Только для женщин - Скаландис Ант. Страница 3
А Машка сидела мрачная и ничего смешного в рассказе Панкратыча не находила.
Довольно мерзкая, между прочим, история, – проговорила она. – Разочаровал меня твой Вайнек.
Панкратыч ничего не сказал. Просто шумно вздохнул и посмотрел вокруг. Солнце село. В сгущающихся сумерках затеплились ненатуральным светом фонари, и тучи мошкары потянулись вверх, к матовым пыльным плафонам. Девочки с бадминтоном ушли. От инфаркта убегал теперь лишь один бодрый старичок.
– Почапали, что ли? – предложил я.
– Куда? – спросила Машка.
– К Панкратычу. Водку пить, – со свойственной ему прямотой ответил Клюквин.
– Ох, ребята! – только и сказал Панкратыч.
А Машка буркнула:
– Напьюсь сегодня.
И никто даже не улыбнулся, хотя все понимали, что напиваться будет нечем. Бутылка водки на четверых. Да Машке одной такую надо! При ее-то здоровье.
И мы пошли. А уже в подъезде Панкратыч вдруг вспомнил:
– Одну деталь вам не рассказал. Тоже своего рода черный юмор. Трое из тех десятерых девчонок – кстати, Диана среди них – так никого и не родили тогда. Могли бы и не отказываться от аборта – у них естественный выкидыш получился. Причем, у всех – двойняшки.
– Из-за вайнековских препаратов, что ли, выкидыш-то? – поинтересовался Клюквин.
– Не только из-за вайнековских. Вообще из-за препаратов. Вообще из-за того, что слишком много занимались волейболом, профессионально занимались. Я же говорю, запрещать…
– Хватит! – закричала вдруг Машка, и мы все вздрогнули. – Хватит говорильни!
Эх, зря он про эти выкидыши начал! А Клюквин не понял ничего и спрашивал испуганно:
– Ты что, Машка, ты что?..
Даже Панкратыч ничего не понял.
Машка сидела на ступеньках лестницы и громко всхлипывала, уронив голову на колени.
И только я один знал, почему она плачет.
У нее тоже был выкидыш год назад. А теперь, как раз в этот вечер она хотела поговорить с Панкратычем как с врачом, да не вышло, Клюквин попутал. Хотела поговорить, потому что утром была у эндокринолога, и ей там сказали, уже окончательно, что не будет, не будет у нее детей, никогда не будет.
Так уж вышло, что только я один об этом и знал.