Укротительница мужчин, или Хищница - Шилова Юлия Витальевна. Страница 56
– Когда раньше?
– Ну, когда жили в Москве?
– Вы имеете в виду, кем я работала в Москве?
– Ну да.
– Я работала женой.
– Женой?!
– Знаете ли, есть одна такая неблагодарная специальность.
– Вы считаете эту специальность неблагодарной?
– Я считаю эту специальность крайне неблагодарной, – сказала как отрезала я и отодвинула пустой бокал на противоположный край стола.
– И что?
– Что-что?
– Почему вы дальше не остались работать по специальности?
– Меня уволили.
– Вас?
– Меня, – я вытянула вперед свои длинные ноги и покосилась на внимательно наблюдающего за нашим разговором Гошу.
– Ас какой формулировкой? По собственному желанию?
– Не-а. Меня признали профессионально непригодной.
– Вас?
– Меня. А почему вас это так удивляет?
– Ну, если таких женщин, как вы, будут признавать профессионально непригодными… Тогда ваш бывший муж дурак.
– А никто и не спорит.
Петрович посмотрел на мой пустой бокал и озабоченно спросил:
– Я могу угостить вас коктейлем?
– Нет. Вы приехали сюда решать какие-то важные вопросы. Не буду вас отрывать от дел. Разница в том, что я приехала сюда отдохнуть, а вы по делу. Вы же знаете, что отдых нельзя смешивать с делами. Всего доброго.
– Всего доброго, – немного растерялся Петрович.
Я встала со своего места, одарила Петровича любезным взглядом и, поправив короткую, обтягивающую юбку, направилась к своей машине, плавно покачивая бедрами. «Походка от бедра… От бедра…» – говорила я сама себе и чувствовала позади себя пристальный взгляд…
Вернувшись домой, я застала Зию разглядывающим вместе с садовниками только что посаженный кустарник и игриво ущипнула его за ухо.
– Привет.
– Привет. Посмотри, сколько экзотических кустарников и деревьев будет на нашем участке.
– Впечатляет. А я привезла костюмы.
– Ну и как?
– Они сделаны на высшем уровне. Еще я заехала в охранное агентство и оплатила охранные услуги на этот месяц, так что с завтрашнего дня наш дом будет охранять парочка горилл.
– А почему горилл?
– Потому, что я выбрала самых страшных и самых грозных.
– А что ты сделала еще?
Зия сорвал с незнакомого кустарника алый цветок и поднес его к моему лицу.
– Ну как?
– Впечатляет.
– Хорошо пахнет?
– Этот цветок пахнет так же хорошо, как я.
– Ты пахнешь намного лучше, – сделал приятное заключение Зия. – Я даже не могу ни с чем сравнить твой запах. Наверно, в природе нет таких ароматов. Их просто не существует.
– Ты, как всегда, щедр на комплименты.
– С тобой я щедр на все. С тобой невозможно быть…
Забыл, как это по-русски?
– Скупердяем.
– Вот-вот, с тобой невозможно быть скупердяем.
А что ты сделала еще?
– Еще я познакомилась с местными криминальными структурами.
– И как?
– Я думаю, что я произвела на них должное впечатление. Я заехала в бар и выпила коктейль под названием «Секс на пляже».
– И как?
– Название очень, а сам коктейль не очень.
В этот момент к нам подошел верблюд, наклонился и стал тыкаться мордой в широкое плечо турка.
– Что это он?
– Гоша просит вина, – совершенно спокойно сказал Зия и сходил в дом для того, чтобы вынести кубок, наполненный вином до самых краев.
Поднеся кубок к верблюду, он поправил ему тюбетейку и покачал головой.
– Эх, Гоша, Гоша, по-моему, ты отходишь от нормы.
– А что, у него норма есть? – испуганно поинтересовалась я.
– Как и у любого уважающего себя мужчины. Ровно два кубка в день. Так что наш Гоша стал перебарщивать.
Он уже пришел за третьим кубком.
– Ты хочешь сказать, что он уже выпил два кубка?
– Сразу после твоего отъезда.
– Зия, ты что творишь?! У нашего верблюда появилась самая что ни на есть алкогольная зависимость.
– Но ведь она лечится. Зачем верблюду в чем-то отказывать? Он же не виноват в том, что он верблюд.
Я отобрала у турка уже почти пустой кубок, взяла верблюда за кольцо в носу и повела его к забору. Верблюд слегка заупрямился, пытаясь показать мне свой характер, но я была непреклонна.
– Зия, если я еще раз увижу, что ты Гошу спаиваешь, я тебе этого не прощу!
– Но мы можем его закодировать.
– Ага, аж два раза! В любом кодировании самое главное объяснить тому, кто кодируется, то что если после кодирования он хоть немного выпьет, то он сразу умрет. Тут самое главное психологическое воздействие.
Нужно умело воздействовать на психику. А как нашему верблюду воздействовать на психику, если он верблюд?!
– Не скажи. Наш Гоша даже очень умный, – Зия смеялся, как ребенок, и просто не мог остановиться.
Я покрутила пальцем у виска и пошла в дом.
– Ой, да разве таких женщин, как вы, увольняют с такой работы, как жена?! – язвительно пробубнила я, копируя Петровича… – Да пошла на фиг такая работа!
Я бы на нее даже и по совместительству не пошла… Ни по совместительству, ни за хорошие деньги… Я больше не та дура, которой была раньше. "Костик, может тебе супчик посолить? Ну, что ты морщишься? Тебе не понравилось, как я сготовила твой любимый супчик?! Но я так старалась… Мне кажется, что ты придираешься… – все так же язвительно рассуждала я сама с собой. – Что, Костик, перчику не хватает? Да, я клала перчик, клала… Наверно, ты просто не голоден и не хочешь есть… А может, тебе просто нужна причина, чтобы со мной поругаться? Может, у тебя на работе неприятности, дурное настроение и ты хочешь вывалить весь этот негатив на меня?! А почему бы и нет?! Такие, как ты, всегда отыгрываются на своих близких, потому что близкие всегда поймут и всегда простят, на то они и близкие… На них можно отрываться по полной программе, потому что больше не на ком… А вообще, Костик, ты мне мозги не компостируй! Бери супчик и жри! Жри, гад ползучий, а то я тебе сейчас эту тарелку с твоим любимым супчиком, который ты почему-то сегодня не хочешь жрать, на голову вылью, чтобы ты в следующий раз не ерепенился!"
Я немного помолчала и продолжила:
– Эх, ты, Костик, попадись ты мне сейчас, я бы тебе не то что супчик варить, я бы тебе такого пенделя засадила, что летел бы ты у меня, как фанера над Парижем!
Я бы для тебя не то что супчика – овсянки недоваренной пожалела! Хрен моржовый!!!
Прямо на пороге гостиной я наступила на что-то твердое и, опустив голову, закричала что было сил. При входе в гостиную лежал совершенно незнакомый человек, одетый в довольно дорогой костюм с таким же дорогим галстуком. Уж в чем в чем, а в мужской одежде я научилась хорошо разбираться… Глаза мужчины были закрыты, а малиновые разводы на белоснежной рубашке, выглядывавшие из-под пиджака, вне всякого сомнения, напоминали не что иное, как кровь. Осторожно взяв мужчину за его холодную сине-желтую руку с заостренными пальцами, я попыталась нащупать пульс, но тут же откинула ее прочь и закричала еще раз. Никаких сомнений не осталось. Мужчина был мертв.