Московский лабиринт Минотавра - Солнцева Наталья. Страница 63
– Может быть, это старинный портрет? – предположила Ева.
– Не похоже. Краски свежие, поверхность гладкая, без трещин, да и выбранный ракурс, стиль изображения современные. Я в живописи не разбираюсь, но думаю, что художник сознательно писал портрет, подражая мастерам восемнадцатого века. Вещь явно сделана по заказу Петра Даниловича, иначе он не повесил бы ее у себя в кабинете.
– Уж не знаменитая ли то сноха Корнеева?
– Которая пыталась его убить? – усмехнулся сыщик. – Тогда он еще и мазохист!
– Ты уверен, что покушение устроила она? – засомневалась Ева. – Откручивать колеса – совершенно не в женском духе. Во-первых, силенок не хватит; во-вторых, возня прекрасной дамы с автомобилем слишком привлекает внимание.
– Могла нанять кого-нибудь. При ее-то деньгах!
– Почему именно она?
– Мотив железный. Наследство! Существующий веками повод для убийства.
– А Хованина... тоже она? Мало ей, выходит, корнеевских миллионов? Нужен еще и клад?
– Все карты спутала госпожа Феодора, – вздохнул Смирнов. – Никак она не вписывается в стройный ряд подозреваемых. Если Нана и Олег были сообщниками, то с какого боку тут супруга Владимира? Если исчезновение жены и убийство брата – дело рук Проскурова, то Феодору тем более с этим не свяжешь. Полный нонсенс! Тупик...
– Что Корнеев сказал про план? Это тот самый, который видел Вятич?
– Представь себе, да.
Сыщик со всеми подробностями пересказал свою беседу с хозяином дома в Ольховке.
– Получается, рисунок попал к Корнеевым от монаха Силуяна? – переспросила Ева. – Я же говорила – тут пахнет многовековой тайной! И в папке Хованина план оказался не зря. В тексте с дискеты речь идет не о чем-нибудь, а именно о подземельях!
– Тогда связь Корнеев – Хованин бесспорна, – вынужден был согласиться Всеслав. – Но Петр Данилович факт знакомства с инженером отрицал и заявил, что оригинала чертежа у него нет. Во время строительства дома для Владимира обнаружились какие-то старые подвалы: все увлеклись находкой, только и говорили, что о подземельях, он вспомнил о плане Силуяна и отдал его строителям. Так бумага и затерялась. Выходит, сам Петр Данилович рисунком не дорожил и не придавал ему особого значения.
– Ты ему поверил?
Сыщик пожал плечами:
– В общем, да. Зачем ему лгать? Он назвал фамилию прораба, который руководил строительством дома в Рябинках, можно встретиться с ним, проверить. Только это лишние телодвижения! Я нюхом чую, что разгадка лежит прямо у нас под носом.
– Где? – встрепенулась Ева.
– Пока не знаю. Самое трудное будет не восстановить картину происшедшего с Наной и Олегом, а уличить преступника, доказать его вину.
– Ты знаешь, кто он?
– Он или она, не в том суть. Его придется ловить за руку! Не подскажешь, как это сделать?
Ева погрузилась в раздумья. Она закрыла глаза и сидела неподвижно, откинувшись на спинку кресла. Спрашивала у пустоты.
– Следующее убийство! – воскликнула она, распахнув свои огромные глазищи. – Вот ключ к разгадке. Надо вычислить, где и как убийца собирается расправиться с жертвой, и поймать его на месте преступления.
– Просто и гениально! – засмеялся Смирнов. – Учитывая, что мы понятия не имеем, кто преступник и кто потенциальная жертва, задача решается элементарно!
– Как это не имеем? Петр Данилович Корнеев, разумеется, и есть будущая жертва. Его уже пытались убить! Значит, постараются довести дело до конца.
Настала очередь сыщика молчать и размышлять.
– А что Корнеев сказал про буквы С и К на чертеже? – вмешалась в его мысли Ева.
– На оригинале их не было. Я думал... впрочем, неважно. Похоже, С и К – инициалы инока Симонова монастыря, Силуяна Корнеева.
Вздох разочарования вырвался из губ Евы.
– Откуда Олег узнал про Силуяна? – подумав, спросила она. – И каким образом он заполучил план?
– Позвонил Петру Даниловичу, тот сказал, где следует искать чертеж. Видимо, Хованин связался либо с Владимиром, либо с прорабом, и кто-то из них дал ему скопировать план подземелий, заодно и про монаха поведал. А буквы С и К Олег сам написал на своей копии. Возможно, ход проложен от места захоронения Силуяна.
Сыщик чувствовал: с буквами не все так просто. Следует проверить догадку, мелькнувшую у него еще до встречи с Корнеевым.
– Я тут кучу литературы перелистала, пока ты ездил, – сказала Ева. – Пыталась идентифицировать символ, описанный Олегом, – полумесяц рогами вверх. Трудно! Жаль, что он не зарисовал его. Полумесяц имеет много значений. Поскольку Хованин интересовался лабиринтами, я пробовала объединить полумесяц и лабиринт. Не получается. Знаешь, символ все же был не нарисован, а вырублен в каменном своде, возможно, грубо, примитивно. Олег мог ошибочно определить его как изображение полумесяца.
– И что же это такое?
– Пока непонятно. Буду думать, искать похожие изображения.
– О! Чуть не забыл. На обороте силуяновского чертежа была надпись, которую Хованин на свой план не перенес, очевидно, не счел ее заслуживающей внимания. Вот, прочитай, – он протянул Еве блокнот.
Надпись заставила ее задуматься.
– Ангел имел ключ от бездны! – медленно произнесла она. – А у Хованина в тексте упоминается ключ от лабиринта.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Пока не все понятно, – вздохнула Ева.
Она смотрела, как Славка поглощает отбивную с хлебом, запивая гигантский бутерброд горячим чаем.
– Не стоит так наедаться на ночь!
– Кто тебе сказал, что я собираюсь ложиться спать? – с полным ртом возразил сыщик. – Поем, переоденусь и двину в «Гюльсару», ночной клуб со стриптизом и танцем живота. Хочешь со мной?
Ева сделала отрицательный жест.
– А что ты забыл в этом клубе?
– Там раньше постоянно проводил время Владимир Корнеев. Вдруг мне повезет, и я его застану?
– Не застанешь. Предвидение!
Смирнов не стал спорить.
– Тогда поговорю с завсегдатаями, персоналом, танцовщицами. Авось кто-то что-то видел, слышал. Младший Корнеев – фигура заметная, наверняка его персона является предметом обсуждения и сплетен. Слухами земля полнится.
Он съел вторую порцию салата, принял душ, оделся соответственно случаю и поехал в «Гюльсару».
Ева вернулась к своим книгам. Перевернутый полумесяц не давал ей покоя. Она листала альбомы, просматривала иллюстрации, справочные издания. Внутренний голос подсказывал – не то, не то. Наконец ей попалась интересная картинка. Что, если...
– Никакой это не полумесяц! – воскликнула Ева. – Совсем другая штука!
Она хихикнула, вспоминая слова Смирнова. Он был чертовски прав!
Ева встала с кресла, потянулась, подошла к окну. За стеклами стояла густая тьма, звезды и луна прятались за облаками. Шумел ветер.
Ева взглянула на часы, зевнула и поняла, как хочет спать. Спать, спать! Утром она еще раз все взвесит, проведет все параллели и сделает выводы. Мысли упорядочились, возбуждение улеглось, ему на смену пришла дрема...
Тем временем в «Гюльсаре» полуобнаженные танцовщицы, блестя фальшивыми драгоценностями, исполняли восточный танец. Под потолком, в красноватом полумраке, вился кальянный дым. В подвесных светильниках горел живой огонь, бросал багровые отсветы на разгоряченные тела девушек...
Господин Смирнов беседовал с пареньком, подававшим посетителям кальяны. Тот отлично знал Владимира Корнеева, не скупившегося на чаевые.
– Я уже пару месяцев его не видел, – сказал паренек. – Говорят, раньше он приходил сюда чуть ли не каждую неделю. Потом стал появляться реже, а сейчас и вовсе пропал.
– Почему?
– Женился! Какая жена позволит, чтобы мужчина проводил ночи в стриптиз-клубе? Такие пары или вдвоем ходят, или... ну, сами понимаете.
Ничего из ряда вон выходящего за Владимиром не замечали. Судачили о его женитьбе на увядающей матроне, да и то уже без прежнего азарта. Надоело, наскучило, появились более свежие поводы для сплетен.
– Владимир Петрович лишнего себе не позволял, – в один голос твердил персонал. – Деньгами не сорил, но и не жадничал. Замашки сноба, правда, у него были, а у кого их нет? Пил в меру, ел мало и только самое изысканное. Женщины его особо не привлекали, он танцы любил, музыку восточную, табак, кофе.