Медальон - Полякова Маргарита Сергеевна. Страница 79

— Слушай, а как поживает Тор? И тролли? — поинтересовалась у Мирлин я.

— Тор и Мимел сейчас сражаются с эльфами где-то на западе. А Манка нанялась… нанялся к Яргелу в охрану. После того, как королевский дом оборотней лишился норлока, у них начались проблемы.

— Так им и надо! — мстительно сказала я.

— Тур сказал то же самое, — улыбнулась Мирлин. — Кстати, хочу тебя пригласить составить нам компанию. Градоправитель лорд Верен пригласил нас на день рождение своей дочери, леди Алисы, выступить перед гостями. Не хочешь с нами пойти? Леди Алиса слывет покровительницей искусств. А у города нет своего менестреля. Понимаешь, к чему я клоню? Ты могла бы стать знатной, уважаемой всеми особой.

— И наверняка заработать немало денег, — алчно добавила я. — Думаю, что работа главного и единственного городского менестреля должна неплохо оплачиваться.

— Я тоже так думаю, — согласилась со мной Мирлин.

Шерман прикрыл глаза и, откинувшись в кресле, продолжил слушать нотацию своего отца. Отца! Ха! Шерман настолько привык, что у него нет и никогда не будет семьи, что менять устоявшиеся взгляды ему было сложно. Оказалось, что титул принца-бастарда помимо положенных земель несет с собой такую кучу обязанностей, что от одного только перечисления их у Шермана заныли зубы. Нет, он не чувствовал себя готовым нести ответственность за свой род и жертвовать ради него чем бы то ни было. Как ни странно это было признавать, Шерман вообще не чувствовал себя норлоком. И это ощущение было неприятным. Прожив много лет среди других рас, Шерман привык считать себя представителем сильной и опасной расы. Однако теперь, оказавшись среди норлоков, он понял, что совершенно не похож на своих собратьев. Он недостаточно жесток, недостаточно агрессивен и недостаточно амбициозен. К тому же, пообщавшись со своими родственниками, Шерман понял, что никогда не будет для них своим. Ему не простят рабства. Можно подумать, он пошел на это добровольно! Его отец сам сделал выбор из двух своих сыновей, отдав в рабство именно Шермана. Напрасно, кстати. Наследник все равно не дожил до совершеннолетия, разбившись в горах при невыясненных обстоятельствах. А нового наследника корона еще не указала. Хотя ее перемерили всем, даже Шерману, как только он появился во дворце. Что толку мерить? Когда наступит время, корона окажется на нужной голове. Значит, наследник еще не родился. И нужно ждать. В истории норлоков такое случалось не впервые.

Шерман вздохнул и открыл глаза. Нотация отца была последней каплей в чаше его терпения. К гоблинам титул принца-бастарда! Нечего ему делать у норлоков. Лучше уж он вернется к своей обычной жизни. По крайней мере, среди других рас Шерман сможет быть не презираемым отпрыском королевской семьи, а норлоком, внушающим страх и уважение. Да, это будет наилучшим выходом. Потому что среди норлоков Шерман жить просто не сможет. И уж тем более, здесь не сможет жить Брин. А отказываться от нее ради титула и власти, которые не принесут ему никакого удовольствия, Шерман не собирался. Думается, и король будет доволен, если неудобный отпрыск уберется с глаз долой. Возможно даже, выделит деньги, чтоб больше никогда в жизни не видеть своего сына. Ну, что ж. Шерман вполне может доставить ему такое удовольствие.

Щедрость короля, обрадованного решением Шермана, оказалась воистину безграничной. Этих денег вполне должно было хватить на приличный дом в каком-нибудь провинциальном городке. Ну а если Брин захочется чего-то большего… что ж… у Шермана есть меч. И он еще не разучился зарабатывать им деньги. Главное — уговорить Брин связать с ним свою жизнь. А остальное уже не так важно. Шерман летел в Ремнец на всех парах, проклиная королевский двор, задержавший его почти на месяц. Как норлок ни порывался периодически доехать до Брин, король-отец не отпускал его от себя ни на шаг, постоянно заваливая какими-то делами и поручениями. Шерман, правда, отправил с голубиной почтой несколько писем, но, не получив ответа, заметно нервничал. Ремнец, конечно, город спокойный, но вдруг с Брин что-нибудь случилось?

Случилось… ха! Ну разумеется, случилось! Все свои письма Шерман писал в пустоту. Брин не стала ждать его целый месяц. Она не прождала и двух дней. Как только Шерман уехал к норлокам, Брин тут же с ближайшим караваном отправилась в Артлет. Почему? Ну почему она это сделала? Он послал все к гоблинам, приехал за ней, а она ускользнула! От ярости Шерман был просто вне себя. Чтобы дать волю душившему его бешенству, он рванул камзол на груди, не обращая внимания на пуговицы, которые запрыгали по паркету, как горошины по барабану. Судорожными движениями он раздергал в лохмотья кружево рубашки, а подвернувшееся ему по пути кресло полетело кувырком от свирепого пинка. Боги и Властители! Да что же это такое-то, а? Да почему же его заклинило на этой женщине? Ведь есть же сотни других, почитающих за счастье согреть его постель! Они не будут бегать от него! Напротив — станут всячески ему угождать! Да что он, похож на героев рыцарского романа, которые вздыхали по 20 лет, чтобы получить в подарок старую перчатку? Да Шермана бесили все эти рыцарские увертки — способность испускать томные вздохи, ворковать о любви, подкупать служанок, взбираться по веревочным лестницам и обнажать меч при встрече с соперником! Да это тяжкое ремесло не окупается даже любовью тысячи женщин! Шерман никогда не занимался подобными глупостями и не собирался начинать это делать. Да плевать!

Шерман встрепенулся. Нет! Ему отнюдь не плевать! Он должен найти Брин и выяснить, наконец, с ней отношения! Любит ли она его? Хочет ли связать с ним судьбу? Чего она вообще хочет?! Цветы? Серенады? Рыцарские турниры? Шерман был готов пойти даже на такое сумасбродство. Весь вопрос был в том, хватит ли этого, чтобы завоевать Брин? Норлок в этом сомневался. Он вообще сомневался, что Брин можно завоевать. Но выяснить с ней отношения было просто необходимо!

Легко сказать… а как это сделать, если Брин постоянно окружена кавалерами? Если она стала официальным городским менестрелем? И когда только успела… Дворец градоправителя, в котором теперь обитала Брин, охранялся так, что внутрь норлок, при всех своих умениях, проникнуть так и не смог. А посылать Брин записок он не хотел. Шерман любил появляться неожиданно. Врасплох. И на сей раз не собирался изменять своим привычкам. А потому вынужден был следить за свитой леди Алисы (в числе которой была и Брин) издалека.

В понедельник они ездили на пикник.

Во вторник катались в карете.

В среду собирали колокольчики.

В четверг удили рыбу в озере.

В пятницу танцевали на импровизированном музыкальном вечере.

В субботу Шерман проснулся с желанием кого-нибудь убить. Дальше так продолжаться просто не могло!

На счастье норлока, в воскресенье градоправитель лорд Верен решил устроить городские гулянья. Планировались танцы, фейерверки и (конечно же!) выступление менестреля. Это определенно был шанс! У Шермана даже поднялось настроение. Ненадолго. До тех самых пор, пока он не увидел Брин. Нет, он, конечно, рад был ее видеть, но не в окружении целой толпы кавалеров, глазеющих в вырез ее платья! А поглазеть там было на что. Вырез корсажа приоткрывал соблазнительные плечи, а тесный корсет приподнимал грудь. «Нет смысла говорить, что на ней слишком смелое платье, — угрюмо отметил про себя Шерман. — Все женщины в свите леди Алисы носят такие платья, сшитые из тонкой ткани, с низким вырезом и высокой талией, что заостряет внимание на груди. Но грудь Брин не нуждается в том, чтобы ее подчеркивать!» Шерман ощутил неистребимое желание схватить любимую женщину в охапку, запереть в самой дальней комнате, и никуда ее оттуда не выпускать.

Я увидела Шермана уже ближе к концу своего выступления. Сердце замерло, а потом начало бешено колотиться, выскакивая из груди. Он приехал! Не остался у норлоков, а приехал за мной! Значит, я действительно ему нужна! Это открытие настолько меня порадовало, что я едва не сбилась с ритма. Господи, как же я скучала по этому синеглазому чудовищу! Шерман, даже в своей истинной ипостаси, был для меня нужнее и важнее чем все остальные кавалеры вместе взятые. Нет, ну это же надо было так влюбиться… до потери рассудка, до пляшущих в голове звездочек, до дрожи в руках! Уж я ли не пыталась избавиться от собственных глупых чувств, обратив свой благосклонный взор на достойных рыцарей и почтенных лордов? Бесполезно. Кроме Шермана мне просто никто не был нужен. И одна мысль о том, что мне придется делить свою жизнь с каким-нибудь другим мужчиной, доводила мне до истерики. Шерман появился вовремя. Думаю, еще немного, и я вполне могла бы отправиться за ним сама. Прямо к норлокам.