Растоптанное счастье, или Любовь, похожая на стон - Шилова Юлия Витальевна. Страница 33

Глава 12

Выбежав навстречу «Скорой помощи», я громко заголосила о том, чтобы медики поторопились, так как человек умирает. Не теряя ни минуты, люди в белых халатах положили Илью на носилки и быстро перенесли в машину. В связи с тем, что Илье принялись тут же оказывать первую помощь, нас с Наташкой посадили в кабину к водителю и повезли в московскую больницу.

– Послушай, а мы до Москвы его довезем? – Наташка всю дорогу закидывала водителя различными вопросами.

– Не знаю, – пожимал тот плечами. – Я не врач.

– Но ведь до районной больницы ближе.

– Говорят, оперировать нужно. Операция сложная, аппаратура нужна специальная.

– Ах, аппаратура… – растерянно развела руками Наталья. – Вы думаете, он до операции дотянет?

– Я ж сказал, что понятия не имею! – буркнул водитель. – Мое дело – баранку крутить. А все, что касается больницы, врачам решать. Дотянет, не дотянет… Откуда мне знать? Самое главное, что он уже в надежных руках медиков. Во всем остальном нужно уповать на бога.

– Ната, ты чего к человеку прицепилась? – постаралась успокоить я свою неугомонную подругу.

– А что, нельзя, что ли?

– Нельзя. Ночь. Темно. Дождь опять пошел. Дорога тяжелая. Ты водителя отвлекаешь.

– По-твоему, я должна молчать? Я не умею. У меня эмоции через край прут. Я же переживаю!

– Но водитель здесь ни при чем. Ты его только отвлекаешь. Я тоже переживаю. Свои переживания нужно в себе держать. Никому оттого, что ты говоришь о них вслух, легче не станет.

Но Наташка не поддалась на мои уговоры, и ее, как всегда, понесло.

– Вы знаете! Мы везем будущего мужа моей подруги. Его нужно спасти, иначе она этого не переживет… Он на ней жениться пообещал. А вы сами знаете, какое сейчас страшное время. Того, кто такое пообещает, очень долго искать нужно. Захочешь – днем с огнем не найдешь. А тут такой вариант! Вы бы газку прибавили, чтобы уже наверняка свадьбу сыграть.

Пожилой мужчина делал вид, что слушает чересчур разговорчивую Наталью, и даже в такт ее словам кивал, но невооруженным взглядом было видно, что Наташкина болтовня интересует его меньше всего на свете и что он думает о чем-то своем. Как только машина «Cкорой помощи» подъехала к больничным дверям, мы выскочили из машины и проводили носилки с Ильей до самой операционной. Сев в коридоре перед операционным блоком, я посмотрела на Наташку усталым взглядом и тихо произнесла:

– Наталья, если бы ты только знала, как мне за твое поведение стыдно! Я готова от каждого твоего слова сквозь землю провалиться. Ну разве так можно? Это же просто ненормально… Тебя же люди боятся, думают, что ты сумасшедшая.

– Я что-то не пойму… – тут же побагровела Наташка. – Ты меня стыдишься, что ли? И ответь мне, пожалуйста: кто меня боится и кто считает сумасшедшей? Что-то я таких не наблюдала.

– Да тот же водитель «Скорой помощи».

– А при чем тут водитель?

– При том, что ты такую чертовщину несла, что мне дурно было. А самое главное, что у тебя тормозов нет. Тебя же остановить невозможно. И чем больше ты говоришь, тем дальше в своих суждениях заходишь!

– Ах, значит, так ты благодаришь любимую подругу… – в Наташкином голосе послышалась такая обида, что мне снова стало неловко, но теперь по иному поводу.

– За что тебя благодарить? – непонимающе посмотрела я на Натку.

– За то, что я замуж уже практически тебя выдала. Если твой будущий муж выживет…

– В том-то и дело – если выживет. Человек, можно сказать, одной ногой в могиле, а ты с ним торгуешься. Разве так можно? Ната, ну существуют же какие-то моральные правила, которых стоит придерживаться! Как же без них?

– А я о морали помню. Я о своей подруге забочусь. Я с него это обещание вытребовала и свидетелем его слов была. Ему теперь не отвертеться. А если он тебя кинет, то не мужик он вовсе, а так, непонятно что, кидала обыкновенный. Если, конечно, выживет… – вновь добавила Ната.

– Наташа, человек в таком состоянии все, что хочешь, пообещать может. У него же шок. А если он выживет, то даже не вспомнит свои слова.

– Не вспомнит – напомним! – сказала, как отрезала, Ната.

– И вообще… – оттого, что Наталья совершенно не реагировала на мои замечания, я начала запинаться. – Между прочим, ты не имеешь права за меня что-то решать.

– Ты о чем? – не сразу поняла меня подруга.

– Да так. О своем, о девичьем. Прежде чем меня Илье сватать, нужно было хотя бы меня спросить, нравится он мне или нет.

– А что, не нравится? – захлопала глазами Наташка.

– Нет.

– Ты же ему кровь собиралась свою отдавать.

– А мне для здоровья другого человека крови не жалко.

– Надо же! Какая же ты у нас правильная! Я тебя не Илье сватала, а президенту крупной компании.

– А это одно и то же.

Немного подумав и проводив взглядом зашедшего в операционный блок медика, Наталья по-доброму улыбнулась и уже поспокойнее произнесла:

– Светлана, да ладно тебе! Нравится – не нравится… Люблю – не люблю… Нам, беднякам, выбирать не приходится.

– Ну ты и скажешь!

– Как есть говорю, – непонимающе пожала плечами Ната.

– А с чего ты взяла, что мы бедняки? Мы с тобой независимые, самостоятельные девушки. На жизнь себе зарабатываем, на судьбу не жалуемся.

– По сравнению с президентом компании мы с тобой бедняки.

– Ну, если только в сравнении с президентом. Нельзя же себя с президентами сравнивать. Зачем так высоко взлетать? Мы с тобой неплохо зарабатываем и новые сапоги или туфли всегда себе купить можем.

– Если только туфли… Я тебе еще раз говорю, что беднякам выбирать не приходится!

– Да ну тебя! – отмахнулась я от Наташки.

– Я тебя не каждый день к президенту компании пристроить хочу. Тем более что и он сам не против. А что? Мужик видный, независимый, интересный, при должности и деньгах. Тело накачанное, красивое. Сразу видно, что в тренажерный зал ходит. Я качков обожаю. Находка для одинокой женщины, одним словом. И по стопам своего братца не пошел: благами одиноких женщин не пользуется, а сам их обогащает. Где еще такого найдешь?

– Наташа, давай я со своей личной жизнью разберусь сама, – наконец-то смогла я перебить свою подругу. От ее слов у меня голова уже шла кругом.

– Как знаешь. Я хотела как лучше, – тут же сникла Наташка.

– Лучше будет, если я все решу сама. У него девушка уже есть, так что прекращай ерундой заниматься.

– Подумаешь, девушка есть. А у какого мужчины ее нет?

– Ее фотография в рамке у него на столе стоит, – сказала я до неузнаваемости раздраженным голосом. – Ноги от ушей. Модель какая-то. Красивая, как с картинки. Я ей в подметки не гожусь.

– Хорошо же ты себя ценишь… Это она тебе в подметки не годится! Эти безмозглые дурочки-модели с кукольной внешностью на фиг никому не нужны. С ними только развлекаются, но никто на них не женится, – не хотела сдаваться Наташка. – Они все на коксе.

– С чего ты взяла, что они все на наркотиках?

– Ну, не все, но многие, – тут же сделала обратный ход Натка. – Когда кокс употребляешь, есть не хочется. Он аппетит отбивает. Практически вообще ничего не ешь. Так они свои фигуры и держат. Кокаинчику нюхнешь и жиром никогда не заплывешь.

– Не могу спорить. Я про это ничего не слышала.

– Зато я слышала.

– Не знаю. Ерунда какая-то.

– Я тебе говорю, что знаю.

– А насчет того, что на моделях никто не женится, бред полнейший, – не могла не поспорить я с Натальей. – Сейчас все на моделях только и женятся. Прямо бум какой-то начался. Эпидемия. Мужики как с ума посходили. Знать ничего не хотят, им только подавай размерчик девяносто – шестьдесят – девяносто. И желательно, чтобы у тела этого размерчика звание какое-то было. Мисс такая-то такая-то… Каждый мужчина хочет иметь рядом с собой длинноногую титулованную красавицу, а такие, как мы с тобой, нынче не в цене.

– Такие, как я, всегда в цене! – обиженно крикнула Натка.

– Может быть. Тогда я говорю про себя.