Хонорик выходит на дело - Сотников Владимир Михайлович. Страница 10
Макар продолжал внимательно осматривать стены ниши. Конечно, он искал какую-нибудь дырочку: естественно было предположить, что по какому-нибудь вентиляционному ходу звуки могут прилетать издалека. Есть же в квартирах вентиляционные решетки, через которые иногда слышны голоса, доносящиеся из верхних или нижних квартир. Но многолетние слои краски и побелки покрывали нишу изнутри, и никаких отверстий не было. Вот если бы содрать всю старую краску и побелку… Но это, конечно, невозможно. Не станет же Макар устраивать на лестнице ремонт!
– Мы не скакуны! – не удержался и повторил Ладошка, правда, уже намного тише. – А ты кто?
Нет, голос не отвечал. Даже на этот прямой вопрос. Значит, общаться он не хотел, и тайну таким простым способом разгадать не удастся. Придется набраться терпения.
Макар потащил Ладошку вверх по лестнице, пошарил по карманам и понял, что действительно забыл ключ. Пришлось звонить.
– Нюк, Нюк! – радостно воскликнул Ладошка, увидев, что вместе с Соней в дверь выглянул хонорик. – А мы с привидением разговаривали! Может, и ты его почуял?
Нюк в самом деле вертел по сторонам мордочкой, забавно принюхиваясь к непривычным по сравнению с квартирой запахам.
– Как это вы разговаривали с привидением? – удивилась Соня. – Знаешь, Макар, это уже слишком…
Макар даже не успел объяснить – только рот открыл. И вдруг Нюк проворной змейкой скользнул мимо их ног и метнулся к соседской квартире!
– Ты куда? – рванулся за ним Макар.
Но зверек уже приник к низу двери и стал когтями царапать обивку, как будто ловил кого-то. Каким громким был скрежет коготков по дерматину! Макару не удавалось оттащить Нюка – тот словно прилип к двери, продолжая яростно царапать ее.
Ладошка звонко рассмеялся и сразу же умолк. Потому что за дверью раздались шаги, начала звякать цепочка и открываться замок.
– Кто это там царапается? – проскрипел голос, от которого у Макара пробежали по спине мурашки, и дверь открылась.
На пороге стояла та самая старушка, которую он видел на скамейке.
И тут произошло что-то совсем странное! Нюк юркнул внутрь квартиры, старушка в испуге отшатнулась и ойкнула, ребята в один голос завопили «Нюк, Нюк!» и метнулись за хонориком. Общее стремление навести порядок, то есть вытащить Нюка обратно из квартиры, обернулось таким кавардаком, который специально не могли бы устроить и все тридцать Ладошкиных одноклассников, если бы им это разрешили.
Старушка всплескивала руками, что-то вскрикивала, старалась успеть за ребятами, они – за хонориком, а он… Что же он учуял? Нюк метался от коврика к коврику, быстренько тыкаясь под них мордочкой и уворачиваясь от ребят. За несколько секунд вся большая квартира из нескольких комнат – кто их считал в этой неразберихе! – превратилась в трассу какой-то неизвестной до сих пор гонки. После соревнований, конечно.
Макар понял, что с хонориком так просто не справиться, потому что зверек при малейшей угрозе быть пойманным выбирал маршрут, повторить который ребята не могли – под столом, диваном, шкафом… А уговоры и увещевания на Нюка не действовали. Все эти крики: «Нюк-Нюк, кушать, домой, иди сюда!» – казалось, адресовывались непонятно кому.
Быстрее всех устала старушка. Охая, она опустилась на стул.
– Вы нас простите, пожалуйста, – робко обратилась к ней Соня. – Вообще-то он послушный хонорик, никогда себе такого не позволял… Мы сейчас все уберем и уйдем!
Убирать было что: несколько стульев валялись, как деревья после смерча, скатерть со стола упала на пол, ну и, конечно, все со скатерти… И пыль! Наверное, в этой квартире вообще никогда не пользовались пылесосом. Пыль от беготни поднялась и висела в воздухе, как дым от костра на лесной поляне.
Ладошка выковыривал Нюка откуда-то из-под шкафа, Соня отвлекала старушку, а Макар, придя в себя, разглядывал квартиру. При этом он, конечно, старался убирать всякие там стулья и безделушки, оказавшиеся на полу.
Ну и вещей здесь было! Как в музее или, точнее, в запасниках музея. Полки, этажерки, буфеты и шкафчики были сплошь уставлены вещами и вещицами. Статуэтки, шкатулочки, разнокалиберные часы, письменные приборы, бюстики, рамочки на подставках… В глазах рябило от этого обилия вещей. И стены тоже были увешаны до такой степени, что невозможно было определить, есть ли обои под этими картинами и фотографиями!
«Здесь вполне могут обитать привидения, – подумал Макар. – Да, наверное, и половина всех вещей – живые…»
Его внимание привлек большой портрет, который висел на самом видном месте. Как только Макар взглянул на него, то вздрогнул и даже чуть не поздоровался! Потому что портрет был как живой. Как будто в комнате находился еще один человек… Седой старик с длинным крючковатым носом, почти закрывающим верхнюю губу, смотрел пронзительными живыми глазами, и в его взгляде было что-то сверлящее. Будто горели в глубине глаз маленькие точки-искорки, которые дрожали и мерцали, как холодные звезды на ночном небе. И у Макара, как от холода, пробежала по телу дрожь. Он невольно отвел глаза от портрета.
– Ой, ой… – все продолжала ойкать старушка, не в силах сказать ни одного внятного слова.
Ладошке удалось-таки ухватиться за пушистый хвост, не поместившийся в узком пространстве за шкафом. Он тащил изо всей силы, но Нюк почему-то даже не верещал. Только пыхтел как-то странно… И наконец, когда показалась его мордочка, все увидели у него в зубах мышку! Абсолютно живую, съежившуюся от страха.
Соня завизжала, даже забыв, что она находится в чужой квартире. Ладошка отдернул от хвоста руки. Старушка в ужасе закрыла лицо руками. А Макар успел схватить хонорика и выскочил с ним из квартиры. Он тряхнул Нюка, и мышка выпала у того из зубов. Выпала и быстренько побежала по лестнице вниз, скатываясь по ступенькам, смешно переворачиваясь через голову. Конечно, она не могла поверить, что так легко избавилась от острых зубов страшного зверя!
Макар зашвырнул Нюка в свою квартиру и захлопнул дверь.
– Все в порядке! – Он вернулся к старушке и Соне с Ладошкой. – Все живы и невредимы.
Все произошло так быстро!
– Простите, извините, – стала лепетать Соня, пятясь к порогу и утаскивая за собой Ладошку.
И вдруг она ойкнула и остановилась как вкопанная! Ее взгляд натолкнулся на портрет седого человека…
Старушка заметила этот взгляд, вздохнула и нахмурилась.
– А чтой-то коша у вас такой породы странной? – спросила она.
«Знакомый голос, – подумал Макар. – Но ведь раньше мы никогда с ней не разговаривали…»
– Это не кошка, – ответил за всех Ладошка. – А хонорик. Зверек такой. Видели, как он мышку сцапал? Лучше всяких кошек!
– Надо же, – покачала головой старушка. Она уже вполне пришла в себя, успокоилась. – Только вы уж держите его при себе. Испугали старуху!
– Не беспокойтесь! – пообещала Соня, с удивлением оглядываясь на портрет.
Макар задумался. У него всегда портилось настроение, когда он не мог чего-нибудь вспомнить. А сейчас вспоминал, вспоминал, где слышал старушку раньше… Проходя через прихожую, он взглянул на столик, на котором лежали всякие мелкие вещи. И увидел… кусочек дерматина! Этот кусочек лежал как нужный предмет рядом с ключами. Словно он был одной из самых необходимых в хозяйстве вещей.
У Макара даже пересохло в горле от волнения. Против кого же старушка устанавливает эту ловушку? Но не спрашивать же об этом! Тем более что ребята уже оказались на лестничной площадке.
– Извините нас, до свидания! – успела сказать в закрывающуюся дверь Соня.
– Ничего, – проскрипела старушка. – Все-таки от мыша меня избавили. А то шуршит, шуршит. Нет покоя в этом доме!
Макар остановился, как пораженный молнией.
«Нет покоя в этом доме»! Он узнал голос. Только вот каким образом старушкин голос раздается… в нише?