Тарзан и люди-леопарды - Берроуз Эдгар Райс. Страница 17

Когда наконец они появились в поле зрения, мушимо увидел, что это не утенго, как и говорило ему обоняние. Вероятнее всего, это были воины из селения людей-леопардов, и они возвращались домой. Теперь стало ясно, почему в деревне оказалось так мало воинов.

Но куда они отлучались? Не сражались ли они с отрядом Орандо?

Мушимо слез пониже и приблизительно подсчитал численность туземцев. Их оказалось около трех сотен, в то время как у Орандо насчитывалось не более сотни. И все же мушимо был уверен, что отряд Орандо не понес особых потерь, поскольку не увидел ни пленников, ни того, чтобы чужие воины несли тела убитых, своих или неприятеля, что они непременно сделали бы, если бы одержали победу.

Очевидно, с кем бы ни сражались эти люди, а скорее всего сражались они именно с воинами Орандо, их атака была отбита. Но что стало с самими утенго? В битве с противником, имевшим такое численное превосходство, они неминуемо должны были понести огромные потери. Мушимо решил немедленно разыскать утенго и выяснить, как обстоит дело.

Вместе с тем не следовало упускать из виду Лупингу, который спрятался возле тропы.

Когда люди-леопарды прошли, Лупингу выбрался из укрытия и возобновил путь, преследуемый невидимыми мушимо и духом Ниамвеги.

Выйдя к месту стоянки утенго, они обнаружили лишь мрачные следы недавней битвы. Сами же утенго исчезли. Лупингу огляделся по сторонам, сияя от радости.

Его старания не пропали даром, – людям-леопардам удалось-таки прогнать утенго, хотя от него, как и от мушимо, не укрылось, что победа людей-леопардов далеко не блестящая.

Лупингу на миг заколебался, выбирая, как ему поступить – то ли присоединиться к утенго, то ли вернуться в деревню и принять участие в празднестве, посвященном введению в храм белой жрицы. Поразмыслив, он решил, что безопаснее всего будет примкнуть к утенго, не то его длительное отсутствие может вызвать у них подозрение. Лупингу не мог знать, что не он принимает решения, а сила куда более могущественная, сила, которая не спускает с него глаз и которой известны все его мысли, что сила эта готова пресечь любую попытку Лупингу вернуться в деревню Гато-Мгунгу и доставить его любой ценой в новый лагерь Орандо.

Лупингу неспешно следовал по хорошо заметным следам ретировавшихся утенго, пока через две мили его не остановил часовой, в котором он тотчас признал брата девушки, влюбленной в Ниамвеги. Узнав Лупингу, часовой пропустил его, и тот оказался среди воинов, которые, еще не остыв после сражения, схватились за копья по первому знаку караульного.

На земле тут и там валялись стонущие раненые, а в дальнем конце лагеря лежало десять трупов, для захоронения которых погребальная команда копала поблизости неглубокую яму.

Пока Лупингу разыскивал Орандо, на него обрушился град вопросов, сопровождаемых злобными, подозрительными взглядами, и Лупингу осознал, что его участь будет зависеть от того, насколько убедительным окажется его рассказ.

Орандо приветствовал его вопросительной улыбкой.

– Где ты шлялся, Лупингу, пока мы сражались? – спросил он.

– Я тоже сражался, – бойко ответил Лупингу.

– Что-то я тебя не видел, – усомнился Орандо. – Во всяком случае с нами тебя не было. Тебя еще утром хватились. Где ты был? Смотри, не советую врать.

– Я скажу правду, – заверил Лупингу. – Вчера ночью я сказал себе: "Орандо не уважает Лупингу за то, что он высказывался против войны с людьми-леопардами. Здесь много таких, кто презирает Лупингу. Пора доказать, что Лупингу не трус. Нужно что-то предпринять, чтобы спасти людей от неприятеля!"

Еще затемно вышел я из лагеря, желая отыскать деревню людей-леопардов, понаблюдать за ними и добыть для Орандо ценные сведения. Увы, деревни я не нашел, так как сбился с пути. Пока искал дорогу, натолкнулся на большой отряд воинов. Но я не побежал, а схватился с ними и уложил троих. Меня окружили и взяли в плен. Так я оказался в руках людей-леопардов. Потом они напали на вас. Самой битвы я не видел, – меня держали в отдалении, а немного погодя люди-леопарды обратились в бегство, и я понял, что утенго победили. В общей панике мне удалось бежать. Когда люди-леопарды убрались, я тут же вернулся в лагерь Орандо.

Сын вождя Лобонго, будучи человеком неглупым, не поверил рассказу Лупингу, но не мог и представить себе, как все обстояло в действительности. Исчезновение Лупингу он объяснял обычным проявлением трусости перед лицом надвигающейся битвы, не более того. За свой проступок он будет наказан презрением воинов, а позже, когда вернется домой, насмешками женщин из Киббу.

Орандо пожал плечами. Голову его занимали дела куда поважнее.

– Если хочешь завоевать уважение воинов, – посоветовал он, – оставайся и сражайся с ними бок о бок.

И Орандо ушел.

Неожиданно с дерева в самый центр лагеря, как гром среди ясного неба, свалился мушимо с духом Ниамвеги. Ошеломленные утенго, чьи нервы и без того были издерганы, загородились копьями, готовые вступить в бой либо отступить, в зависимости от того, какой пример подаст их предводитель. Но как только они узнали прибывших, их страхи улеглись, а уверенности прибавилось, ибо присутствие благосклонных духов приободрило наполовину разбитых воинов, опасающихся возвращения противника.

– У вас был бой, – сказал мушимо, обращаясь к Орандо. – Я видел отступавших людей-леопардов. Но и вы тоже отступили, будто и не побеждали. Не понимаю.

– Они напали на лагерь, застав нас врасплох, – объяснил Орандо. – В самом начале мы понесли большие потери, но не дрогнули. Утенго храбро сражались, вывели из строя много вражеских воинов, и люди-леопарды отступили, потому что мы оказались отважней, чем они. Мы не стали их догонять, ведь их было намного больше нас. После боя мои воины забоялись, что люди-леопарды вернутся с подкреплением. Утенго не хотели больше сражаться. Они говорили, что одержали победу и что теперь Ниамвеги полностью отомщен, а значит, пора возвращаться домой. Мы повернули назад, а теперь вот устроили стоянку. Здесь мы похоронили своих убитых. А что будем делать завтра, я не знаю, пусть решают боги. Однако меня интересует, откуда людям-леопардам стало про нас известно. Они кричали, что бог людей-леопардов послал их в наш лагерь добыть много мяса для большого праздника. Грозили, что нынче вечером нас всех съедят. Это устрашило утенго, и они захотели вернуться домой.

– Хочешь знать, кто сообщил людям-леопардам о вашем наступлении и о расположении лагеря? – спросил мушимо.

У Лупингу испуганно забегали глаза, и он бочком стал отходить к джунглям.

– Не упустите Лупингу, – предостерег мушимо, – а не то он опять отправится "наблюдать за людьми-леопардами".

Едва мушимо закончил, как Лупингу бросился наутек, но тут дюжина воинов перерезала ему путь, и отбивающийся Лупингу был моментально доставлен обратно.

– И не бог вовсе предупредил людей-леопардов о наступлении утенго, – продолжал мушимо. – Я притаился на дереве и видел того, кто сообщил про вас вождю. Они разговаривали, как приятели, потому что они оба – люди-леопарды. Когда же человек этот покинул деревню, я последовал за ним. Я видел, как он спрятался от отступавших людей-леопардов. Я шел за ним до самого лагеря утенго и слышал его лживые слова. Это говорю я, мушимо.

Слушатели взорвались возмущенными криками. Воины набросились на Лупингу и повалили на землю.

Его тут же и прикончили бы, если бы не вмешательство мушимо, который сгреб негодяя с земли и прикрыл своим телом. В тот же миг дух Ниамвеги с истошными воплями взлетел на дерево, где заметался вверх-вниз, вне себя от негодования, хотя и не знал, в чем дело.

– Не троньте его! – строго приказал мушимо. – Оставьте его мне.

– Смерть предателю! – крикнул один из воинов.

– Оставьте его мне, – повторил мушимо.

– Будет так, как сказал мушимо, – вынес окончательное решение Орандо.

Разгневанным воинам пришлось отказаться от намерения расправиться с мерзавцем.

– Принесите веревку, – приказал мушимо, – и свяжите его по рукам и ногам.