Дело «Тридевятый синдикат» - Шелонин Олег Александрович. Страница 38

– Зачэм одна? Цэлый отар! Спросил, куда лэти-и-иш? Зачэм лети-и-иш? А Кусю хоть балшой, но глюпый, глюпый. Маладо-о-ой. За рэзвость цэним. Все как ест сказал! Золото везу-у-у! Почта везу-у-у! Как почта сказал, так птичка обидэлся! Сэрдитый стал! Почта Кусю сахранил. Скушал. Золота – нэт! – Сухимото Квазимото побагровел.– Слюшай, слэдущий раз зарэжу на фик! – Тут японское начало возобладало, и самурай временно придавил джигита.– Вано-джан, Василис-джан, балшой просьб. Кушат хотим. Зарплат тэпэр шест месяц ждать.

– Батюшки,– ахнула Василиса,– да они ж голодные!

– Чтоб у нас на Руси гости иноземные, да еще и послы к тому же, с голоду пухли… Сколько там дракон ваш золота вез?

– Балшой сумма! Тысяча! Золотом тысяча. Да?

– В день?

– Какой дэнь? Слюшай! Полгод!

– Тьфу,– сплюнул Иван,– я-то думал… Распорядись,– он кивнул Чебурашке,– скомпенсировать в десятикратном размере.

– Может, в тройном? – с надеждой спросил министр финансов.

– В десятичном!!! – рявкнул Иван.– На нашей территории наезд был, нам и ответ держать!

Василиса одобрительно кивнула.

– Вах! Какой джигит! – восхитился посол.

– А варнаков этих накажем, как найдем…

– Чего там искать! – фыркнула Василиса.– «Сотовые» твои Кусю за конкурента приняли.

– Да я из них «полусотовую» сделаю,– вскипел Иван.

– Правильно, хватит и половины дозы,– согласилась царица.

«Сотовый» за спиной Ивана слабо каркнул и упал в обморок.

– С этим разобрались. Что еще? Государственное дело, говоришь?

– Письмо от великий император. Хароший письмо. Сюда брат нэ стал.

– Почему?

– Я говору. Дракон глюпый. Письмо глотал. Мы полдня ждал. Получил. Потом полдня ждал, чтоб прочэсть. Три раз обморок падал.

– А че падал-то? – заинтересовался Иван.

– Слюшай! Нэмножко… ну, савсэм нэмножко плехо пахнул, да?

– Ну и что император от нас хочет?

– Курильский острова хочэт!

– Так они ж не мои.

– Падарить хочэт! Вах! Как дарагому другу падарить!

– Да на шута они мне? – Иван пожал плечами, не обращая внимания на отчаянные знаки Василисы. Прием безобразно затянулся, что сильно раздражало державного.

– Нэ хочэш? – расстроился посол.– А Сахалин хочэш?

– Беру и то и другое,– сердито буркнул Иван, сообразив, что только так можно ускорить процедуру.

Василиса облегченно вздохнула. Посол тоже. Дело его было наполовину сделано.

– Подарок щедрый,– милостиво кивнула царица послу.– Чем мы могли бы отблагодарить императора? И, извините за нескромный вопрос, почему в письме ни разу не был упомянут сегунат? Что случилось с Великим Сегуном, охранявшим покой императорской семьи?

Василиса умела смотреть в корень и задавать порой неудобные вопросы.

– Великий Сегун и его самурай на болничном…– неохотно пробурчал Сухимото Квазимото, старательно отводя глаза.– Слюшай! – внезапно взорвался посол.– Убэри свой джигит из Японий, да?

– И до вас уже добрались? – поразилась Василиса.– Когда ж они успели?

– Откуда знай? Приплыл свой лодка! Весла махай так, что вся кита разбегайся! На ускоритэл плыл говорит! Элисир называется, да? Всэм самурай морда набил. Марьюшка да элисир требует. Прэдлагал сакэ – нэ хочэт! Обижаэт! «Это пойла сапоги мыть»,– гаварыт! Гейша всэх… слюшай! У нас глаза узкий, да? Нэ хатим круглый. Забэри Сахалин, забэри Курилы, забэри свой джигит! Вот такой малэнкий палитичэский дэл к тэбэ.

– Успокойте его императорское величество,– мило улыбаясь, сказала Василиса послу,– мы с удовольствием удовлетворим его маленькую просьбу и с благодарностью примем его щедрые подарки.– Она повернулась к воеводе: – Готовьте «сотовую», пусть сообщат спасителям Отечества, чтоб двигались на освоение подаренных нам новых земель.

Посол просветлел лицом. Иван тоже. Как только Сухимото Квазимото удалился, глашатай громогласно объявил:

– Посол! Тайный!!! Козья мор… пардон… Коза с носом… нострой, в смысле… да он сам все объяснит! – Глашатай безнадежно махнул рукой, отчаявшись по-нормальному представить странного посла. Имя его нескромное он объявить даже не решился.

В залу стремительной походкой вошел человек в развевающемся черном плаще. На лице его сидела плотная черная маска с узкими прорезями для глаз, голову украшала черная треуголка.

– Я дон Карлеоне,– с легкой угрозой в голосе сообщил он, приблизившись к трону,– глава сицилийской и итальянской мафии. Ночной правитель и того и другого! – Он скинул треуголку и слегка тряхнул головой, изображая поклон.

– Царь,– лаконично ответил Иван, слегка приподнял корону и кинул ее обратно на свою пышную шевелюру.– Что-то он мне не нравится,– громогласно шепнул державный Василисе.– Можно я сперва ему морду набью, а потом расспросим, чего хочет?

Даже черная маска не сумела скрыть бледности, наползшей на лицо дона Карлеоне.

– Нельзя.– Ладошка Василисы прикрыла могучую длань мужа.– Дипломатический этикет не позволяет…

Дон Карлеоне облегченно вытер пот со лба маской:

– У меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

– Послушаем,– Василиса внимательно глядела на ночного правителя Италии.

– Предлагаю вам пол-Венеции. Половина ваша, половина моя.

– А че это половину? – Иван борзел на глазах. Посол ему явно не нравился.

– Хорошо, предлагаю вам пол-Италии.

– Это больше, чем пол-Венеции? – спросил Иван у Василисы.

– Больше, больше,– успокоила его царица.– Соглашайся, кажется, наши спасители Отечества уже там.

– Ладно, беру и то и другое,– милостиво согласился Иван. Он спешил в «Дремучий бор». Только это и спасло Италию и Сицилию от полной аннексии.

20

К приходу «папы» фрау Грета подготовилась основательно. Она здраво рассудила, что каким бы ни был богатырем этот неведомый «папа», но столько эликсиру ему не высосать. А потому старушка со спокойной совестью пустила половину в оборот и на вырученные деньги…

Илья вломился на поляну верхом на сером «коне». Вожжами были уши, шпорами каблуки его старых десантных ботинок, которыми он безжалостно колошматил скакуна под брюхо.

– Не могу больше! – взвыл изнемогший скакун и рухнул, недотянув до избушки. Илья кубарем покатился по траве. Спецназовская выучка не подвела. Сделав пару-тройку кульбитов, он сбил с ног спешившую навстречу старушку, вскочил, поймал ее на лету и заорал:

– Коня мне!

Стая, высыпавшая следом, повалилась на своего вожака. Они все уже побывали под «седлом» и были не в лучшей форме, чем их серый шеф. Илья зарычал.

– Какой мужчина! – Фрау Грета обхватила Илью за шею и запечатлела на его устах страстный поцелуй.

– А… э…– Капитан с трудом оторвал от себя разомлевшую старушку.– Здрасте,– ошарашенно произнес он. На большее у него фантазии не хватило.

– И тебе желаем здравствовать, добрый молодец,– жизнерадостно ответствовала фрау и взмахнула рукой.

грянул хор из кустов, окружавших поляну. Страшные лесные разбойники орали торжественную оду в честь прибытия легендарного «папы» в эти забытые богом леса Тюрингии. «Папа» затравленно оглянулся. Из пряничного домика к нему с охапками цветов неслась толпа киндеренков.

– Спасибо за наше счастливое детство! – проскандировали они и дружно швырнули букеты.

Цветочная пыльца проникла в ноздри капитана, он оглушительно чихнул. По мановению руки старушки киндерята понеслись обратно доедать пряничный домик. Фрау сегодня была добрая.

– Мне бы коня…– растерянно пробормотал капитан.

– Будет,– жизнерадостно успокоила его фрау Грета, – но только после баньки и всего остального… как положено. А вы, серенькие, свободны, – обрадовала она его «конницу».