Ищу приличного мужа, или Внимание, кастинг! - Шилова Юлия Витальевна. Страница 42

Я люблю свою страну, но я устала в ней чувствовать себя человеком второго сорта, у которого совершенно нет прав и которого унижает собственное государство. Иногда по ночам я думаю о том, что настанет момент, когда моему терпению придет конец, и я обязательно отсюда уеду туда, где я буду чувствовать себя человеком, а не дойной коровой, где у меня будут права и обо мне будут заботиться, а когда я стану совсем старенькой, то на свою пенсию смогу объехать весь мир. Да, именно так. Мне еще далеко до старости, но я боюсь стареть в нашей стране. Когда я смотрю на иностранных туристов, на этих улыбающихся, но крайне ухоженных бабушек и дедушек, радующихся жизни… я им по-доброму завидую, потому что государство, в котором они живут, о них заботится. А в нашей стране у меня нет никакого тыла, и я должна заботиться о себе сама, пока у меня будут силы и здоровье, но как только придет старость и моя страна выжмет из меня все соки, меня выкинут на обочину жизни и заставят влачить нищенское существование. Когда я думаю об этом, у меня начинается лихорадка. Кажется, что все это еще так далеко, но ведь время бежит с неумолимой скоростью, и я в который раз думаю о том, что когда-нибудь мое терпение лопнет и я обязательно отсюда уеду. Получу другое гражданство и с улыбкой на лице встречу старость, стану милой старушкой, которая будет жить по законам другой страны, получать хорошую пенсию в евро, путешествовать по разным странам и с ностальгией вспоминать свою родину, которой почему-то она была не нужна.

Вот и сейчас я жду машину ГАИ уже два с половиной часа, создавая пробку на дороге, понимаю, что совершенно бесполезно ждать помощи от доблестных гаишников, расположившихся на ближайшем перекрестке. Их не интересует ни пробка, ни авария, потому что все финансовые вопросы сейчас решает страховая компания. Их интересуют только живые деньги. А составлять протокол для страховых компаний – кому нужна эта общественная нагрузка? Когда не существовало обязательного автогражданского страхования, работники довольно быстро приезжали, потому что знали, что на чужой беде можно всегда нагреть руки. Я вновь звоню 02, говорю, что сижу в разбитой машине уже третий час, а мне, словно издеваясь, снова говорят до боли обидное: «Ждите. Приедут». А затем в трубке слышны короткие гудки, я вновь чувствую себя человеком второго сорта и в который раз обещаю себе, что обязательно уеду из этой страны, потому что когда-нибудь придет старость, и я должна позаботиться о ней с молодости, чтобы не пугаться цен в аптеках и продуктовых магазинах и не чувствовать себя выкинутой на обочину жизни. Я не хочу носить свое пальто по десять лет, ходить в стоптанных сапогах и отдавать половину пенсии за коммунальные услуги, оставляя другую половину на хлеб и воду. Я так этого боюсь и так этого не хочу!

Господи, и почему вокруг меня такая несправедливость? Почему со мной разговаривают только за деньги и никто не хочет выполнять свои должностные обязанности бесплатно?

Тысячи «почему» лезут мне в голову, а работников ГАИ все нет и нет. Мимо моей разбитой машины медленно проезжают другие водители. Кто-то качает головой, кто-то смотрит на меня с сочувствием, а кто-то откровенно злорадствует, несмотря на то что в любой момент может оказаться на моем месте. Хотя это неудивительно: ни в одной стране так не радуются чужому горю и с такой ненавистью не завидуют чужому успеху. Но я ко всему этому привыкла и поэтому пытаюсь быть сильной. Я стараюсь быть хозяйкой своей судьбы, и мне кажется, что у меня это получается. Я сижу в разбитой машине и осознаю, что разбита не только машина, но и вся моя жизнь, и я не хочу склеивать ее по кусочкам. Я лучше начну новую жизнь с чистого листа. Я буду делать то, что хочу, а не то, что должна. Я свободна от любых условностей, стандартов и стереотипов, и мне никогда не нужно доказывать свою значимость, потому что я сама знаю, чего стою. Я хочу говорить то, что я думаю, и не заботиться о том, что подумают обо мне другие. Я хочу жить в нормальной стране, хочу любить и быть любимой, хочу… Я много чего хочу… Хочу, чтобы мужчины на меня тратили деньги, водили в рестораны, решали все мои проблемы и говорили мне комплименты. Я ХОЧУ ВСТРЕТИТЬ МУЖЧИНУ, КОТОРЫЙ БЫ ПОЗВОЛИЛ МНЕ БЫТЬ СЛАБОЙ…

Посмотрев на часы, я с ужасом поняла, что я уже больше трех часов жду ГАИ, и почувствовала, что еще немного – и терпение мое лопнет. Я уже была готова бить стекла стоящей неподалеку машины ГАИ. Но никому до меня нет дела, и никто не поймет, что я решилась на этот хулиганский поступок только из отчаяния, обозленная бездействием доблестных сотрудников нашей милиции. Дабы не наделать каких-либо глупостей, чувствуя, что я больше не могу собой владеть, я использовала старый психологический прием, к которому я всегда прибегала в стрессовых ситуациях и благодаря ему возвращала душевное равновесие за считаные минуты. Слегка наклонившись вперед я опустила расслабленные руки и стала раскачиваться из стороны в сторону. Я представила себя обезьяной, сидящей на дереве в зоопарке. Мимо моей клетки проходят толпы народа, все показывают на меня пальцем и постоянно дразнят. А я вишу вниз головой, и мне начихать на эту толпу, потому что мне нет до нее никакого дела, и, если мне сильно захочется, я всегда смогу показать дразнящей меня толпе свою задницу. Изображая обезьяну из зоопарка, я всегда восстанавливала душевное равновесие, освобождалась от внутренней напряженности и выходила из состояния стресса.

– Девушка, вам нужна помощь?

Я стала раскачиваться еще больше, касаясь руля своей грудью. Мне представлялась толпа зевак, которые не прекращали меня дразнить, и среди этой толпы не было ни одного приличного человека, который предложил бы мне хотя бы один банан.

– Тут с водителем не все в порядке. Гражданка то ли в шоке, то ли с ума сошла.

Моментально опомнившись, я открыла глаза и посмотрела на стоящего рядом со мной работника ГАИ удивленным взглядом.

– Девушка, вы ГАИ вызывали?

– Да, еще полдня назад.

– Мы приехали.

– Пешком шли?

– Нет. Просто работы много. Ну что, давайте оформлять документы…

Процедура оформления аварии была слишком долгой, и мне казалось, что она никогда не закончится.