Московский лабиринт Минотавра - Солнцева Наталья. Страница 38

– Значит, в окрестностях Симонова монастыря входа в тайные подземные галереи нет, – со вздохом сожаления констатировала Ева. – Только подвалы и обрушившийся тоннель к пруду.

– Я так не считаю, – возразил Мальцев. – Любитель, разумеется, под землю не попадет, а вот у профессионала есть шанс. Понимаете, сеть городских коммуникаций открывает новые возможности: при прокладке коллекторов, линий метро, рытье строительных котлованов появляется доступ в подземелья, куда нельзя попасть иным путем. Вот есть какой-то дом, например, наземная его часть построена не так давно, а подземная относится к шестнадцатому или семнадцатому веку. Спускаетесь вы в подвал, исследуете пол, стены, обнаруживаете засыпанный ход, расчищаете – там идет галерея, которая впереди обвалилась, а рядом проложен современный тоннель. Если немного пройти, сделать пролом, попадаете в другой ход, оттуда в третий, переходите с уровня на уровень...

Он замолчал, опустил глаза. Зачем этой женщине знать такие вещи? Ее интересуют памятники старины. Впрочем, почему не отнести к ним и древние подземелья?

– Здесь поблизости есть дома с подобными подвалами? – спросила Ева.

– Не исключено. Вообще-то тут рядом кладбище, наверняка сооружались и склепы, и ходы из них. Может быть, даже самими монахами.

– Как попасть в такой склеп или ход?

– Да хоть через городской люк, – повел плечами Алексей. – Диггеры умудряются использовать и такие пути.

– Вы знали Олега Хованина? – пристально посмотрела на него Ева.

– Хованина? Кто это? Не припоминаю... – Мальцев подумал, отрицательно покачал кудрявой головой: – Нет, не знаю.

Она поколебалась, но все же полезла в сумочку за фотографией.

– Вот, взгляните. Он работал инженером в «Геопроекте»

– Работал? – Мальцев взял снимок в руки, прищурил близорукие глаза. – А теперь что, уволили его? – Он вздохнул. – У меня плохое зрение, и лица я не запоминаю. К сожалению!

– Его убили.

Алексей поднял голову и уставился на посетительницу в упор.

– Ого! Так вы не по поводу памятников. Как я сразу не догадался? Вопросы странные задаете, не совсем по теме. Что, из милиции? Так бы и сказали.

– Нет, милиция ни при чем, они все списали на несчастный случай. Я... родственница Олега, вернее, мы встречались, – на ходу придумывала Ева. – Хочу найти убийцу. Понимаете?

– Пытаюсь, – скептически усмехнулся Мальцев. – Фильмов насмотрелись по телевизору про женщин-дилетанток, распутывающих кровавые преступления? Ладно, давайте фотку, посмотрю еще раз.

Он достал из ящика стола увеличительное стекло и принялся изучать лицо Хованина на снимке.

– Черт! Не могу привыкнуть к очкам, а надо бы. Инженер, говорите? Нет... наверное, я ошибаюсь. Ко мне многие приходят, расспрашивают о том о сем.

– Что вам показалось? – придвинулась к нему Ева. – Ради бога, не скрывайте. Если вы ошибетесь, большой беды не будет! Это же не официальное опознание.

Мальцев потер лоб, покраснел от усердия.

– Кажется, я его видел. Давно, года два тому назад или чуть больше. Поручиться не могу, но...

– В связи с чем? О чем он вас спрашивал? – нетерпеливо перебила Ева. – Не бойтесь перепутать, говорите.

– Недостаток зрительной памяти восполняется тем, что я отлично запоминаю ход событий, содержание разговора, – медленно произнес Алексей. – По-моему, этот парень показывал мне какой-то чертеж, якобы схему монастырских подземелий. У меня возникли сомнения, я намекнул ему на бывшее Симоновское кладбище, мол, можно там вход поискать. Он согласился. Говорил, что и другой эксперт подверг тот план сомнению: он не подходил ни к ходу из Тайницкой башни, ни к подземелью трапезной. Разве что некто отобразил на бумаге неизвестную часть подземных галерей, куда можно было попасть с кладбища. О таких вещах лучше всего знают местные мальчишки, росшие поблизости. Сейчас-то они уже взрослые, но при желании... – Он хлопнул себя по лбу: – Да! Кстати... этот парень... он же еще раз потом приходил!

– Еще раз? Зачем?

Мальцев заметно оживился. По мере того, как он рассказывал, картина их встречи возникала из прошлого, становилась все более отчетливой, обрастала подробностями.

– Из-за кирпичей я его и смог запомнить! Не удивляйтесь. После той истории с чертежом прошло много времени, точно не скажу сколько, но больше года. Является он опять, приносит два кирпича, один поменьше, другой побольше.

Брови Евы поползли вверх.

– Кирпичи? Вы уверены?

– В том-то и дело! Не каждый раз к вам приходит человек с кирпичами. Так бы я ничего не вспомнил, а кирпичи не забудешь. Словом, я частенько общаюсь с реставраторами, которые работают в монастырях, кладки привык осматривать, определять возраст постройки, то же и к подземным колодцам, сводам относится. Ваш парень... Олег, да? Он попросил определить примерно, к какому времени относятся те кирпичи. Я покумекал. Один был с клеймом «Н» – это вторая половина семнадцатого века, а второй – и вовсе древний, весом больше восьми килограммов. Так я Олегу и объяснил. Он поблагодарил, ушел. Все...

Ева молчала, обдумывая услышанное.

– А за что убили вашего... друга? – поинтересовался Алексей.

– Пока не знаю.

– Сделайте поправку на мое зрение, – сказал он Еве, прощаясь. – Утверждать, что приходил именно тот парень, что на фото, я не берусь. Так, похож вроде. Да и снимок нечеткий. Лучшего не нашлось?

– Олег не любил фотографироваться.

Номер телефона, любезно предоставленный Вятичем сыщику, принадлежал господину Корнееву Петру Даниловичу, проживающему в элитном доме на Тверской. Тот же номер Хованин записал в книге «Ахеронта». Выходит, около двух лет тому назад именно Корнеев приносил ученому чертеж подземелий, предположительно – Симонова монастыря. И что? Как это может быть связано с гибелью инженера? Не из-за сомнительного же плана каких-то монастырских помещений и ходов его убили?

Служащая телефонной станции назвала владельца и второго телефонного номера, записанного рукой Олега, по которому никто не отвечал: Туркин Николай Сергеевич, проживающий в Чертанове.

Если фамилия Корнеева, известного предпринимателя, была на слуху, то кто такой Туркин, чем он занимается и каким образом связан с Хованиным, придется устанавливать.

«С него и начнем, – решил Смирнов. – Хорошо, что я взял машину».

Спустя сорок минут он уже нашел нужную улицу, дом и поднимался в лифте на шестой этаж. Дверь указанной в адресе квартиры открылась сразу. В проеме стоял небритый заспанный мужчина лет тридцати, в майке и спортивных штанах.

– Вам кого? – хрипло спросил он, таращась на сыщика.

– Николая Туркина.

– Ну, я это, – буркнул хозяин квартиры.

– У вас телефон работает? – спросил Смирнов, оттесняя его в глубь неприбранной прихожей.

– Я все заплатил! – возмутился Туркин, пропуская незваного гостя. – Показать квитанцию? Меня полгода не было, ездил на заработки. За коммунальные услуги и телефон заплатил наперед, один месяц только просрочен. И то вчера полдня потратил, долги погашал. Через неделю снова уезжаю! Хочу мать навестить, она в деревне живет, под Люберцами. А что случилось-то?

Туркин, видимо, с вечера хорошо выпил и теперь спросонья и с похмелья плохо соображал. Мельком бросив взгляд в дверь кухни, Всеслав заметил порожнюю бутылку водки на столе, стакан, остатки нехитрой закуски.

– Я из страховой компании, – брякнул он наугад.

Хозяин квартиры хлопал глазами, не понимая, что происходит. Никого он не вызывал, не из какой компании.

– Мы разыскиваем одного человека, – не давал ему опомниться сыщик, – Олега Хованина. Знаете такого? Звонили вам, а к телефону никто не подходит.

– А-а-аа, так бы и сказали, – вздохнул с облегчением Туркин. – Это мой одноклассник, в школе вместе учились. По поводу телефона недоразумение вышло. Как же я мог ответить, если был в отъезде? Живу один; с супругой развелись, она к родителям ушла. Только почему Олежку страховая компания ищет?