Яд древней богини - Солнцева Наталья. Страница 1

Наталья Солнцева

Яд древней богини

Глава первая

– Ты помнишь? – произнес безжизненный, страшный голос.

– Что? Что я должна помнить? – похолодела от ужаса Екатерина Максимовна.

В ответ из телефонной трубки раздался протяжный, тоскливый собачий вой. Так воет пес, учуявший покойника.

– Господи! Спаси, сохрани… – зашептала женщина.

В соседней комнате спал мальчик, маленький внук Екатерины Максимовны, которого она приехала нянчить. Раньше она любила смотреть, как он сопит, раскинувшись в своей кроватке, но в последнее время вид спящего ребенка наводил на нее страх. Не дай бог, с внуком что-нибудь случится по ее вине! Ведь она отвечает за Антона в отсутствие родителей.

Вообще-то Екатерина Максимовна проживала в подмосковном Абрамцево, а в Москву ее позвал сын, преуспевающий бизнесмен. Он ни за что не хотел отдавать маленького Антона в чужие руки.

– Пусть с ребенком сидит родная бабушка, – настоял он. – Мальчик должен расти в любви и ласке.

Сам Гордей не мог похвастаться счастливым детством: пьянки отца, постоянная нехватка денег, вечно уставшая мать – какое уж тут безмятежное существование. Еще четырнадцатилетним голенастым подростком он решил, что уедет из родительского дома, начнет хорошо зарабатывать, выберется из нужды.

Екатерина Максимовна была женщиной самой обыкновенной – до пенсии проработала продавщицей в захудалых продмагах, таскала тяжести, стирала в корыте в холодных сенях деревянного дома, скребла некрашеные полы, сама рубила дрова, носила уголь, топила печку, обрабатывала огород, чтобы прокормить сына, купить ему пару обновок. Муж ей попался ленивый и пьющий, никудышный. Она привыкла считать каждую копейку, заготавливать впрок картошку и соленья, работать от темна до темна.

Видать, заслужила она такую жизнь, иначе Бог не обделил бы ее добрым, трудолюбивым мужем, радостью и достатком.

«Грех мне роптать, – думала она ночами, когда боль в спине и натруженных руках не давала уснуть. – Крыша над головой есть, здоровье не подводит, голод не угрожает. Некоторые живут еще хуже. А то, что семья не удалась, так на то Божья воля».

Годы летели, мелькали, похожие один на другой. Пришел и на ее улицу праздник – Гордей уехал в Москву, прочно встал на ноги, начал подбрасывать деньжонок, а потом и вовсе забрал мать к себе, в сияющую чистотой и дорогой мебелью квартиру. Невестка Екатерине Максимовне попалась покладистая, незлобивая, редкой красоты. Когда сын впервые привез Ирину знакомиться, мать обомлела – не ожидала увидеть такую высокую, стройную, яркую красавицу. Ей бы в сериалах играть!

Когда у молодых появился ребенок, Екатерина Максимовна пошла в церковь, накупила самых дорогих, толстых свечек и все поставила за здравие новорожденного и его родителей. Только одну – за упокой. Эта последняя почему-то сразу погасла, зачадила сизым дымом.

– Плохая примета, – зашептались бабы за спиной Екатерины Максимовны.

Святые из всех углов глядели на нее с укоризной, осуждающе. На их суровых лицах лежали густые тени. От блеска сусальной позолоты, запаха ладана и воска закружилась голова, захотелось выйти из храма на свежий воздух.

Мелочь – а настроение испортилось надолго. Нет-нет да и вспоминалась желтая свеча, робкий язычок пламени, который ни с того ни с сего треснул, истончился и погас.

Когда в Москве, в квартире сына впервые праздновали Рождество все вместе, невестка предложила Екатерине Максимовне зажечь свечи – та отказалась. На лице Ирины застыла улыбка недоумения. Гордей поспешил сгладить неприятный инцидент – сделал все сам, пригласил родных к столу, открыл шампанское…

– Ты чего, мам? – спросил уже потом, пока Ирина в детской укладывала малыша.

– Нехорошо мне стало, – оправдалась она. – В голове зашумело. Возраст, сынок! Не обращай внимания.

Когда впервые раздался тот телефонный звонок и Екатерина Максимовна взяла трубку? Она не запомнила с точностью.

– Помнишь? – без приветствия, без разных предварительных любезностей произнес холодный, безжизненный голос.

– Что? – не поняла она.

В трубке с неизбывной, саднящей тоской кто-то завыл. Собака, что ли?

Их ротвейлер Дик проснулся, навострил уши… и подхватил жуткий вой. Маленький Антон бросил свои игрушки, подбежал к бабушке, уткнулся ей в колени, заплакал. Хныканье ребенка и собачий вой привели Екатерину Максимовну в ужас.

– Господи! – испугалась женщина. – Что ж это такое творится?!

Ноги у нее подкосились, и она села в кресло, оглохшая от ударов собственного сердца. Прошло немало времени, пока она смогла пойти в кухню и выпить лекарство. Сердце утихомирилось, забилось ровнее.

– Замолчи, Дик! – прикрикнула она на собаку.

Но пес никак не мог успокоиться. Он начал метаться по квартире из угла в угол, тыкаться носом во все подряд, потом подбежал к входным дверям и заскреб по ним лапами. Пришлось угостить его кусочками свежего мяса. Только наевшись, Дик улегся на свой коврик и задремал.

Екатерина Максимовна еле дождалась с работы Ирину, сослалась на головную боль и легла. От ужина она отказалась, всю ночь глаз не сомкнула, а наутро решила обратиться к доктору. Нервы разыгрались не на шутку. Благо всяческих платных услуг в Москве было на любой вкус. Назначенные процедуры помогли, и бабушка Антона успокоилась.

Дни пошли своим чередом. Странный звонок долго не повторялся. Женщина списала все на склероз, на усталость, на болезненное воображение. А потом… однажды вечером, спустившись во двор прогуляться с собакой, она увидела… вернее, ей показалось, что в кустах мелькнула чья-то тень.

– Мало ли кто может прятаться в кустах? – уговаривала себя Екатерина Максимовна. – Это снова нервы.

Однако Дик зарычал и начал рваться с поводка. Он тянул за собой Екатерину Максимовну, как будто в этих кустах скрывалось невесть что. С большим трудом удалось увести пса домой.

События начали набирать обороты, усложняясь и приобретая совсем уж зловещую окраску. Екатерина Максимовна терпела, сколько могла, не желая нарушать покой в семье сына, но… не выдержала и пожаловалась Гордею на то, что происходит. Он, как и ожидалось, рассмеялся.

– Да ладно тебе, мам! Небось дети балуются. Телефонные хулиганы.

– Так ведь уже и без телефона всякого хватает. Давеча землю кто-то у дверей подъезда рассыпал…

– Мама! Кто-нибудь цветы пересаживал… а ты вообразила разные ужасы. У страха глаза велики.

– Это земля с кладбища! – твердила Екатерина Максимовна. – От нее холодом веет.

– Тебе нужно побольше отдыхать, развлекаться, – улыбнулся Гордей. – Сходи в косметический кабинет, в сауну.

– Лучше в баню, – согласилась она. – Ирина мне составит компанию?

– Вряд ли. Она уезжает на гастроли.

Екатерина Максимовна старалась не нагнетать обстановку, но постоянное напряжение сказывалось на ее здоровье. То пищеварение разладилось, то простуда прицепилась. А вскоре заболел Дик. Пес погрустнел, потерял живость, интерес к еде… начал чихать и кашлять. Вызвали ветеринара – тот просмотрел собачий «паспорт», расспросил о прививках, сделал укол, выписал таблетки и велел в случае ухудшения немедленно звонить.

– Что с ним? – спросил Гордей.

– Чумка, наверное. Надо понаблюдать. Да вы не переживайте, пес крепкий, поправится.

Екатерина Максимовна сочла это дурным предзнаменованием. И не ошиблась.

Всеслав Смирнов, частный сыщик, красивый мужчина в расцвете лет, модно и дорого одетый, нетерпеливо прохаживался по перрону. Поезд, которого он ждал, опаздывал.

Конец мая в Москве стоял теплый, дождливый. Тротуары не успевали высыхать, и в воздухе пахло влагой и цветочной пыльцой. Кусты сирени покрылись душистыми нежными гроздьями. По умытому небу бежали мелкие облачка. Смирнов по привычке рассматривал таких же, как он, встречающих, изнывающих от скуки. Дул легкий ветерок. Носильщики гремели своими тележками – на соседний путь прибывал другой поезд.