Путь к Апокалипсису: стук в золотые врата - Воробьевский Юрий Юрьевич. Страница 32

ЗАГОВОР ВАМПИРОВ

Голоса преисподней все громче звучат и из недр масскультуры. Кто вызывает их из бездн человеческой памяти? Только ли коммерческий интерес продюсеров и книгоиздателей?

Е. Головин, культуролог: "Примерно с IX по XII век философы и метафизики настойчиво разрабатывали ангелологию – сложнейшую науку о структуре неба. И им не было скучно. Большинству же современных людей в «Божественной комедии» Данте наверняка скучно читать про рай. Все будут читать «инферна». Это интересней. Вот это ядовитое словечко «интерес» приобрело особую силу на заре нового времени. Люди утратили стихийную радость бытия. И, так сказать, при остывании крови им нужно постоянно себя чем-то взбадривать. Демонология как раз и имеет тот самый терпкий привкус, который еще может быть допингом.

В конце времен многим надоело искать небесный абсолют. Такие духовные и интеллектуальные упражнения требуют слишком много энергии. Взамен божественной вертикали всегда наготове банальная горизонталь – интерес к человеческому телу, материальные удовольствия, щекотка страхом…

Отсюда – успех писателей типа Говарда Лавкрафта. Этот американец преподнес читателям концепцию потустороннего мира как безграничного зла, которым окружен островок нашей планеты. Это не случайное творческое «озарение» автора. И даже не его собственная идея. Лавкрафт был посвящен в весьма специфическую организацию масонерии Египетского обряда – Герметическое братство Луксора.

В этих кругах всегда в ходу была неоплатоническая космогония. Согласно таким представлениям, наш мир поддерживается в относительной устойчивости только усилиями очередного Творца, Демиурга. Но рано или поздно он ослабевает. В конце его цикла (эона) через многочисленные щели в наш мир начинает проникать бушующий за его пределами первозданный Хаос. Проникать – в обличьи демонических сил. И так – до появления очередного Демиурга.

Влияние подобных взглядов на творчество Лавкрафта вполне очевидно.

«Вий» Гоголя – тоже страшный рассказ. Но в XIX веке такое произведение находилось в общем контексте литературы. «Черного жанра» не было. Он возник и взорвался, как бомба. Это было настолько неожиданно, что историки культуры, социологи первой половины нашего века, который обещал быть тотально позитивистским, растерялись".

Добавим, что с этим жанром тесно смыкается жанр научной фантастики. Он также подготавливает торжественную встречу человека технотронной эры с демоническим миром.

В 80– е годы в США бестселлером стал роман Уитли Стрибера «Голод». Его автору принадлежит странное высказывание: «Когда я начал понимать мощь тем, которые затрагиваются в романах ужасов, когда я осознал, до какой глубины проникают они в ночь человеческого бессознательного, я сказал себе, что автор обязан быть ответственным перед своими читателями.»

И вот со всей «ответственностью» Стрибер пишет роман об особой породе вампиров. Утонченных, королевских, периодически играющих на виолончели.

(Каннибализм, по словам Г.К.Честертона, «не первобытный и даже не звериный обычай. Каннибализм искусственен и даже изыскан, как „истинное искусство для искусства“. Люди едят людей совсем не потому, что не видят здесь ничего плохого. Они прекрасно знают, что это ужасно, и поэтому едят»).

Итак, неожиданно изысканная эстетика вампиризма переплелась со странной идеей параллельного типа эволюции. Человек и сверхчеловек, и у каждого свой путь.

Философ и писатель Жан Парвулеску в 1986 году выпустил в Париже книгу, в которой пишет об авторе романа «Голод», как о посвященном в тайное общество. Как о писателе, получившем странную миссию: приучить человечество к дикой на первый взгляд мысли. К мысли о грядущей мутации избранных. И, как видим, речь идет о чем-то прямо противоположном идее преображения человеческого тела в Православной традиции.

Остальным, «неизбранным», очевидно, предстоит стать лишь коллективным донором.

Интересно, что в нашумевшую экранизацию «Голода» была внесена деталь, отсутствующая в романе. Изысканные вампиры вонзают в свои жертвы острия, выполненные в виде магического знака. Он напоминает крест и верхней частью его является петля. «Анкх» – древнеегипетский символ жизни вечной души после смерти.

Все это говорит об оккультных познаниях режиссера Тони Скотта. Очевидно, команда кинематографистов подобралась неслучайная. Взять хотя бы известного актера и певца Дэвида Боуи, посвященного в орден Восточных тамплиеров, относящегося к масонерии Египетского обряда. (И вновь нас преследует мистическая символика Древнего Египта).

В специфических кругах интеллектуалов начала века этот орден стал известен как тайное движение сатанистов. В нем, под ритуальные завывания на магическом енохианском языке (якобы принесенном Енохом из потустороннего мира языке ангелов) практиковались кровавые и тантрические ритуалы. Намек на это содержит даже специфическая подпись одного из основателей ордена Восточных тамплиеров Алистера Кроули с фаллосоообразной буквой "А".

Кроули являлся учеником некоего Самуэля Мазерса. О Мазерсе известно, что в 1898 году он получил доступ к исследованию обнаруженной в библиотеке парижского Арсенала «Книги священной магии мага Абра-Мелина», отпечатанной в 1458 году и являвшейся учебником оккультизма. Почерпнутые в ней знания, очевидно, дали ему богатую пищу для работы в рамках основанного им «Ордена рубиновой розы и золотого креста». Сохранилась его фотография в костюме жреца богини Изиды.

В современной брошюре, изданной орденом Восточных тамплиеров, воспроизводятся любопытные документы суда, известного как «розенкрейцеровский скандал».

В апреле 1911 года судили Мазерса. В ходе процесса было доказано, что магистр розенкрейцеров «совершил акт вампиризма с целью продления жизни». Вместе с ним кровь пила и его супруга Мойна, родная сестра известного философа Бергсона. При этом Мазере охотно рассказывал, что специфические познания кровавых ритуалов он получил от некоей наследницы династии Баварских королей.

Несомненно, Мазерс относился к тем проклятым, о ком свидетельствует Евангелие: «Кровь Его на нас и на детях наших.»

Характерная деталь: чета Мазерс предлагала соорудить в Париже храм Изиды, оживившей Озириса. Она является древнеегипетским символом бессмертия. Ее знак – черная кошка, существо ночи и крови.

Терпкий вкус крови ведом был, конечно, и Кроули. Во время своей экспедиции 1905 года в Гималаи он использовал в качестве провизии двух своих проводников.

Вампиризм английских розенкрейцеров основывался на каббалистических представлениях: жизнь как бы растворена в крови, которая обладает многими магическими свойствами.

В романе «Голод» центральной фигурой является вечноживущая женщина Мириам. Она переливает свою кровь очередному любовнику, и тот сам становится вампиром, сохраняющим молодость на протяжении столетий. Так в литературной форме запечатлена средневековая легенда о священном браке с Таинственной Дамой. Браке, продляющем жизнь.

Мы намеренно останавливаемся на этих подробностях. Именно язык символов позволил передавать из века в век жуткие традиции.

Мириам… В конце XIX века в окружающей нас реальности странным образом материализовалось и это мистическое имя. В Италии было создано алхимико-тантрическое общество «Цепь Мириам». Они называли себя «связью существ, являющихся одним и тем же».

О сути такой связи известный оккультист Г.И.Гурджиев писал: «У некоторых народов есть обычай кровного братства. Двое или несколько человек смешивают свою кровь в одном сосуде и затем пьют из него. Происхождение этого обычая восходит к магической церемонии установления связи между астральными телами. Некоторые народы, например, евреи, приписывают чрезвычайное значение магическим свойствам крови. Если установлена связь между астральными телами, то она, согласно верованиям некоторых народов, не разрывается и смертью.»