился Павлов. – Может, попробовать войти в контакт с одним из операторов и склонить его на свою сторону, чтобы он добыл нужные файлы?

– Ты не видел фотографии, – возразил Евгений. – Судя по тому, что творили исполнители, все управлявшие ими операторы – головорезы и психопаты. В этом, видимо, и заключается суть «побочного эффекта». На их добрых чувствах не сыграешь. А прижать их невозможно – кто они, мы не знаем.

– А если как-то подействовать сразу на Бориса? – неуверенно предложил Шорников.

– На Кравцова? – уточнил Гордиенко.

– Да. Он главный координатор Системы и директор САУ.

– Как? Предложить ему застрелиться?

– Я могу поговорить с ним, пригрозить, что расскажу о его экспериментах общественности...

– Не получится, – отрезал Гордиенко. – Он просто посадит вас в клетку и продержит там до конца дней. Надо действовать иначе. Нагло и наверняка. Заставим Кабанова приехать в главный зал Системы и покажем ему все на месте.

Они остановились у винтовой металлической лестницы, ведущей наверх.

– Ты собираешься взять логово штурмом? – Павлов ступил на гулкую лестницу. – Силами троих плохо вооруженных бойцов? И что значит – заставим министра приехать?

– Элементарно, – Гордиенко прошел вперед Шорникова и двинулся за капитаном. – Вспомни курс диверсионной деятельности. Раздел «Захват стратегических объектов». А вице-премьер приедет сам. Из любопытства. После того как мы намекнем, что его фамилия фигурирует, например, в секретном платежном списке. Ты бы приехал?

– Если совесть чиста – послал бы подальше.

– Вот заодно и поглядим, знал «куратор» об истинном назначении «Водолея» или нет.

– Ох, и снимут с нас стружку, Женя!

– Если не справимся, то стружкой не обойдется, головы можем потерять.

– Умеешь ты приободрить товарищей перед боевой операцией.

– Умею. – Гордиенко обернулся к лейтенанту: – Карасев, у тебя есть на примете убежище, где можно отсидеться до темноты?

Они уже поднялись на верхнюю площадку внутри какой-то будки, и Гена протиснулся к двери.

– До темноты? – он приоткрыл дверь и осторожно выглянул наружу. – Моя машина стоит в трех метрах отсюда. Видите?

Гордиенко выглянул через плечо лейтенанта, а затем бросил взгляд на светящиеся стрелки часов. Пятнадцать тридцать две. Теоретически до наступления сумерек оставалось не меньше шести часов. Практически – на улице было темно, как в подземелье. Даже темнее. Никакой машины в трех метрах от двери Евгений не увидел.

– Отлично, – он снял наручники с запястья Шорникова и своей руки. – В таком случае, воспользуемся капризом природы и начнем прямо сейчас.