Зеленый омут - Солнцева Наталья. Страница 73

«Искатели клада» добрались до отлично замаскированной пещеры. Вадим оценил тайник: если не знать о пещере заранее, обнаружить ее было бы практически невозможно. Он приготовился к наблюдению, но и тут случилось непредвиденное. Раскидав камни и войдя в пещеру, все трое, – даже Горский! – с дикими криками, не разбирая дороги, кинулись прочь.

Вадим растерялся: то ли бежать за ними, то ли посмотреть, что их так напугало? Он выбрал второе. В лесу ночью, пьяные, они далеко не убегут, скорее всего, спрячутся в сторожке. Он сначала разберется, в чем дело, а потом найдет троицу в домике. Вряд ли они способны сейчас на что-то другое!

В пещере он не обнаружил ничего, кроме останков дохлой козы, почему-то завернутых в покрывало. Не могли же трое неглупых мужиков так позорно струсить из-за такой ерунды? Тут наверняка что-то другое! Вадим осветил карманным фонариком стены пещеры и все ее темные углы. Кроме козы, ничего примечательного в ней не оказалось.

– Что за черт? Зачем Горскому ехать ночью, в лес, на следующий день после смерти жены? Да еще брать с собой Богдана, с которым они далеко не друзья? А третий кто?

Вадим не находил ответа ни на один из своих вопросов. С трудом он дождался утра, замерз так, что зуб на зуб не попадал. Когда рассвело, троица отправилась пешком в село, по-видимому, к каким-то знакомым. Зашли в большой дом на окраине, из которого выскочила дородная тетка, и начала рвать на себе волосы и голосить на всю округу.

Методом рассуждений и сопоставлений Вадим пришел к выводу, что это бабка Алены, которой сообщили страшную весть. Какую роль в этом всем играл Богдан, казалось самым непонятным. Что троица делала в лесу? Чего они испугались в пещере? И зачем они туда полезли?

Все эти вопросы Вадим задал Богдану на следующий день, на кухне, за чашкой чая. Тот долго молчал.

– Откуда ты знаешь? Ты что, следишь за мной? – наконец, спросил он, глядя на брата тяжелым взглядом.

– Видишь ли, меня попросили понаблюдать за Горским…

– Кто?

– Друзья из Москвы, я тебе, кажется, уже говорил.

Богдан сразу вспомнил откровения Сергея в сторожке, про человека из Москвы, который приезжал в село, выспрашивал о Корнилине, а потом предупредил, что медальон может доставить неприятности.

– Так ты за Сергеем…наблюдал? – скривился Богдан.

– Конечно. Именно поэтому я был тогда у дома Горских и видел человека, который мог убить Алену.

– Почему же ты сразу не догнал его?

– Не знал точно, что случилось. Я только предполагал, и мог ошибиться. – Вадим с сожалением покачал головой. – А как ты оказался с Сергеем в одной компании?

– Дело одно надо было сделать!

– Какое?

Богдану очень хотелось рассказать все брату, но он не смог. Это была не только его тайна. Алена уже умерла, но ее имя не должно быть запятнано. Да и Горский не освобождал Богдана от данного слова.

– Этого я не могу тебе сказать!

Если бы тогда Вадим проявил настойчивость! Если бы он не успокоился, пока не выяснил все, брат мог бы остаться в живых!

– Нет! – ответил сам себе Вадим. – Убить хотели меня, охотились за мной! И я должен отыскать этих мерзавцев, во что бы то ни стало!

Он скрипнул зубами от досады: незнакомец почти был в тот вечер у него в руках, и он упустил его! Непростительная оплошность!

Все же Богдан каким-то образом был замешан в этом…Не зря он пошел к Горскому, не зря бегала к нему Алена, плакала и жаловалась на свои страхи! Чего она боялась? Какого-то призрака…

Вадим плюнул. Ерунда получается! Привидения явно не по его части. Но разбираться –то придется ему? Значит, нужно вспомнить, что рассказывала Богдану Алена. Про какую-то Лиду? А почему она так боялась Лиды? И кто такая Лида?

В результате подобных раздумий у Вадима появлялось все больше вопросов. Зачем Никите понадобилось наблюдение за Горским? Что связывает Горского, Корнилина, Алену, Богдана, а теперь и Вадима? Совершенно ясно, что все совпадения не случайны. Вадим не верил в случайности: за ними с завидным постоянством стояли закономерности.

Чем больше он обо всем этом думал, тем труднее ему было выстроить события в логическую цепочку. Москва, Харьков, картины Артура, Евлалия, убийства, Никита, Валерия…Получалась такая мешанина, что не разгребешь! Может, не надо было приезжать сюда? Богдана вот под удар поставил…Но за брата он им отомстит! Теперь это цель его жизни, а своих целей он всегда достигает! Любой ценой!

Вадим решил, что придется еще раз съездить в лес, наведаться в странную пещеру. Может, он в тот раз что-то важное упустил?

Осенний лес встретил его угрюмым молчанием. Деревья, темные от сырости, стояли плотной стеной. Шел мокрый снег. В пещере все осталось, как и было – козлиная шкура с рогами, копыта, – больше ничего.

– Не может такого быть! – Вадим не привык сдаваться. Слишком часто вся его жизнь зависела от умения не отступать ни при каких обстоятельствах. – Если тут есть, что искать, я найду это!

Он обследовал стены и пол пещеры, груды камней в углах. Интересно, откуда они здесь? Больше искать было нечего. Вадим постоял, в раздумье, и решил разобрать камни. В одном месте ему показалось, что земля под камнями более рыхлая…

ГЛАВА 17

Луиджи вызвали к больному. Манфред не находил себе места – ему не терпелось все рассказать учителю, посоветоваться с ним. Минуты тянулись нескончаемо…

Над Флоренцией стоял солнечный туман, окрашивая палаццо, сады и мраморные статуи в звонкие тона меди и золота. Недаром художники так любили эти золотистые переливы красок, помещая в их загадочный и прекрасный свет своих Мадонн. Этот свет напоминал Манфреду глаза Антонии, – только она умела смотреть так, обещая некую тайну, нежную интимность и пылкость, скрытую под покровом строгой чистоты.

Солнце поднималось все выше, играя на бронзовых дверях Флорентинского баптистерия, на широких колоннадах в духе великого Рима, на богатом декоре карнизов, на белом, красном и черном мраморе палаццо. «Райский город» завораживал душу Манфреда блеском красоты и великолепия, уютом внутренних двориков, газельими глазами длинноволосых девушек, дивными фресками, белоснежными на лазурном фоне майоликовыми [57] рельефами, полными Мадонн и веселых ангелов, сияющих со стен дворцов и храмов.

Манфред отправился гулять, не в силах ожидать Луиджи дома: так легче было переносить напряжение, охватившее его с тех пор, как он узнал о грозящей Антонии страшной опасности.

Флоренция – звезда, исполненная радужных и волнующих обещаний, – таила в себе смерть, словно ядовитый цветок. Грациозная игра ее правителей, братьев Медичи, – Лоренцо и Джулиано – этой новоявленной аристократии духа и кошелька, окруженных роскошной свитой и праздниками, где тысячелетние короны существовали на равных с бутафорскими, игрушечными диадемами, в которых горели алмазы баснословной цены, – заставляла замирать сердца и умы, наполняя их восторгом и утонченно-печальным обаянием любви к Прекрасной Даме, отравленной горечью предстоящей разлуки.

Чахоточный румянец на лицах любимых женщин этих оригинальных и сильных людей, которые истину страсти ставили впереди любой другой, приглушенный девичий кашель в золотых залах уединенных дворцов, заставляли верить в магические силы различных камней, амулетов и заклинаний, в потусторонние силы, астрологию, алхимию и власть звезд. Врачи того времени должны были знать Каббалу – мистическую книгу иудеев, и еще много чего, – только тогда их услугами пользовалась флорентийская знать.

Пылкий, неотразимо изящный придворный, рыцарь и воин, Лоренцо Медичи читал Платона по-гречески, Ветхий Завет по-древнееврейски, трактаты Ибн-Сины и ученых Востока – на их родном языке. Его гордый, вольнодумный патрицианский разум хотел объять своим знанием весь мир! Он поклонялся искусствам и наукам, но только вечно юная и безмятежная красота любви к женщине одна могла дать усладу его мятежному сердцу.