Новый Орлеан. Страх сжигает душу - Соколов Глеб Станиславович. Страница 3

4.

Этот бар тоже закрылся. Катин так и не успел заказать еще виски и доесть крылышки. Поднялся и вышел на улицу. Походкой человека, который никуда не спешит, двинулся в квартал, где, судя по визитке, находился бар, – там видели Андрея.

Достав из кармана сложенную вшестеро карту, попытался свериться, но на улице темно: напечатанные мелким шрифтом названия сливались в сплошные тонкие черточки. Свернув карту, Катин засунул ее за пазуху. Уже немного изучил расположение местных Стритс, Роадз и Хайвеев. И без карты представлял, в какую сторону идти. Тротуары – пустынны, встречавшиеся на пути магазины, рестораны и кафе – закрыты. Витрины наглухо задраены где металлическими опускающимися кулисами, где – старомодными ставнями. Мимо время от времени проезжали автомобили: рядом с плотно упакованными тюками сидели покидавшие город беженцы.

Катин дошел до перекрестка, наобум свернул направо. По обеим сторонам тянулись характерные для Нового Орлеана дома с галереями на втором этаже. Опираясь на металлические столбики, они образовывали над тротуаром навес. В обычные дни свет из окон и витрин на первом этаже хорошо освещал дорогу, но теперь под галереями было темновато. Кое-где стояли низкие, не достигавшие второго этажа фонари, их света не хватало.

Темнота не очень беспокоила суперагента. Пару раз споткнувшись о выступы на старой мостовой, громко над собой рассмеялся: Бурбон-то на него подействовал. И не слабо!… В ногах не было уверенности. Время от времени его качало из стороны в сторону, – тогда он хватался рукой за столбики, поддерживавшие галерею. Хорош специальный боец!…

Металл приятно холодил руку. Прохожих навстречу до сих пор не попадалось, перестали проезжать и машины. Он остановился, опять схватился за столб. Держась рукой, сделал два шага и оказался на проезжей части.

В десяти метрах впереди у тротуара стоял большой, дряхлый автомобиль марки «Олдсмобайл» с оторванным массивным бампером, – одна часть по-прежнему держалась за кузов машины, другая безвольно покоилась на тротуаре. Никель бампера тускло мерцал в отраженном свете дальнего фонаря.

Катин неожиданно почувствовал сильный голод. Надо же! С чего бы?… Он с сожалением вспомнил о недоеденной порции куриных крылышек, – наверное, уже перекочевала с его тарелки в мусорный бачок… Если, конечно, в этот вечер в баре кто-нибудь станет заниматься мытьем грязной посуды. «Неплохой барчик!… Как же он назывался?… «Он попробовал вспомнить, но в голове шумело от пива «Миссисипи Мад» и виски «Бурбон». Название не припоминалось. «Ладно! Всегда узнаю этот бар по портрету Бадди Болдена на стене!… Должно быть, пионер джаза тоже жаловал кабачок… Вряд ли он существовал в то время… Зайду после урагана… Но ураган надо пережить…»

Катин махнул рукой, словно отгоняя Катрину, мешавшую выполнить задание, нетвердой походкой двинулся дальше. Постепенно он оказался идущим ровно посередине улицы. Одинокий, никому не знакомый человек в пустынном, обреченном на разрушение городе.

Машин не было, он не рисковал помешать уличному движению. «Кажется, я заблудился. – думал Катин. – А спросить дорогу не у кого!»

Он еще раз свернул направо, потом налево и окончательно запутался в хитросплетении новоорлеанских улиц.

Нервное напряжение увеличивалось. Катин чувствовал: стремительно трезвеет. Надо было добавить, но ни одного питейного заведения по пути! Он бы не злоупотреблял алкоголем, если бы брезжил хотя бы лучик надежды: в последние часы до урагана разыскать Алису и братца Андрюшеньку, вырвать их из города, раздобыть машину, помчаться, объезжая беженские заторы, в направлении «Нью-Йорк» по широкому «интерстейт хайвэй» – так в этом огромном и богатом государстве называются автомагистрали, прорезающие территории разных штатов.

Катин не мог ничего сделать!… Оставалось бежать из города, бросив невыполненное задание, а заодно и двух соотечественников. А может, забиться, как крысе, в щель, пережидая ураган?!… Что будет с Алисой и братом?… Он не мог ни победить, ни сдаться. Напиться не было выходом. Но так легче.

Опьянение проходило. Голова напряженно работала. Он знал примерно район, в котором находятся брат с сестрой. Частный детектив прав: надвигавшийся ураган сужал возможности. Будь иначе, за несколько часов Катин прошерстил бы его с помощью платных сыскарей: магазины, кафе, пансионы, жилые дома. Наверняка кто-то наведет на след. Но нужно время и люди. А город был пуст и времени не оставалось.

Он приближался к перекрестку. На нем несколько закрытых баров. Не доходя он остановился. Его вынудили сделать это отчаянные крики, доносившиеся из-за угла дома. Катин мог пойти в противоположную сторону, но интуиция заставила двинуться навстречу опасности.

Очень часто в своей деятельности он совершал нелогичные и даже прямо противопоказанные поступки, повинуясь необъяснимому чутью и каждый раз бывал вознагражден за веру в наитие. Поэтому теперь прибавил шагу. Вопли усилились. Человек не взывал о помощи, он просто давал выход невыносимой, смертельной муке, которая охватила все его тело. Через несколько мгновений спецагент увидел его. Зрелище заставило его, видавшего всякие виды и ко всему привычного, содрогнуться.

5.

По английский эта вещь называлась «дибл» и обозначалась двумя русскими словами: сажальный кол. Дверь небольшого кафе была открыта. Внутри горела одна слабая лампочка, но и в ее свете отчетливо видно: стул, к его спинке привязан голый человек, афроамериканец. Дибл прошил поверхность барного стола и торчал из него, как гвоздь из подошвы. Острый конец орудия казни вошел в человеческое тело. Ножки стула не давали жертве, сидевшей на изуродованном столе, упасть.

За спинку схватился верзила. Черная, абсолютно лысая голова блестела капельками пота. На зверской роже застыло садистское удовольствие. Рядом с ними стояло еще несколько бандитов. Они держали в руках бейсбольные биты. На плече у одного из них, точно оружие воина, приготовившегося к параду, лежал топор.

– Идиоты! Кто не закрыл дверь?! – рявкнул потный верзила.

– Помогите! А-а… На помощь! – завопил афроамериканец, увидев Катина. Их разделяло меньше десятка метров.

Ударом ноги один из бандитов захлопнул дверь. Но в следующую секунду она отворилась. Два негра с бейсбольными битами возникли на пороге. Следом за ними выскочил третий, с топором. Со всех ног они бросились к Катину.

Видимо, головорезы подспудно полагали, что при виде них невольный свидетель бросится бежать и метров через десять-пятнадцать, настигнутый одним из них, получит сокрушительный удар по затылку бейсбольной битой или сразу топором. В последнем случае им не придется его добивать.

Предположение не оправдалось, это сбило их с толка. Катин с неменьшей энергией, чем бросились они на него, ринулся на того негра, что с топором.

Тот взмахнул средневековым оружием, но тяжелый топор рассек воздух, не достав увернувшегося Катина, который в прыжке нанес детине такой удар, от которого он повалился навзничь. Топор отлетел в сторону…

Двое других бандитов на мгновение замешкались. Катин успел поднять с тротуара топор. Отточен он был настолько хорошо, что когда лезвие его столкнулось с бейсбольной битой одного из бандитов, от той с хрустом отломилась огромная щепа.

Второй бандит уже замахивался своей битой и прежде чем вступить с ним в единоборство, Катин был вынужден нанести первому ужасную рану: топор вонзился в его голову – прямо в висок – негр упал. Кровь начала заливать мостовую.

Последний из троицы уже не был уверен в исходе схватки. Взмахнув пару раз битой, уже не нападая, а только лишь стараясь не подпустить к себе Катина и не дать возможности ударить топором, последний уцелевший бандит кинулся бежать.

Но даже после пива и бурбона Катин бегал быстрее его. Он пожалел бандита – убийство не входило в его задачи – удар обухом топора по затылку нанес тому черепно-мозговую травму, но не лишил жизни. Во всяком случае, падая на асфальт был еще жив, хотя и без сознания.