Укротительница мужчин, или Хищница - Шилова Юлия Витальевна. Страница 32

Умоляю тебя, дай мне знак.

Ленка лежала так же неподвижно, как и раньше, и не подавала никаких знаков.

– Значит, это все ерунда, что после смерти покойники слышат?! Получается, что вранье все это. Ленка, если ты меня слышишь, то дай знак. Умоляю тебя, дай мне какой-нибудь знак.

Неожиданно струйка крови, стекающая на землю из полуоткрытого Ленкиного рта, стала значительно толще и забила небольшим фонтаном. Я слегка отшатнулась в сторону и заулыбалась.

– Ленка, миленькая. Значит, ты меня слышишь.

Значит, правду говорят, что, когда человек умирает, он слышит. Теперь ты можешь быть спокойна, ты же знаешь, что я отомщу. Я отомщу не только Владимиру. Я отомщу все мужчинам на свете за то, что они так обходятся с нами. Я хорошо запомнила, о чем ты мне говорила перед тем, как уснуть навсегда. Я больше никогда не доверю мужчине свою жизнь и уж тем более не пойду у него на поводу. Никогда. Я буду хищницей, эдакой укротительницей мужчин. Вот увидишь, Ленка, у меня обязательно получится. Вот увидишь. Хотя, как ты можешь увидеть?

Но ничего. Если встретимся на том свете, я обязательно тебе расскажу. Посидим, поболтаем, вспомним, как мы с тобой мыкались. Я расскажу тебе, сколько мужских сердец я разбила. Я буду разбивать их на этом свете, а ты на том. Ты только представь, какая у нас с тобой будет встреча. Обнимемся, выпьем турецкой водки, проговорим всю ночь напролет. Знаешь, Ленка, это я только теперь поняла, какая я дура. Господи, какая же я дура.

Я, как идиотка, верила в вечную любовь и только теперь я поняла то, что вечной любви не бывает. В этом мире вообще не бывает ничего вечного. Умирают люди, умирают отношения и точно так же умирает любовь. Она ведь тоже смертная. Да еще какая. Не бывает любви, которая длится всю жизнь. Ой, не бывает. Я помню, о какой дистанции ты говорила. Я все помню. Я буду держать эту дистанцию.

Обязательно буду. Я торжественно тебе обещаю, Ленка, что я буду ее держать. Знаешь, а ведь у меня произошла странная штука. Моя любовь умерла, вернее, нет, она не умерла. Она просто превратилась в привычку. Я привыкла к своему мужу точно так же, как привыкают к удобным сапогам или к любимой зубной щетке. Я испытывала в нем такую же потребность, как потребность в кофе, зеленом чае или в горячей ванне. Любовь никогда не должна быть привычкой. Никогда. Все мы стремимся к новизне и разнообразию, и от этого никуда не денешься. Всю свою сознательную жизнь я страдала оттого, что я не уверена в себе, но больше такого не будет. Я тебе обещаю. Я поняла истину: для того чтобы меня уважали мужчины, я должна научиться уважать себя. Нужно уметь осознать собственную уникальность и неповторимость. Теперь не мужчины будут мною владеть – теперь владеть ими буду я.

Я замолчала и увидела, что из Ленкиного рта вообще перестала течь кровь. Значит, Ленка слушала мою речь до конца и еще раз дала мне понять, что она полностью со мной согласна.

Наклонившись над Ленкой, я слегка погладила ее слипшиеся волосы и громко всхлипнула. Одна из моих слезинок упала прямо на ее лицо и потекла по ее щеке.

– Господи, Ленка, какая же я была дура… Какая дура… И что я десять лет назад нашла в этом Костике?!

Обыкновенное лицо, не выражающее ничего, кроме банального безразличия, ухоженные руки, точно такая же обыкновенная спортивная походка… Правда, он всегда хорошо одевался, носил дорогую коллекционную обувь и душился крутым одеколоном. Следил за собой, короче говоря. Но ведь таких мужчин, которые тщательно следят за своей внешностью, очень много. Как говорится, хоть пруд пруди. Я и сама себе поражалась, что же такого я в нем нашла. И все же я нашла в нем что-то такое…

Я увидела в нем надежность. Вот именно, надежность.

Я вдруг подумала, что всегда могу на него положиться.

Я была в нем уверена точно так же, как и в самой себе.

Лен, ты только представь, какая я дура. Законченная идиотка… Но ничего, это все в прошлом. Все в прошлом…

Я подняла залитое слезами лицо и пристально посмотрела на Ленку.

– Ленка, мне пора. Я должна двигаться дальше.

Я должна уходить. Я и подумать не могла, что ты меня бросишь. Я даже не могла подумать. Господи, а как же я здесь тебя оставлю?! И похоронить я тебя не смогу. У меня ведь лопаты нет. Как-то не по-человечески все это, совсем не по-человечески…

Плохо соображая, что я делаю, я стала срывать с кустарников листья и накрывать ими Ленку.

– Хоть немного тебя прикрою… Чтобы не было видно…

Достав все то, что осталось от пузыря с водкой, я помянула свою подругу и допила остатки до дна. Затем нащупала сквозь ворох листьев ее голову и поцеловала Ленку в лоб.

– До свидания, Ленка. До свидания. Я не говорю тебе:

«Прощай», потому что мы обязательно увидимся. Правда, я не знаю, когда. Может, совсем скоро. Я скорее всего заблужусь в этих горах и умру с голода. Наверно, скоро ты увидишься с Никой. Передавай ей привет и скажи ей, что если я останусь жива, то обязательно приеду в Воронеж и выполню ее просьбу. Я ухожу со спокойной совестью, потому что ты не одна, ты со своей мамой. А если ты с ней, то ты в безопасности. Это я точно знаю.

Повесив свою сумку на плечо, я с грустью, отметила, что моя провизия на исходе, и пошла вперед, буквально куда глядят глаза. Отряхнув пыль с одежды, я пригладила неухоженные волосы и что-то запела себе под нос.

Я напевала себе под нос, шла строго вперед, иногда спотыкаясь и падая, взбираясь по горам и буквально скатываясь вниз, смахивала слезы, которые я никак не могла остановить и… вспоминала те годы, когда я жила со своим мужем. В то время я часто ловила на себе завистливые взгляды своих подруг, и это была нехорошая зависть.

Я ходила с Костей под ручку, была прекрасно одета, носила дорогие украшения, пользовалась косметикой знаменитых фирм и пахла дорогими кремами и духами.

А теперь я думаю о том, стали бы они мне завидовать, если бы знали, какую цену я заплачу впоследствии за десять лет своего так называемого счастья?! Ведь каждая из них мечтала поменяться со мной местами, а стали бы они меняться со мною местами сейчас?!

Я не знаю, какое именно расстояние я прошла, но я резко остановилась. Остановилась оттого, что услышала шум проезжающей неподалеку машины… А может быть, мне показалось? Быть может, это плоды моего больного воображения? И все же я не могла ошибиться, я находилась недалеко от трассы. Возможно, даже совсем рядом.

Правда, машины по этой трассе ездили не часто, и все же эта трасса где-то была. Поняв, что у меня просто закончился лимит слез, я умылась остатками воды, быстро привела себя в порядок и с болью произнесла:

– Эх, Ленка, Ленка… Совсем немного ты у меня не дотянула. Я же тебе говорила, что мы обязательно трассу найдем. Я же тебе обещала, что мы найдем ее именно сегодня… Правда, я не знаю, что именно мне даст эта находка, но все же я надеюсь на лучшее… Человек жив только тогда, когда в нем живет надежда.

Я шла на гул изредка проезжающих машин и вышла прямиком на пустынную трассу, которая находилась прямо в горах. Признаться честно, я понятия не имела, что мне сейчас делать, кричать от радости, плакать или дрожать от страха перед встречей с неизвестностью.

Я пребывала в полной растерянности и, не придумав ничего более лучшего, просто пошла по краешку дороги.

В том, что рядом со мной остановится первая же машина, я не сомневалась ни одной минуты. Только вот кто это будет?! Дикий турок, который тут же меня изнасилует и увезет в неизвестном направлении для дальнейших утех? Или турецкий интеллигент, который меня поймет, пожалеет и попытается мне помочь?! А может быть, меня подберет полицейский и упечет в турецкую тюрьму?!

Я шла на ватных, полусогнутых ногах и буквально терялась в догадках. В тот момент, когда за моей спиной раздался шум от работающего двигателя автомобиля, я сосчитала до трех и резко повернулась в обратную сторону. Чего-чего, а такого я увидеть никак не ожидала.

Прямо навстречу мне ехали несколько открытых джипов, заполненных любопытными туристами. Если я не ошибалась, то эта экскурсия называлась сафари. Ранее я была на такой вместе с Костиком. Сидевшие в джипах туристы были по виду европейцами, и я очень надеялась на то, чтобы эти европейцы оказались русскими. Как только рядом со мной остановился первый джип, я радостно улыбнулась сидящим впереди туркам с фотоаппаратами на шее, по всей видимости гидам, и заговорила как можно более приветливо: