Провинциалка, или Я – женщина-скандал - Шилова Юлия Витальевна. Страница 20

– Я не понимаю, к чему вы клоните, – недоуменно пожала я плечами.

– К тому, дорогуша, что ничего не бывает за просто так. Я вытащил тебя из тюрьмы, а ты подскажешь мне, где Ветер спрятал свои денежки.

– Вы это серьезно? – робко поинтересовалась я.

– Серьезнее не бывает. В шутку, милочка, из тюрьмы не вытаскивают.

И тут я испугалась. По-настоящему испугалась. До меня наконец начало доходить то, что же произошло на самом деле и почему совершенно незнакомый человек вызволил меня из тюрьмы.

– Петр Петрович, мне не хочется вас разочаровывать, но я должна сказать вам…

– Не стоит! – на полуслове перебил меня мужчина. – Все твои показания по поводу того, что ты не была знакома с Ветром и уж тем более его не убивала, я знаю. Я знакомился с материалами дела, и мне неинтересно слышать то же самое вновь. Я хочу, чтобы ты помогла найти мои деньги.

– Значит, вы верите в то, что Ветра убила именно я?!

– Я в этом даже не сомневаюсь.

– Но…

– Никаких «но». Я оказал тебе услугу – вытащил тебя из тюрьмы. Если ты думаешь, что я занимаюсь благотворительностью, то ты очень глубоко ошибаешься. Тебе нужна свобода, а мне нужны мои деньги. Мы с тобой получаем друг от друга желаемое, жмем друг другу руки и разбегаемся.

– Если вы не знаете, где Ветер держал деньги, то откуда это могу знать я? – Я задала этот вопрос с особой осторожностью и нервно сжав свои пальцы.

– Ты хочешь знать разницу между мной и тобой?

– Я даже не знаю…

– Отвечаю. Ты – близкий Ветру человек, а я всего лишь его партнер. Алиса, если ты не вернешь мне те деньги, которые не успел вернуть Ветер, то я отправлю тебя туда, откуда только что вытащил. Я уже говорил тебе о том – и я не боюсь повториться, – что на суде у тебя не будет никаких шансов. Так что выбор у тебя не слишком большой: либо ты идешь мне навстречу, либо возвращаешься в то учреждение, рядом с которым ты сегодня ела грязный снег.

– Вы ставите меня перед таким страшным выбором?

– Я предлагаю тебе абсолютно правильный выбор.

Петр Петрович дернул подбородком и, наклонившись ко мне поближе, злобно прошипел:

– Или все деньги Ветра уже у тебя?! Может быть, ты его хлопнула не потому, что он надоел тебе со своей любовью и пообещал все рассказать твоему мужу, а потому, что ты захотела завладеть всеми его деньгами? Если Ветер тебя любил, значит, он делился с тобой самым сокровенным. А ты не такая провинциальная дурочка, какой стараешься казаться и какой прикидываешься. Ты настоящая провинциальная акула, у которой большие и острые зубы. Говори, деньги уже у тебя?

– Нет, – нервно замотала я головой.

– А я и не ждал, что ты скажешь «да». Так что давай, подумай обо всем хорошенько. У тебя ровно два выхода: тюрьма или возврат денег.

– Но у меня их нет! – взмолилась я голосом, полным отчаяния.

– Если у тебя их нет, то ты должна помочь мне их найти. И запомни: у тебя не так много времени. Дорога каждая минута. Не забывай, что по тебе тюрьма плачет.

– Можно еще вина?

Не отвечая на мой вопрос, мужчина налил полный бокал вина и придвинул его ко мне. Я делала медленные глотки и тщательно обдумывала ситуацию, в которую я попала. Отрицать свою связь с совершенно незнакомым мне Виталием было уже, по меньшей мере, глупо. В нее верили буквально все, и эту веру мне не удавалось разрушить. Мне даже показалось, что пройдет совсем немного времени – я сама поверю в эту навязанную мне связь. Но если я буду продолжать все отрицать – пусть того, в чем меня обвиняют, и не было на самом деле, – то без особых проблем попаду туда, откуда только что вышла. Стоит мне сейчас снова заявить сверлящему меня взглядом Петру Петровичу, что я не имею никакого отношения к нужным ему деньгам Виталия, как он тут же отвезет меня обратно в тюрьму и моя жизнь будет зачеркнута одной сплошной черной чертой. Я была готова на все, что угодно, только бы никогда не возвращаться в тот ад, из которого едва вырвалась. Господи, лучше не жить! Лучше сразу умереть, чем испытать это еще раз! Тем более попасть в тюрьму на долгие годы… Нет! Я не хочу туда!

При мысли об узкой длинной камере с двухэтажными нарами, стоящими вдоль стен, и с небольшим окном, почти не пропускающим дневного света, меня бросило в дикую дрожь, а в моей груди заныло сердце. Перед глазами возникли напряженные, обезображенные злобой лица. Мне вспомнился тот страшный момент, когда я поскандалила с одной чересчур наглой бабой, которая стала качать свои права и настраивать против меня других женщин. Это было жутко! Сокамерницы, поджученные ей, сползались на ближайшие шконки, смыкая вокруг меня плотное кольцо. И вот одна из них кидается ко мне и с остервенением начинает меня душить. Я никогда не дралась раньше – не умела, да никогда и не было в том необходимости. Но там тогда я впервые в жизни отчаянно боролась за свою жизнь. И выиграла страшную схватку! Сейчас мне казалось, что это было уже давно, а ведь времени прошло совсем немного. Эта жуткая картинка часто стояла по ночам у меня перед глазами – после несостоявшегося удушения я очень долго не могла прийти в себя и адской ненавистью ненавидела тех, с кем сидела. Эти так называемые женщины, думала я, потеряли и женский, и человеческий облик, и у них у всех рожи убийц. После той истории меня уже никто не трогал, потому что я смогла постоять за себя и дала понять, что меня лучше не обижать. Логово диких зверей оказалось логовом только для тех, кто слаб волей и душой. Я поняла, что все эти драки и непонятные разборки с поиском врагов в своих же рядах происходят от сумасшедшего нервного перенапряжения, в котором находятся все сидящие в камере. В тюрьме ценится только тот человек, который полностью уверен сам в себе. Если ты уверен в себе, значит, в тебе уверены и все остальные…

При воспоминаниях о тюрьме моя спина облилась холодным потом, а из груди вырвался приглушенный стон. Схватив собственную кисть зубами, я изо всех сил стиснула ее челюстями и прокусила до крови. Только увидев кровь, я попыталась взять себя в руки и унять нервную дрожь.

– Алиса, что с тобой? – Петр Петрович посмотрел на меня испуганным взглядом.

– Я в тюрьму не хочу.

– Так не ходи, – рассмеялся мужчина.

– А вы меня туда не отправляйте!

– Верни мне деньги своего любовника и гуляй на свободе.

– Я верну, – произнесла я неуверенно, подумав, что у меня нет другого выхода. И посмотрела на мужчину взглядом, полным надежды: – Правда, я совсем не знаю, где они.

– А ты подумай хорошенько.

– Мне нужно немного времени.

– Ну, если только немного…

Допив свой бокал, я отодвинула его в сторону и нерешительно произнесла:

– Вы меня, пожалуйста, не сажайте. Я буду искать ваши деньги.

– Ищи. Ну, так что, по рукам? Свобода в обмен на мои деньги.

– По рукам. Скажите, а сколько Виталий был вам должен? – поинтересовалась я на всякий случай.

– Около двух «лимонов».

– Рублей?

– Каких рублей?! Долларов!

– Долларов… – ужаснулась я.

– Мы с ним партнеры по кое-каким делам. Я ему денежки дал, а он мне их не вернул и стал от меня скрываться.

– Так, может, нужно искать деньги в его бизнесе? Чем он там занимался? Нужно проверить его счета.

– В том-то и дело, что перед поездкой в Египет Ветер опустошил все счета и закрыл свое дело. Наверное, хотел сбежать с тобой за кордон и жить там припеваючи. А здесь у него практически ничего и не осталось – так, двухкомнатная квартирка на проспекте Вернадского. Сама посуди, на сколько она тянет – даже десятой части того, что он мне должен, не стоит.

– Если он не такой уж честный и состоятельный партнер, то зачем вы дали ему такие безумные деньги?

– Потому что он меня хорошо убедил. Сказал, что дело, на которое он их берет, практически беспроигрышное. Я вовсе не такой дурак, чтобы раздавать крупные суммы направо и налево, но я хорошо знал Ветра и, можно сказать, доверял ему. Поверь, это очень неприятно – понять, что человек, которого ты знаешь много лет, которому ты доверял и который во многих вопросах от тебя зависит, взял у тебя деньги на совершенно безупречных основаниях под хороший процент, а затем… неожиданно тебя кинул.