Ищу приличного мужа, или Внимание, кастинг! - Шилова Юлия Витальевна. Страница 23

…Я старалась думать о чем угодно, только не о том, кто меня похитил, с какой целью и куда меня везут. А больше всего меня пугала мысль о том, что меня везут навстречу собственной смерти. Вдруг вспомнился Сергей с букетом красивых желтых роз. Наш вечер у меня дома… Тогда я ему сказала, что желтые розы – к разлуке и печали. Но он посмеялся и заверил меня в том, что он вообще не верит в приметы и считает их проявлением людской глупости. В ту ночь мы зажгли свечи, налили по бокалу вина, занимались любовью, а в промежутках между этим занятием слушали мою любимую симфоническую музыку и говорили… Я особенно запомнила эту ночь, потому что Сергей сказал мне тогда, что я слишком много для него значу, что он ни в коем случае не хотел бы меня потерять, что он искал такую, как я, очень долго. Сейчас он искренне сожалеет о том, что мы не встретились с ним намного раньше. Но когда я спросила его, что изменилось бы, если бы мы встретились раньше, он дипломатично ушел от ответа и сказал, что тогда все было бы совсем по-другому. Той ночью я подумала о том, что не имеет значения, когда мы с Сергеем встретились, потому что мы могли бы вообще никогда не встретиться и даже не узнать о существовании друг друга. Если бы я не встретила Сергея, то я бы никогда не узнала, что поцелуи могут быть такими жаркими, объятия – такими страстными, а привязанность – такой сильной. Я бы не знала, что душа способна так сильно болеть и что сердце может разрываться на части. Я бы не знала, что человека можно любить не за что-то, а только потому, что он есть. Конечно, я не могла не злиться, когда звонила его жена, Сергей ласково разговаривал с ней, называл ее солнышком, словно чувствовал свою вину за то, что он изменяет ей с любовницей. Когда Сергей заканчивал разговор, он улыбался и говорил, что я похожа на красный шар, надутый так сильно, что в любой момент он может лопнуть. Он говорил, что жена была, есть и будет, и, как бы мне ни было тяжело, я должна смириться с ее существованием, потому что она ни в чем не виновата. Она вышла замуж за него по большой любви, съела вместе со своим мужем не один пуд соли и всегда платила ему своей верностью, заботой, терпением и бесконечной любовью. Умом я все это понимала, но сердцем не могла это принять, и уж тем более выше моих сил было слушать, как мило Сергей воркует с женой, не считаясь с моим присутствием.

Тем временем машина остановилась, меня буквально выволокли из салона автомобиля и поставили на землю. Я вся тряслась от страха и с мольбой смотрела на своих похитителей. К счастью, у меня вытащили кляп изо рта, и я смогла говорить.

– Ребята, отпустите меня, пожалуйста! Меня уже близкие ищут, – заговорила я дрожащим голосом. – Я ничего не видела, ничего не знаю и ничего никому не расскажу. Я домой хочу. Не убивайте меня, пожалуйста.

– Да никто тебя убивать не собирается, – глухо сказал один из моих похитителей и принялся развязывать мои руки. – Я тебе сейчас руки развяжу, а ты смотри, без глупостей. Договорились?

– Договорились, – радостно закивала я и, несмотря на то что мои похитители только что сообщили мне о том, что они не собираются меня убивать, снова затряслась, словно в лихорадке.

– Да ты что трясешься-то вся?

– Страшно, – честно призналась я и с наслаждением размяла затекшие руки.

– Тебе же сказали, что если ты не будешь делать никаких глупостей, то тебя и пальцем никто не тронет.

– Каких глупостей?

– Не кричать, не звать на помощь, не впадать в истерику и не убегать.

– Я домой хочу. Отпустите меня, пожалуйста.

При мысли о том, что сейчас меня закроют в чужом доме на неопределенный срок, меня охватил настоящий ужас, и я бросилась со всех ног в сторону массивных ворот, которые, к моему счастью, были открыты.

– А ну-ка, стой! Стоять!!! – послышалось у меня за спиной, но останавливаться я, конечно же, не собиралась.

Выбежав на узкую лесную дорогу, я споткнулась о камень, упала, но, не обращая внимания на разбитое колено, быстро поднялась для того, чтобы бежать дальше, но была настигнута своими похитителями, которые не оставили мне ни малейших шансов на побег. Один из них схватил меня прямо за волосы и, намотав их себе на руку, процедил сквозь зубы:

– Послушай, ну что ты творишь? Мы же по-хорошему попросили тебя не совершать глупостей. Ты что, русского языка не понимаешь?

– Понимаю, – сморщилась я от боли и простонала: – Отпусти волосы, мне больно.

Мужчина тут же оставил в покое мои волосы и слегка тряхнул меня за плечи.

– А ну, давай приходи в себя и возвращайся в дом. Сергей сказал, чтобы ты ждала его здесь и за ворота дома не выходила.

– Сергей?! Вы сказали, Сергей? – задала я вопрос, запинаясь от волнения, и посмотрела на своих похитителей взглядом, полным надежды. – Так вы от Сергея?

– Ну не от Петра же!

– Вы от моего Сергея? – уточнила я на всякий случай и тут же изменила формулировку вопроса: – Вы от того Сергея, с которым я встречаюсь?

– А у тебя что, еще один есть?

– Нет, – тут же замотала я головой. – Он у меня один-единственный. Я, кроме него, ни с каким Сергеем больше не общаюсь.

– Тогда что ты бегаешь?

– А почему вы сразу не сказали, что от него?

– Извини, но у нас не было времени представиться. Серого чуть не грохнули.

– Так вы бы мне сразу сказали, что вы от него, я бы сама в машину села и с вами поехала. И не нужно было бы кляп в рот мне совать и руки связывать.

– Да кто тебя знает! Вдруг бы ты еще истерику устроила. Серый дал указание посадить тебя в машину и отвезти к нему на дачу. Он велел тебе сидеть на его даче и ждать, пока он приедет.

– А когда он приедет?

– Завтра вечером.

– Ничего не понимаю, – насторожилась я. – Почему я должна ждать его до завтрашнего вечера на даче?

– Он так велел.

– Мне что, угрожает опасность? – В моем голосе слышались тревожные нотки.

– Сергей велел тебе отдыхать на его даче. Завтра вечером он приедет и сам все тебе объяснит.

Добиться хоть каких-нибудь других объяснений от моих похитителей было невозможно. Я слышала одно и то же – что Сергей так велел, и не понимала, как он мог мне вообще что-то велеть, ведь я не его собственность, не рабыня, которая готова выполнять все прихоти и приказания своего господина.