Пятерка Мечей - Солнцева Наталья. Страница 26
Юрий Салахов спрятал письмо в домашний сейф и забыл о нем. У него как раз намечалось несколько крупных контрактов с зарубежными партнерами; ремонтировалось новое здание в центре города, которое он купил под магазин; завязывалась интересная финансовая операция; шли переговоры о закупке пакета акций перспективной сырьевой компании, – словом, дела поглотили его целиком.
Возвращаясь под утро из ночного клуба, Юрий невольно бросил взгляд на почтовый ящик. Там что-то белело.
– Посмотри, что там? – велел он охраннику, давая ключи.
Тот вытащил кучу рекламных проспектов.
– Выбрось, будь любезен!
– Здесь письмо, Юрий Арсеньевич, – сказал молодой человек, протягивая ему конверт.
Захлопнув бронированную дверь квартиры и на ходу раздеваясь, Юрий распечатал конверт. Знакомый летящий почерк сообщал ему, что это второе предупреждение и что ему пора задуматься о своей жизни.
«Сходите в церковь, господин Салахов, облегчите душу от грехов тяжких, – писал незнакомый автор. – Исповедь принесет Вам утешение, в котором Вы нуждаетесь. Ибо нет на свете более жестокого палача, чем нечистая совесть!»
– Что за бред! – возмутился Юрий, комкая письмо и бросая его на стол.
Все это невольно пронеслось в его сознании по дороге в банк и обратно. Воспоминания и размышления увлекли его так, что он едва не врезался на своем «мерсе» в ворота фирмы.
Черт! Так и до аварии недалеко!
Глава 11
– Какое у тебя варенье вкусное получается! – восхищалась Изабелла Буланина, набирая в хрустальное блюдечко абрикосы с грецкими орехами внутри. – И как ты умудряешься вытаскивать из них косточки и не помять? Я попробовала, так у меня одни лохмотья остались, вместо абрикос!
– Не знаю, – улыбнулась Дина Лазаревна. – Бери еще, раз нравится! Чаю подогреть?
Она встала, чтобы включить чайник, и невольно взглянула в окно. За деревьями, покрытыми снегом и инеем, стоял незнакомый мужчина в темно-коричневой куртке и шляпе, низко надвинутой на глаза.
– Ой, смотри, Иза! Твой ухажер!
– Где?
Изабелла Юрьевна привстала, выглядывая из-за занавески на улицу. Квартира Чиляевой была на первом этаже, и через окна все отлично было видно.
– Это не он, – разочарованно протянула она, внимательно всматриваясь в высокую фигуру. – Не похож. Да и не стал бы он торчать во дворе! С какой стати? Это твой, наверное!
– У меня поклонников нет, – вздохнула Динара, поправляя цыганские серьги из червонного золота. – Одни клиенты!
– Клиент бы не стал прятаться под деревьями, – захихикала Буланина. – Значит, кавалер! И не отнекивайся, Диночка!
– Да нет же! – возразила гадалка. – Нет у меня нынче кавалеров, Иза! Был один, да и тот вышел. Ну, и Бог с ним. Скатертью дорога!
Она снова посмотрела в окно. Мужчина все стоял между деревьев. Казалось, он наблюдает за ее окнами. Неужели, ограбить собирается? Значит, и правда та посетительница, – Лариса, – была наводчицей. Все высмотрела и своим дружкам доложила!
– Ты, Дина, решетки на окна поставь! – будто прочитала ее мысли Буланина. – Как я! Так удобно! И не залезет никто. У нас первый этаж, все-таки!
Разговору о решетках помешали пронзительные звуки тромбона из-за стены. Егор Фаворин, видимо, занимался с учеником.
– Боже! Как ты терпишь? – закатила глаза Изабелла Юрьевна. – Этот Фаворин не дает покоя ни днем, ни ночью! Жуткий тип! Как он меня ненавидит, ты не представляешь! Прямо страшно в подъезде с ним встречаться, того и гляди, набросится душить! Псих ненормальный!
– Ну, психи редко бывают нормальными, – успокаивающим тоном сказала Динара. – А мне его труба не мешает. Пусть себе дудит человек! Жалко, что ли? Он безвредный, Егор этот, только что шумит и ругается, а так…ничего, смирный. Непьющий, и женщин не водит.
– Еще бы он женщин водил! – завопила Изабелла, подскакивая на стуле от возмущения. – Да он их ненавидит, как…
Она запнулась, не находя слов для выражения своих чувств по поводу соседа-музыканта.
– По-моему, ты преувеличиваешь! – засмеялась Динара. – Не такой уж он злодей! Обыкновенный зануда.
Изабелла Юрьевна махнула рукой. Действительно, Фаворин не стоит того, чтобы уделять ему столько внимания. И она принялась рассказывать Динаре о своих сердечных делах.
Госпожа Буланина была пышной, полногрудой блондинкой, с яркими и немного кукольными чертами лица. Она вызывающе броско одевалась, густо красилась и выливала на себя такое количество духов, что после нее в воздухе долго стояло парфюмерное облако, будоража обоняние окружающих людей. Даже ее полосатый любимец Яшка долго чихал и отфыркивался, попадая к ней на руки.
У Изабеллы Юрьевны был один интерес в жизни, – мужчины. Она их обожала, не могла думать о них без умиления и нежного содрогания, переходящего в необузданное, неконтролируемое вожделение. Причем началось это у нее с раннего детства. Будучи маленькой девочкой, она взбиралась на колени ко всем без исключения папиным и маминым приятелям, а также к случайным знакомым. Она не просто сидела на мужских коленях, а особым образом ерзала, вызывая у них вполне определенные ощущения и желания. Бедные жертвы «малолетней развратницы» краснели, бледнели, покрывались обильным потом, но не смели и виду подать, что происходит. Замирая от ужаса, что кто-то может это заметить, они не чаяли сбежать подальше, пока их не обвинили в совращении детей и прочих отвратительных человеческих пороках.
В школе Изабелла смотрела томными, откровенно призывными взглядами не только на мальчиков, но и на преподавателей мужского пола, приводя тем самым их в замешательство и панику. Перейдя в пятый класс она вполне оформилась как девушка, и от взглядов перешла к действиям. Понравившегося ей мальчика она обхаживала, как кошка мышку, – то и дело попадалась ему на глаза, норовя прислониться к нему, задевая его всеми частями тела, недвусмысленно моргая и чуть ли не облизываясь. Преподавателям она писала записки с признаниями в пылкости чувств и назначала им свидания.
Маму регулярно вызывали в школу, и она краснела, не зная, куда деваться от позора. Естественно, все думали, что это от нее дочка научилась подобным вещам. Яблочко от яблоньки далеко не падает! Эта житейская мудрость в данном случае совершенно не отражала действительного положения дел. Мама Изабеллы была скромнейшая женщина, – билетерша в кинотеатре, – которая никак не могла понять, откуда в ее добропорядочной семье взялось такое чудовище! Родители запрещали дочери выходить на улицу, в страхе, что она отдастся первому встречному мужику; водили ее в школу и из школы за ручку; стыдили и ругали как только могли, – но ничего не помогало.
Наконец, у них лопнуло терпение, и они отдали Изабеллу на воспитание двоюродной тетке, которая всю жизнь проработала надзирательницей в колонии для малолетних преступников. Тетка была старая, бездетная пенсионерка, которая умирала от скуки и безделья. Она с удовольствием согласилась приютить у себя девочку и сразу ее полюбила. Пенсионерку не волновали нездоровые наклонности Изабеллы, потому что во всем остальном она оказалась чудесным ребенком, – незлобивым, покладистым и добрым.
Теткин покойный супруг был администратором в театре, но очень рано умер, оставив молодую жену вдовой. Тетка погоревала, поплакала, да и уехала в поисках работы и успокоения на родину, в Вологду. Там она устроилась в колонию, чтобы напряженное, полное стрессов существование заставило ее отвлечься от своего горя. Как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Только выйдя на пенсию, тетка вернулась в Санкт-Петербург, в свою квартиру. На заработанные деньги сделала приличный ремонт и думала, что будет доживать свой век в одиночестве. Но судьба распорядилась по-другому. Нежданно-негаданно, появилась Изабелла, которая скрасила ее дни. Родители совершенно отказались от дочери, опозорившей их своим поведением, они и слышать о ней не желали. Жизнь шла своим чередом: Изабелла росла, тетка дряхлела, болела, и умерла, оставив девушке в наследство свою квартиру. Больше у нее ничего не было.