Замужем плохо, или Отдам мужа в хорошие руки - Шилова Юлия Витальевна. Страница 31

– Садитесь в машину, – в приказном тоне сказал Богдан и махнул головой в сторону заднего сиденья.

– Зачем? – заметно занервничала я.

– Садитесь. Нам нужно поговорить.

– Я слишком устала после работы. Всю ночь на ногах. Очень плохо себя чувствую, – попыталась я отделаться от Богдана, понимая, что на разговор с ним у меня не осталось ни сил, ни желания.

– Я довезу вас до дома.

Осознав, что сопротивляться бессмысленно и что лучше один раз поговорить, чем мучиться от мыслей по поводу того, чего же хотел от меня Богдан, я села на заднее сиденье, положила сумочку к себе на колени и устало произнесла:

– Что вы от меня хотите?

Машина тронулась с места. Богдан поинтересовался, куда именно меня нужно везти, и, выждав небольшую паузу, заговорил:

– Что там у вас в клубе произошло?

– Администратор повесилась. Самоубийство.

– Это Ленька, что ли?

– Я знала его как девушку по имени Лена.

– А каковы причины?

– По-моему, в таких случаях причина одна. Не выдержали нервы. Социум не принял.

Богдан снял женский парик, кинул его на сиденье и закурил сигарету. Я чувствовала себя слишком усталой, злой, опустошенной и даже какой-то несчастной. Мне хотелось поскорее попасть домой, выпить что-нибудь успокоительное, накрыться с головой теплым пледом и поскорее уснуть.

В последнее время я все чаще и чаще любила вспоминать свое прошлое и сожалеть о том, что все нельзя вернуть обратно. Странно, люди бегут от своего прошлого, хотят поскорее его забыть, а я постоянно в него возвращаюсь. Наверное, это происходит оттого, что мне страшно заглядывать в будущее и жить настоящим.

Начало наших отношений с Андреем… Любовь, страсть, мгновения счастья… Рождение Никитки, бессонные ночи, которые доставляли необыкновенную радость. Андрей сам вставал к кроватке малыша, пел ему песенки, баюкал и приносил мне его на кормление, стараясь заботиться о моем сне… Мой любимый детский сад и славные, добрые детки, с которыми мы разучивали песенки и готовили музыкальные программы к самым различным праздникам. А однажды Андрей ушел в магазин и не вернулся…

От этих воспоминаний я вздрогнула и подумала о том, что сейчас, в свою самую черную полосу жизни, я начинаю привыкать к одиночеству и понимаю, что мне уже никто не нужен. Я привыкаю к жизни с совершенно чужим человеком, к нелюбимой работе и к душевному дискомфорту.

– Вы посадили меня к себе в машину для того, чтобы отвезти домой? – поинтересовалась я у Богдана.

– Я хотел бы с вами переговорить, только не знаю, как начать.

– Давайте не будем ходить вокруг да около, а поговорим сразу начистоту. Я подозреваю, о чем вы хотите со мной поговорить. Перед тем как устроиться на работу, все сотрудники нашего клуба подписывают бумаги о неразглашении того, что здесь происходит. Если вы боитесь, что я расскажу всем о ваших увлечениях, то вы заблуждаетесь. Приезжайте сюда, не опасаясь, что завтра об этом узнают ваши знакомые. Это закрытый клуб, и человеку с улицы здесь не место. Если вы приезжаете в этот клуб, значит, вы нам доверяете, так как мы пытаемся создать максимально комфортные условия для вашего отдыха и обеспечить неразглашение чужих тайн. Кроме этого, в клуб приезжают персоны намного важнее и влиятельнее вас, – заметила я. – А я всего лишь сотрудник этого клуба и обязана соблюдать специально созданные для сотрудников правила. Так что ваши переживания напрасны. Для меня вы обыкновенный член клуба и не более того.

– Я оставил вам свою визитку, – произнес Богдан. – Я бы хотел ее забрать.

– Ваша визитка лежит у меня дома. Если для вас это так важно, то я могу подняться в квартиру и ее вынести. Но мне кажется, это бессмысленно, – заметила я. – Каждый день вы раздаете кучу своих визиток.

– Но никто еще не видел меня в том месте, в котором увидели вы.

– Даже если бы я кому-то и рассказала, где именно я вас увидела, то мне бы вряд ли кто-то поверил. Вы рассуждаете так, словно у нас с вами есть общие знакомые.

– Подзабыл, как вас зовут?

– Юля, – напомнила я.

– Так вот, Юля, я очень надеюсь на то, что вы умеете держать язык за зубами. Я далеко не простой человек, и если я узнаю, что вы не только нарушили правила своего клуба, но и чисто человеческие принципы, то я запросто испорчу вам жизнь.

– Моя жизнь уже и так испорчена. Хуже некуда, – заметила я. – Муж потерял память, работа не в радость, только бы заработать на хлеб насущный.

– Поверьте, бывает еще хуже.

– Богдан, вы мне угрожаете?

– Не угрожаю, а предупреждаю, – тут же заметил он.

– А вот предупреждать меня не надо. Я девушка понятливая.

– Я надеюсь, что мы с вами друг друга поняли, – попытался еще раз уточнить Богдан.

– Я же сказала: не сомневайтесь.

Когда мы подъехали к моему дому, я с грустью посмотрела на темные окна своей квартиры и поспешила спросить:

– Визитку вынести?

– Нет. Будет лучше, если вы ее сами уничтожите.

– Хорошо, уничтожу.

– Так как обстоят дела с вашим мужем?

– Как они могут обстоять? Все так же. Без изменений.

– Он по-прежнему никого не узнает?

– Я думаю, что он и дальше никогда никого не узнает.

– Значит, у вас даже не осталось надежды?

– Я еще вчера сказала вам о том, что у меня уже ничего не осталось: ни веры, ни надежды. Просто уже руки опускаются.

– Позвоните мне завтра в первой половине дня. Вернее, уже сегодня. На часах ровно пять утра. Тот американский врач, про которого я вам говорил, сейчас в Москве.

– Вы хотите свести меня с этим врачом?

– Мне было бы приятно, если бы он был вам полезен.

На моем лице появилась улыбка, и я благодарно произнесла:

– Спасибо.

– Пока меня благодарить не за что. Вот когда помогу, тогда и будете благодарить. А еще лучше приезжайте завтра, точнее, уже сегодня, к моему офису, адрес указан в визитке, к одиннадцати часам утра. Я довезу вас до клиники, познакомлю с врачом, а об остальном – о стоимости медицинских услуг и о том, когда вы сможете показать своего мужа, вы договоритесь сами. Я представлю вас как свою очень хорошую знакомую. Это нужно для того, чтобы к вам было более серьезное отношение и чтобы вас ожидали минимальные финансовые затраты.