Магия венецианского стекла - Солнцева Наталья. Страница 22

Раз за разом Астра узнала историю баронессы, которую сторожу «по секрету» разболтала Эльза: романтическую сказку о немецком бароне и его любимой девушке из Риги, о войне и маленьком поместье на берегу Эльбы, где родилась их дочь.

– А почему она приехала сюда? – удивилась Астра. – Ностальгия по родине? Так ведь мать Иды Вильгельмовны из немцев, да и жили они в Риге, насколько я поняла.

– Эльза говорила, какому-то их предку сам Петр I пожаловал графский титул, так что на русскую землю они давно переселились. Баронесса-то вон как шпарит по-нашему, сходу и не разберешь, откуда она родом. Это мамаша ее натаскала.

Тихону импонировал интерес, с которым молодая женщина внимала каждому его слову. Бывший сельский учитель, он тосковал по благодарной аудитории.

– У госпожи Гримм есть друзья или родственники в России?

– Приезжали к ней гости, – с важным видом отвечал сторож. – А родня они или просто знакомые – того не могу знать. На меня эти господа вовсе не глядели! А с Эльзой обращались, как с прислугой. Потом они ездить перестали.

– Эльза из ваших, камышинских?

– Из наших. Только пропала она – фьють, и нету… испарилась! Дома не живет, и отсюда ушла.

– Баронесса ее уволила?

– Не слыхал, – осторожно произнес Тихон. – При мне об увольнении речь не шла. У Эльзы бабка есть и младшая сестренка, но они тоже вроде ничего не знают.

– Как же так? Был человек, а потом исчез, и никому дела нет?

Тихон потупился, развел руками.

– Слухи всякие ходят, да только верить им или не верить… не скажу, сам пока не решил.

– А вещи ее где?

– Чьи? Эльзы? Так я их собрал и в сарай вынес. Хозяйка велела.

– Что ж она, и вещей с собой не взяла, когда уходила? – недоумевала Астра.

– Выходит, не взяла… ладно, хватит байки травить! – отчего-то рассердился сторож. – Не суй нос, куда не следует! Меньше знаешь, дольше живешь.

Как ни была Глория расстроена разводом, любопытство оказалось сильнее личных переживаний. В благородном семействе Ельцовых происходит что-то из ряда вон выходящее: босс ходит чернее тучи, Борисов словно с цепи сорвался, Иваницын и вовсе сам не свой. Что их всех гложет?

Этот вопрос занимал секретаршу гораздо больше, чем разборки с ревнивым мужем. Вадим сначала грозился убить ее, потом покончить с собой, но Глория стояла на своем – такая семейная жизнь хуже, чем смерть!

– Начни с себя, Вадик, – заявила она во время очередного «телефонного» скандала. – Если не можешь нормально жить, то хотя бы умри достойно!

Супруг не ожидал от Глории столь радикального предложения, напротив, он рассчитывал на слезные просьбы о примирении, раскаяние, обещание исправиться и клятву хранить ему верность до гроба. Ничего подобного! Вадим ругался, угрожал, подкарауливал ее после работы, пока не получил предупреждение двухметрового верзилы из команды Борисова, который обещал «накостылять» ему по шее, если не оставит сотрудницу фирмы в покое. Ревнивец выдохся и взял паузу.

Глория воспользовалась передышкой, дабы с головой окунуться в «тайны мадридского двора».

Теперь, едва в кабинет Ельцова заходил главный менеджер или начальник охраны, она тут же бросала все дела и приникала ухом к двери. Вот досада! Разобрать ничего не удавалось.

Сегодня ей особенно не повезло: шеф о чем-то разговаривал с Борисовым, а Глория не могла уловить ни звука. Шепчутся, что ли?

Пока секретарша изнывала от любопытства, до предела напрягая слух, мужчины обсуждали визит «жениха» к частному сыщику. Они беседовали вполголоса: не хватало, чтобы среди сотрудников поползли нелепые слухи и сплетни.

– Не томи, Коля! – взмолился Юрий Тимофеевич. – Зачем этот прохвост ездил к детективу?

Ельцов осунулся, под глазами появились мешки, ему не давало покоя страшное подозрение: а вдруг его родная дочь – убийца? Он на все пойдет, чтобы выручить Астру из беды, в крайнем случае, наймет лучших адвокатов, заплатит, кому следует. Но как с этим жить дальше? А что будет, если Лёля узнает?

– Я поговорил с сыщиком, – вздохнул Борисов. – Он, ссылаясь на конфиденциальность, наотрез отказывался разглашать какие-либо сведения, касающиеся клиентов. Пришлось заплатить. Я показал ему фото Иваницына, и он признался, что этот молодой человек действительно приходил в агентство, расспрашивал о некой гражданке Степновой: не выполнялась ли для нее какая-нибудь работа.

– Для Степновой? – удивился Юрий Тимофеевич. – То есть Захар не нанимал сыщика, а просто расспрашивал его о Марине?

– Получается так. Детектив все отрицал, тогда визитер предложил ему денег. Тот с возмущением отверг «подачку», как он выразился.

Ельцов недоверчиво фыркнул.

– Я тоже не поверил, – кивнул Борисов. – Ну… не важно. Словом, Захар заявил сыщику, что Марина убита, и намекнул на фотографии, которые он передаст в милицию, если они не договорятся.

– Какие фотографии?

– Разные… – отвел глаза начальник охраны. – Боюсь, вам они не понравятся.

– Они у тебя? Хорошо… давай по порядку.

– Частные детективные агентства не любят пересекаться с правоохранительными органами без нужды, поэтому сыщик признался, что Степнова нанимала его для одного деликатного поручения. «Раз вы видели фотографии, – сказал он, – то знаете, в чем оно заключалось!» Иваницын взбесился, чуть ли не с кулаками набросился на детектива, называл его «поганой ищейкой», оскорблял по-всякому… но тот к подобным вещам привык и дал отпор.

– Так за кем он наблюдал по просьбе Марины? За Иваницыным, что ли? – догадался Ельцов. – Она наняла детектива следить за своим любовником?

– Видимо, Степнова подозревала Захара в неверности или собирала компромат с целью шантажа. Сыщик выполнил работу, нащелкал фотографий, передал ей, она расплатилась, и все на этом их отношения закончились. Он даже не знал об убийстве Марины.

– Ты ему веришь?

Борисов пожал плечами.

– У него нет причины лгать. Марину он не убивал – зачем ему это?

– Согласен… – Ельцов поник, посерел лицом. – Где фотографии? Показывай.

Он взял снимки, разложил на столе. На всех одно и то же: Иваницын с разными женщинами, не постельные сцены, но достаточно интимные. Ах, паскудник! Пара фотографий запечатлела саму заказчицу с объектом наблюдения, – на загородном пикнике.

– Она и себя велела фотографировать?

– Сыщик сказал, что да. Марина собиралась как-то использовать эти фотки, кому-то их показывать. Полагаю, в первую очередь Захару, а потом, если он не согласится на ее условия, – Астре… или вам.

– Значит, «женишок» хотел забрать у детектива компрометирующие его снимки, чтобы чувствовать себя спокойно. А так они могли бы тем или иным образом всплыть! Он же не знал, чем мы располагаем.

– Сыщик поторговался, но фотографии Захару отдал, вместе с диском: у него цифровой аппарат, информация хранится на компьютерном диске, – объяснил Борисов. – На том они и расстались.

Ельцов закусил губу.

– Откуда же у тебя эти фотографии?

– Детектив ушлый попался! – усмехнулся Борисов. – Он собаку съел на постельных делах. Скопировал все на еще один диск, заранее. Ему откуда денежки ни придут, все прибыль.

– Надеюсь, ты у него второй диск выкупил?

– Обижаете. Парень клялся и божился, что больше копий нет. Гарантировать, конечно, ничего нельзя…

– Черт бы побрал этого мерзавца! – хлопнул ладонью по столу отец Астры. – Он всех нас в грязи вывалял! Хорошо еще, что менты этих снимков не нашли. Кстати, куда они делись, по-твоему?

– Убийца забрал… или Захар, – если это не одно и то же лицо. Видимо, в квартире погибшей все было перевернуто из-за фотографий – преступник искал именно их. Одна случайно оказалась между книгами, он и не заметил.

– Ну, да… да. Счастье, что ты обнаружил Марину первым, до криминалистов. Что же теперь делать, Коля?

– Ничего. Ждать… Следствие ведется спустя рукава, улик почти никаких нет, о связи погибшей с Иваницыным оперативникам пока никто не сообщил.