Медальон - Полякова Маргарита Сергеевна. Страница 58

— Надеюсь, я смогу получить небольшой аванс? — тут же принаглел Шерман. — Путешествие без денег представляется мне мало возможным.

— Хорошо, — хмыкнул Властитель. — Надеюсь, ты стоишь тех усилий и средств, которые я на тебя потратил.

— Не сомневайтесь, — хищно улыбнулся Шерман. — Я стою гораздо большего.

Я не знаю, какой из богов в этом мире крутил рулетку моей судьбы, но мне очень хотелось добраться до него и напинать ему куда следует. Все так хорошо начиналось! Балы, кавалеры, украшения… даже жених приятный во всех отношениях. И что? Какому-то гаду понадобилось вмешаться и все испортить!

Началось все обыденно до безобразия (по средневековым меркам). Герцог Гарри Картасский объявил войну своему собственному родному брату, законному королю Людовику 27. Разумеется, дворяне тут же поделились на два лагеря и отправились сражаться с неприятелем. (То бишь друг с другом). Естественно, мой несравненный батя, как верный вассал короля, оказался в первых рядах воюющих, оставив Стивена охранять замок от различных неприятностей. Если честно, я даже сначала не поняла, каких именно. Ну, идет где-то на границе война, мне-то что? Однако, как оказалось, я была не права. Дождавшись, пока лучшие военные силы страны отправятся выяснять друг с другом отношения, тут же активизировались окрестные разбойничьи банды. На наш замок они, правда, нападать не рисковали, но деревни безжалостно пожгли. Я пыталась было активизировать оставшийся в замке гарнизон (чуть больше полусотни воинов) отправиться разобраться с мародерами, но брат запретил, резонно возразив, что после пары таких вылазок, у нас не останется сил, чтобы защитить себя самих. Надо ли говорить, что после выездов в свет и танцев на балах сидение в четырех стенах (пусть даже замковых) показалось мне довольно скучным занятием? Большая часть слуг разбежалась, присоединившись к бандам мародеров, провизию удавалось доставать с большим трудом, а уж поддерживать в замке тепло было вообще практически невозможно. В конце концов, я (с остатками слуг) законопатила окна, закрыла двери, и мы перебрались жить в самые нижние комнаты, доведя количество этих самых комнат до минимума.

Сначала вести с полей сражений приходили обнадеживающие. Король гнал братца в три шеи, нанося ему одно поражение за другим. Но затем к мятежному герцогу присоединилось войско короля-соседа (видимо, Гарри нашел, чем его заинтересовать), и ситуация изменилась. Настолько, что Стивен стал паковать вещи и продумывать, куда бы нам направиться в случае, если станет совсем туго. Радовало одно — братец не собирался изображать из себя героя, сражаясь за фамильный замок до последней капли крови. И уж тем более не желал втягивать в эту авантюру меня. Радовало так же, что Стивен не бросал меня на произвол судьбы, а хотел прихватить с собой. Не скажу, чтобы он испытывал ко мне сильные родственные чувства. Стивен не видел собственную сестру много лет, да и с тех пор, как я приехала из монастыря, мы виделись всего несколько раз. Однако как только беда постучала в ворота, он тут же превратился из избалованного прожигателя жизни во вполне серьезного, ответственного молодого человека и взял меня под свою опеку. Я изо всех старалась не доставлять ему особых проблем, помогая по мере сил и, в конце концов, между нами установились вполне ровные приятельские отношения. Мы даже к возможному побегу вместе готовились. Стивен отобрал лошадей (не самых заметных), я держала наготове припасы и подгоняла на себя мужской наряд.

Проблемы возникли с сапогами. Их, в отличие от камзола и штанов, ушить было невозможно. А подходящей обуви на мою мелкую ножку в замке не было. Пришлось мне позаимствовать ботинки у одного из малолетних слуг. Увидевший меня в моем мужском наряде брат смеялся до слез. Однако лучшего у нас под рукой все равно ничего не было, а потому пришлось смириться. Правда, брат мне достал еще пару вещей — какую-то идиотскую шапку с завязочками (такие только местные юродивые носят) и доспех. Ну, шапку понятно, волосы резать жаль, а спрятать их куда-нибудь надо. А доспех-то зачем? Да еще такой… древнеримский… кажется, он называется анатомический? Выяснилось, что мой камзол, какой бы он ни был свободный, все равно не может скрыть мою грудь. (Еще бы. Третий размер все-таки!) и доспех был призван исправить этот недочет. Ужас. Мало того, что эта сволочь была тяжелая (как минимум лишних килограмм восемь!), так еще и дышать в ней было практически невозможно. Тугая, зараза!

К сожалению, все наши приготовления оказались не напрасными. Герцог Гарри теснил короля все дальше и дальше, и теперь в победе мятежного королевского родственника уже никто не сомневался. Часть августейшего войска верноподданнически перебежала в стан победителя, и теперь с Людовиком оставались только самые верные вассалы. В том числе (естественно!) и наш батя. Вот ведь, блин, рыцарь без страха и упрека! Мог бы, между прочим, тоже к победителям примкнуть. Стивен, кстати, с моим мнением полностью соглашался, но, зная отца, понимал, что это нереально.

— Герцог не простит отцу этой верности, — вздыхал брат. — Он подарит наши земли кому-нибудь из своих верных вассалов, и мы потеряем замок. Неважно каким образом. Собственно, у нас всего два выхода. Мы можем сражаться и умереть, или покинуть замок заранее. Удержать мы его не сможем.

— Я предпочитаю второй вариант, — тут же сориентировалась я. — Что меня не греет сидеть в осаде и погибать во цвете лет. Замок еще можно будет вернуть, мало ли как сложится политическая обстановка? А вот вторую жизнь нам уже никто не подарит.

— Иногда мне кажется, Элизабет, что для наивной девицы ты чересчур здравомыслящая, — хмыкнул Стивен. — Я-то думал, ты будешь обвинять меня в трусости и призывать защищать фамильный замок.

— А смысл? — пожала плечами я. — Я никогда не видела воочию взятия замков, и не хочу этого видеть. Кровь, смерть и насилие — это то, чего я никак не хочу пережить. Уж тем более по собственной воле. Наш гарнизон состоит из 50 человек. Возможно, как только к воротам замка приблизится вражеская армия, часть перейдет на сторону врага. Может даже, кто-нибудь откроет врагу ворота. Я не верю в благородство. Нет, не так. Я знаю, что есть благородные люди, но их исключительно мало. И не надеюсь, что среди 50 человек нашего гарнизона таких благородных наберется хотя бы половина.

— Не наберется, — согласился Стивен. — Наемникам все равно, на чьей стороне сражаться. Сколько бы я не предлагал им денег, этого будет мало. Подошедший враг сможет предложить больше — предложит взять все, что есть в нашем замке и получить награду еще и сверх этого. Думаю даже, что нам придется выбираться из замка потихоньку от собственного гарнизона. Как только герцог окончательно разобьет короля, нас могут взять в плен наши же охранники, желая выслужиться перед новым монархом. И я не знаю, какая тогда нас ждет судьба.

— Но почему бы нам тогда не бежать прямо сейчас? Или ты надеешься, что король все-таки победит? — нервно поинтересовалась я.

— У Людовика нет шансов. Но я жду весть о нашем отце, Элизабет. Я не могу уехать, пока не буду знать, что с ним.

— И как ты собираешься это узнать?

— Мы договорились с отцом, что он пришлет одного из верных людей в качестве гонца, — объяснил Стивен.

— Надеюсь, будет не слишком поздно. Слушай, а что если обратиться к Патрику? Жених он мне или нет? Хотя… наверняка он тоже не в чести у герцога. И, возможно, тоже собирает вещи.

— Не надейся! — фыркнул Стивен. — Он первым перебежал под знамена герцога. И, естественно, тут же отрекся от своих обязательств по отношению к тебе. Герцог предложил ему в жены одну из своих племянниц, и я думаю, что Патрик не упустит свой шанс.

— А ты откуда знаешь? — удивилась я.

— Я периодически получаю вести с мест сражений. Иначе как бы я мог следить за происходящим? Я не хотел говорить тебе о твоем женихе, не желая расстраивать, но теперь скрывать такие новости опасно. Послушай меня, Элизабет, ни в коем случае не выходи за ворота замка, даже если там будет стоять сам Патрик и публично клясться, что возьмет тебя в жены.