Оборотень - Ширянов Баян. Страница 48

На тысячу вопросов, которыми засыпали Дарофеева Изотов и Репнев, целитель ответил лишь двумя фразами:

– Он предложил мне работать на него. Я отказался.

– Теперь жди беды, – пессимистично высказался Сергей Владимирович. Целитель не стал его разубеждать. После резкого разрыва контакта с ГУЛом, Игоря Сергеевича не покидало чувство ежесекундно сгущающейся над ними всеми опасности.

Компаньоны вышли из покосившихся ворот кладбища и тут их остановил властный окрик:

– Эй, вы, трое! Стоять!

К ним спешил милиционер, размахивая пистолетом. За ним шла целая толпа мужиков в штатском. Пономарь прикинул, что их было не менее двух десятков.

– Документы! Быстро! – Приказал милиционер, старший сержант, если судить по погонам.

Корень извлек из внутреннего кармана пиджака свое депутатское удостоверение:

– Ты это видел, старшой? Знаешь, что это такое? Я депутат! Если ты Кодекс забыл, напомню – лицо неприкосновенное! А они, – мафиози кивнул в сторону Дарофеева и Сергея Владимировича, – со мной. Так что, освободи проход, если не хочешь крупных неприятностей!..

Но эта речь не произвела на сержанта ни малейшего впечатления.

– Руки! – Рявкнул милиционер, снимая с пояса портупеи наручники. – В отделении разберемся, кто тут депутат, а кто нет.

Момент для побега был безвозвратно упущен. Толпа уже окружила троицу со всех сторон. Сержант, сжимая в одной руке «браслеты», а в другой табельного «Макарова», ждал. Но видно было, что терпения его хватит лишь на несколько секунд. И Дарофеев начал действовать.

Переключившись на восприятие тонкого мира, целитель одним усилием, не заботясь о последствиях, сорвал с милиционера программу. Сержант моментально получил сильный шок. Он тихо спросил:

– Где я?

И повалился.

– Давай! – Заорал Игорь Сергеевич и первый бросился на ближайшего мужика. Драки Дарофеев любил только в одном виде: на экране телевизора. Но сейчас, к сожалению, требовалось его непосредственное участие в этой сцене. Никогда специально не занимаясь единоборствами, Пономарь все-таки знал, что нельзя просто так наносить удар. Каждое прикосновение к телу противника обязано было нести в себе такой энергетический импульс, чтобы тот и думать забыл о нападении. Но целитель не учел существенный фактор: все, кто на него сейчас наседал, несли ни своих спинах и головах программы.

Первого противника Дарофеев ударил кулаком в грудь, вложив в этот удар и всю свою физическую силу и мощный энергетический заряд. Этого оказалось достаточно, чтобы мужик моментально посерел и, схватившись за сердце, осел прямо в грязную лужу.

Но тут чей-то кулак заехал целителю в ухо. Игорь Сергеевич покачнулся и на мгновение оглох, но это не помешало ему присесть, пропустив над головой второй кулак, и, повернувшись в сторону ударившего, Пономарь легонько тронул того пальцем в солнечное сплетение. Это движение несло несколько меньше энергии, чем то, которое остановило сердце у первого из мужиков, но и ее оказалось достаточно. Запрограммированный махатель кулаками отшатнулся, как от удара электрическим током, дико заорал, в следующее мгновение дыхание у него перехватило и он хватая ртом воздух, затрясся, как в приступе эпилепсии.

Игорь Сергеевич не успел встать, как его ударили по затылку и целитель повалился на землю. Ему удалось-таки приземлиться на ладони, но сапог одного из мужиков врезался Дарофееву в живот, опрокинув целителя на бок. И быть бы ему на месте забитому ногами, если бы не появился Корень. Мафиози раскидал тех, кто сгрудился вокруг Игоря Сергеевича, и, пока тот поднимался, сдерживал все усиливающийся натиск.

– Беги, дурак! – Кричал Репнев, его кулак с хрустом ломал переносицу нападавшему и вновь заносился для очередного удара: – Беги, целитель, мать твою!

Но Пономарь и не думал покидать поле боя. В какой-то момент он понял, что совершенно не обязательно физически прикасаться к противнику. Достаточно одной той энергии, владение которой Игорь Сергеевич оттачивал годами. Отступив на шаг от очередного противника, Дарофеев вытянул в его направлении руку. В сторону мужика вылетел почти видимый при ярком дневном свете луч. Луч вошел тому в горло и мужик, захрипев, грохнулся, как подкошенный. Энергия, которая должна была бы врачевать страждущих, теперь использовалась как оружие. Но в эти моменты Пономарь не имел времени задумываться об этических аспектах своего поведения, ему надо было спасать и себя и друзей.

Вот уже второй упал, сраженный биоэнергией Дарофеева, третий, четвертый. Ряды нападавших стремительно редели. Невдалеке яростно материл всех и вся Николай Андреевич, не забывая при этом ломать челюсти и ребра. Но запрограммированные лезли как мухи на мед. И лишь полная потеря сознания могла остановить их продвижение вперед. Внезапно все кончилось. На ногах остались лишь здорово помятый Корень да Пономарь. Мафиози улыбнулся окровавленным ртом, отпихнул ногой попавшееся на пути к целителю тело.

– Ну, Пономарь, – невнятно прошамкал Репнев, выплюнул кровавый сгусток, и продолжил немного яснее, – уделали мы их! А!

– Они же не виноваты… – Игорь Сергеевич переводил взгляд с одного лежащего на другого.

– Но это, блин, не повод дать себя мочкануть, – возразил мафиози. – И вообще, паны дерутся – у холопов чубы трещат.

Игорь Сергеевич быстро снял с себя боль от нескольких, дошедших до него ударов, осмотрел поверженных. Среди них было всего четыре убитых. Но, как показалось Игорю Сергеевичу, раньше их было несколько больше.

Вдруг он увидел того самого сержанта, который приказывал стоять и протягивать руки. Милиционер, обходя лежащие тела, приблизился к Репневу и Дарофееву.

– Они пистолет у меня забрали… – пожаловался он непонятно кому. На лице сержанта уже симметрично проступали два фингала. – И друга вашего увели…

Только сейчас Пономарь понял, что Изотова нигде поблизости нет.

Первым порывом Николая Андреевича было бежать и спасать майора. Но куда бежать? Откуда спасать? Эти вопросы задал нетерпеливому мафиози Дарофеев и пыл того понемногу стал угасать.