Разведена и очень опасна - Шилова Юлия Витальевна. Страница 68

– Зачем же он пьяный за руль сел?

– С горя. Любит, наверно, тебя.

– С чего ты взял?

– Только слепой этого не заметил бы. Об этом все наши ребята давно знают. Никто против вашей любви ничего не имеет. Что мы, не живые люди!

– Вован, вы деньги отдали? – немного успокоившись, спросила я.

– Отдали. Ровно пятьсот тысяч долларов, как похититель требовал.

– Вы ему не фальшивыми заплатили?

– Настоящими.

– Почему?

– Лось так велел. Он сказал, что человеческая жизнь, твоя, значит, намного дороже любых денег. Мы хотели какую-нибудь постанову слепить, но Лось на дыбы встал. Он даже при своей болезни из обоймы не выпал. И народ весь так настроил. Все проголосовали против того, чтобы деньги фальшивыми были, и даже против того, чтобы этого ублюдка взять за шкирку, привязать к какому-нибудь дереву и выпытать, где ты находишься. Этот похититель сказал, что ты не одна, что его человек рядом с тобой и что в случае провала он, не задумываясь, отправит тебя на тот свет. Короче, общим собранием решили самодеятельностью не заниматься, выполнить все требования и ни в коем случае не рисковать твоей жизнью.

Хорошо, что хоть такие деньги в сейфе лежали. Вчера как раз одна сделка солидная была и эти деньги в сейф положили. Прямо как чувствовали. Да ты насчет денег не переживай. Этот горе-похититель с дачного поселка не выберется.

– Почему? – заметно насторожилась я.

– Он условие поставил, чтобы на передаче денег присутствовали только двое. Вот мы двое и присутствовали. А при выезде еще парочка наших ребят сидят. При одном выезде и при другом. Значит, наших ребят на дачах еще четверо. Они сидят в засаде, их не видно. Вооружены по последнему слову. Так что ты не переживай. Он не уйдет дальше дачного поселка. На двух выходах его ждут. Все чики-чики. Никто ему такие деньги отдавать и не собирался. Как только он объявится, его сразу хлопнут. Дан приказ открыть огонь на поражение.

– Вован, хорош болтать! Может, ты меня все-таки развяжешь?! Сколько, по-твоему, я должна так сидеть?!

– А ты куда торопишься? – у Вована моментально изменился голос и он посмотрел на меня какими-то полоумными глазами.

– Как куда?! – совершенно не поняла я его. – Почему так воняет бензином?

Обернувшись, я увидела, что Олег медленно разливает из канистры бензин по дому. Я обмерла, потом затряслась, как в лихорадке, и тихо спросила:

– Вован, в чем дело? Олег, ты на фиг льешь бензин? Ребята, вы что задумали? Вы меня на тот свет решили отправить? Дом хотите поджечь?!

Вован взял меня за подбородок и сказал, глядя мне прямо в глаза:

– Ты всегда была умной и сообразительной женщиной. Мы действительно хотим поджечь дом.

– Как же так? Зачем? Как же…

– У нас появился реальный шанс от тебя избавиться. Я не хочу, чтобы мной командовала баба. С меня довольно.

– Я хочу выйти замуж за Лося и отойти от дел. Теперь всем будет заправлять он.

– Лось – хороший мужик, и я бы не против, чтобы он всем заправлял, но он тебя любит, а это значит, что он дурак. Ты будешь ему петь на ухо, значит, он будет думать женскими мозгами.

– Вован, ну почему? Что я тебе сделала? Мы ведь всегда с тобой ладили. Всегда! – Я ощутила, что у меня началась истерика.

Мы никогда с тобой не ладили. Я всегда тебя ненавидел. Я всегда ждал момента, когда я смогу с тобой расправиться. Мне не пришлось уговаривать Олега, чтобы он мне помог. Он согласился с радостью. Те четверо, что приехали вместе с нами и сидят у выезда с дачного поселка, ничего не подозревают. Им дано указание сидеть до победного. Их цель – вернуть деньги, а наша цель – вернуть тебя. Я знаю, что они справятся со своей целью, но только мы не справимся со своей. Сейчас загорится дом, и мы вернемся к ребятам с глазами, полными ужаса. Мы расскажем, как загорелся дом, как мы бросились, чтобы тебя спасти, но было уже слишком поздно и мы ничего не могли сделать. Твой похититель не сможет сказать ни слова, что он не причастен к пожару, потому что его убьют еще до того, как он скажет хоть одно слово.

– Одумайся, пока не поздно! Я тебя умоляю, одумайся! Я про это даже не вспомню, только, пожалуйста, одумайся… – истерично кричала я и до крови кусала губы.

– А что мне одумываться? – Вован сморщился от жуткого запаха бензина и стал поторапливать: – Олег, давай быстрее! Время идет. У тебя еще есть канистра? Давай ее выливай, и дело с концом!

Я не могу описать, что испытала в тот момент, когда окончательно осознала, что сейчас я умру, что я умру в жутких мучениях, что меня сожгут близкие мне люди. Люди, с которыми я работала долгое время, которым всегда верила, которых теперь с нетерпением ждала и знала, что вместе с ними придет помощь… Мне не верилось, что еще немного и меня просто не будет, что новая весна уже не моя. И не только эта, но и следующая. Что я уже никогда не увижу, как распускаются почки на деревьях, как появляется первая зеленая травка, что я никогда не посмотрю на голубое небо и не прокричу свою любимую фразу: «Грачи прилетели!»

– Грачи прилетели, – тихо сказала я и почувствовала, как по моему лицу ручьем потекли слезы.

– Что ты сказала? – не понял меня Вован.

– Я тебя спрашиваю, грачи прилетели или нет?

– Кто? Какие, на хрен, грачи?!.

– Птицы такие. Они всегда весной прилетают. Я люблю наблюдать за этим. Это так красиво. Мы с братом всегда вешали скворечники и с нетерпением ждали их прилета. Скоро весна.

– Грачей еще нет ни хрена, и неизвестно, когда будут. А что касается твоего брата, то я не ожидал, что он выкарабкается. Я хотел убрать сначала его, а затем уже тебя. Кто ты такая без мозгов своего брата?! Никто! Хер в пальто!

– Так это ты стрелял в Женьку?

– Я уже давно ни в кого не стреляю. Я выполняю совсем другую работу. Есть люди, которым можно заплатить и они сделают это намного лучше меня.

– Значит, ты заказал моего брата?

– Я! – Вован расплылся в самодовольной улыбке. – Я! Я! Я! А ты что, так и не догадалась?

– Нет. Я всегда тебе верила.

– Доверяй, но проверяй!

– А калекой моего брата тоже сделал ты?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду тот взрыв в машине, после которого его буквально сшили по кускам и он потерял способность ходить.