Замуж за египтянина, или Арабское сердце в лохмотьях - Шилова Юлия Витальевна. Страница 47

– Так я бы его укутала. Что ж я, враг ему, что ли? Чудные они, эти египтяне. Да и ласковые слова у них тоже чудные, наши мужики такого не говорят. А что, я правда похожа на кошку?

– Тебе это Хасан сказал?

– Да, он сказал, что я похожа на кошку, а все кошки мои сестры. Чудной какой!

– Это у них рабочие, заученные фразы.

– Ты хочешь сказать, что египтяне это всем говорят?

– Без разбору.

– Не верю! Хасан сказал это с такой искренностью… Заученные фразы так не говорятся. А может, во мне и в самом деле что-то кошачье есть… Вот твой муж тебе такое говорил?

– Говорил.

Напарник Хасана вышел из лавки и с любопытством посмотрел на нас. Я не сомневалась в том, что Хасан прячется где-то здесь и ждет, когда Клава уедет в отель, но не хотела расстраивать очарованную арабом женщину, потому что понимала, что если она в этом убедится, то возьмет лавку штурмом.

– Красавицы, покупайте сувениры! – улыбнулся напарник Хасана – У меня халява. Русские любят халява.

– Да какая у тебя халява?! – возмутилась Клавдия. – Цены взвинтил! Крохобор! Дуришь нашего брата.

– Халява – это у них любимое слово, – пояснила я Клаве.

– Да я так сразу и поняла. Они это всем русским постоянно говорят. А как цену спросишь, так они ее сразу так понимают, что плохо становится. Арабы что, не понимают, что халява – это когда тебе что-то дают бесплатно?

– Ничего они не понимают.

– Послушай, Валька, и как ты здесь живешь? Море здесь, правда, очень красивое. Ты хоть купаться-то ходишь? Наверно, из воды не вылезаешь?

– Была на море всего один раз.

– А что так?

– Тут порядки дурные. Муж не хочет, чтобы я одна на улицу ходила. Можно выходить из дома только в присутствии его родственника.

– Ничего себе они здесь намудрили! Ты же не в тюрьме сидишь, – понимающе произнесла сердобольная Клава. – Я поэтому и говорю, что лучше мужика здесь цеплять и к себе везти, чтобы он жил по нашим порядкам. Ты знаешь, я сегодня мимо мечети проходила, сколько же там мужиков, это надо видеть! И все раком стоят. Красота! Правда они все зачуханные какие-то, пыльные. С душком. От них какой-то прелостью воняет. Но это не беда, мужичка всегда отмыть можно: в ванну с пенкой посадить, мочалкой потереть, только воду менять почаще надо. А потом его одеколоном обольешь, и он чистенький будет, свеженький, новенький.

Напарник Хасана не сводил с нас глаз и, видимо, ждал, когда мы уйдем, потому что скорее всего Хасан действительно прятался в лавке.

– Девушки, покупайте сувениры! – напомнил о себе он.

– Да что у тебя покупать? Какие сувениры? Я Хасана скоро в Сибирь увезу вместе со всеми твоими сувенирами. Он у меня сам, как сувенир будет, на него весь наш поселок посмотреть сбежится.

Напарник Хасана сверкнул в сторону Клавы злобными взглядом и возмутился:

– Послушай, красавица, езжай в свой отель. Хасан болеет. Он не поедет в твою Сибирь, он не любит мороз. Хасан хочет жить в Хургаде.

– Да кто его спрашивать будет?! Будет сопротивляться – я его упакую бандеролью и в Сибирь-матушку отправлю. Мороз он не любит! Тоже мне, неженка нашелся. Он что, думает, я к нему в Хургаду мотаться буду, а он в мое отсутствие будет разгульный образ жизни вести и девок портить?! Не угадал!

– Слушай, да каких девок он будет портить?! – еще больше возмутился напарник Клавиного возлюбленного. – У вас все девки уже давно испорчены, у вас неиспорченных не бывает.

– У меня нет столько денег, чтобы туда-сюда мотаться, – продолжала Клава, – Я троих детей одна ращу. На эту-то поездку еле накопила. Так что у меня разговор короткий: назвал прилюдно меня женой – значит, пусть женится, и точка! А то ишь надумал, чтобы я к нему постоянно моталась! А о моем бюджете он подумал?! Так что дадим ему валенки, ушанку и пусть привыкает к сибирским морозам.

– Женщина, возьми другого в свою Сибирь, – отстаивал честь друга напарник Хасана. – Поговори с кем-нибудь еще, может, кто и поедет. Вон, на той стороне Саид работает. Его в тюрьму должны посадить, ему нужно укрыться. Поговори с ним – он должен поехать в твою Сибирь.

– Нам в Сибири еще только уголовников не хватало! – вскипела Клавдия. – Я кого попало в Сибирь не повезу. Мне нужны настоящие чувства.

– Саид будет тебя любить!

– Я своего Хасанчика ни на кого не променяю, – отрезала Клава. – Если мой перец завтра в своей лавке не появится, то я его больше караулить не буду. Я просто эту лавку с землей сровняю. Так моему перцу и передай! – воинственно произнесла Клава.

– Передам, – испуганно ответил араб и быстро ушел в свою лавку.

– Ладно, поехала я в отель. Увидимся. Ты, наверно, тут где-то рядом живешь?

– Тут недалеко, – я показала, в какой стороне находится мой дом.

– Ну как, здесь условия-то для жизни – нормальные?

– Обыкновенные, – пожала я плечами.

– Кровати-то хоть есть?

– Конечно. И кровати, и тумбочки, и электричество.

– В общем, жить можно, – сделала вывод Клавдия.

– Можно, но не нужно, – грустно произнесла я и почувствовала, что на мои глаза набежали слезы.

– Не грусти, подруга, прорвемся, – дружелюбно похлопала меня по плечу Клава. – Завтра увидимся. Я сюда приду своего перца ловить.

– До встречи! Я как только тебя из окна увижу, так сразу вниз спущусь.

– Приходи, вдвоем веселее. Если Хасан объявится, то мы его с двух сторон схватим за яйца – и в Сибирь. Верно я говорю?

– Верно.

– С мужиками только так и надо: за ухо и в Сибирь, в ссылку. Это ему не по пальмам лазить!

Распрощавшись с Клавой, я вернулась домой и, открыв входную дверь, ощутила, как я вся покрываюсь холодным потом. Посреди комнаты стоял Валид и смотрел на меня суровым взглядом.

ГЛАВА 23

– Ты где была?

– С Ахмедом по делам ездила, – поколебавшись, ответила я. – Можешь спросить у него.

– Почему ты не вернулась домой сразу, а разговаривала с пляжной женщиной?

– Я встретила знакомую.

– У тебя здесь не может быть знакомых. Ты не имеешь права ни с кем общаться, кроме Ахмеда. А ты стоишь рядом с пляжной женщиной, и на тебя смотрят проходящие мимо мужчины. Они думают, что тоже такая же развратная, как она. А ты моя жена.

– Я с тобой развожусь.

– Ты хорошо подумала?

– Над чем?

– Над тем, что мне сейчас сказала.

– Я уже давно обо всем подумала. Как у вас тут разводы оформляются? Свидетельство о регистрации брака у тебя – отдай его мне, и пошли разводиться.

– Ахмед сказал, что ты ждешь ребенка от меня.

– Ему померещилось. Нет никакого ребенка.

– Так ты беременна или нет?

– Я пошутила.

– Этим не шутят!

– От кого рожать-то, от тебя?

– А почему бы и нет?

– Да у тебя гены вора и альфонса. Ты придумал душещипательную историю про тюрьму, развел меня на двадцать тысяч долларов. Ты украл мои серьги, деньги и пластиковую карту. Я звонила в службу поддержки, хотела ее заблокировать, но ты снял все, на счету нет даже и цента. Что тебе еще от меня надо? У меня больше нет денег! Если ты рассчитываешь на мою московскую квартиру, то знай: тебе ничего не перепадет. Я обещаю. Я видела тебя в аэропорту, ты встречал там блондинку. А потом вы сели в машину. Я ехала за вами. И видела, в каком отеле вы остановились. Я могла рассказать этой женщине о тебе все, чтобы она знала, кто ты на самом деле, но я не стала этого делать. Я поняла твою настоящую сущность и хотела бы задать тебе один вопрос. Зачем ты так со мной поступил? Зачем ты на мне женился?

Валид молчал, но при этом не сводил с меня своего злобного взгляда.

– Кстати, почему ты так рано вернулся? Ты же рассчитывал приехать завтра? Что за срочность? Как же ты оставил в одиночестве такую роскошную блондинку? Ведь ее же может кто-нибудь увести, тогда останешься без любви и без денег. Так что, Валид, давай разойдемся по-мирному, а то ведь я могу пойти в туристическую полицию и рассказать о твоем воровстве и мошенничестве. Поэтому, мой дорогой муженек, если ты не хочешь неприятностей, то давай быстро разведемся, забери у Ахмеда мой паспорт и отправь меня на родину. Посчитаем наш брак маленьким недоразумением, которое мне стоило денег и нервов.