Простофиля и заклятье древних духов - Сотников Владимир Михайлович. Страница 14

– Кто тебе сказал, что мы его правильно расшифровали? – спросил Филя. – Сама же с нами ездила… И вернулись мы ни с чем. Расшифрова-али… Шифровальщица нашлась! Прямо Нонна Матвеевна вторая! Пусть бы она тебя учила иероглифы читать – в перерывах между пирожками.

Аська растерянно хлопала ресницами.

– Но… Ахмед же сказал, что знает, где павиан бесхвостый… – пролепетала она. – Вот они и вычисляют с Иваном Сергеевичем, как туда добраться. Но…

– По пустыне туда добраться, – отрезал Филя. – Прямо и налево. А ты в Красном море акул будешь кормить в это время. Ты уже и говорить научилась, как Нонна Матвеевна – но, но… Перед каждым предложением!

– Но там же нет акул, – почти прошептала Аська. – Почему ты, Филя, кричишь?

– И правда, – услышали они над собой добродушный голос Ивана Сергеевича. – Кричать, Филя, не надо. В нашем деле спокойствие – главное.

– Ты узнал? – подпрыгнул Даня навстречу отцу. – Он показал на карте, где этот храм?

– Конечно, показал, – спокойно ответил Иван Сергеевич.

Ребятам бы иметь такое спокойствие!

– Мы поедем туда? – вскричали они в один голос.

– Разве только на экскурсию, – улыбнулся Иван Сергеевич. – Я знаю этот храм. Но дело в том, что павианы привезены туда совсем недавно. Египетские археологи сделали такой музей – свезли экспонаты из разных мест. А откуда? Новые загадки. Похоже, мы должны смириться с тем, что наши поиски зашли в тупик. – Увидев отчаяние в глазах ребят, он поспешно добавил: – Не надо так расстраиваться. Я же не сказал, что поиски прекратились. Тупик – обычное дело для археолога. Упираешься в стену и начинаешь искать новые пути. А как же иначе? Вы сделали важное дело в Москве, найдя ключ к папирусу, а сейчас… Сейчас я просто обязан довести все до конца! Будем, будем искать. Мы вот посидим с Вадимом и Нонной Матвеевной, поразмышляем. Что-нибудь придумаем.

– А нам что делать? – спросил Филя. – Баклуши бить? Аська говорит, что вы нас на море повезете. Что мы, отдыхать сюда приехали?

– Отдыхать тоже, – улыбнулся Иван Сергеевич. – Я ведь сказал вашим родителям, что именно отдыхать. Что же я, обману их? На море завтра поедем.

– Завтра? – подскочил Филя. – А поиски? Каждый день дорог, а вы нас – на море, как детвору какую-нибудь.

– Не волнуйся, Филипп, – засмеялся Иван Сергеевич. – Помнишь, Ася говорила, что ученые должны все время думать? Вот я и не буду прекращать соображать ни на минуту. И сейчас, и на море.

– Ни на минуту не надо, – великодушно разрешил Филя. – Устанете. Вам еще и спать надо. Чтоб мозги отдыхали.

– Вот и вы отдыхайте. Уже вечер, устали за день.

Иван Сергеевич, потрепав Даню по волосам, ушел.

– А где Ахмед? – встревоженно огляделся Филя. – Следить за ним надо! Я вот что подумал: ведь ему ничего не стоит узнать, откуда привезли в тот храм бесхвостого павиана. И отправится он в одиночку туда, и спокойненько перероет всю землю! И под тем местом, где раньше павиан стоял, и рядом. К тому же у него прибор есть, который под землей все может чувствовать – магнитометр. Даже копать не надо! Где он, кстати, этот каирский студент?

Ахмеда рядом с джипом уже не было. Аська пробежалась между вагончиками и вернулась с сообщением:

– Он у входа в гробницу. Разговаривает с этим… древним сторожем. Египтянином.

– Видали? – воскликнул Филя. – Замышляет что-то… Короче, нельзя спускать с него глаз!

– А спать? – спросила Аська.

Казалось, она готова зевнуть.

– Конечно, после твоего ужина, – сказал Филя, – и слон уснет. А мне, например, не до сна. Но сделать вид, что мы укладываемся, придется. А потом…

В столовой горел свет. Оттуда доносился тихий разговор взрослых. А от гробницы раздавался громкий смех Ахмеда.

– Смеется, – прошептал Филя. – Отвлекающий маневр. Мол, я ничего не замышляю, ничего не знаю. Смеюсь, как пустышка, и все! «Голова моя пуста, как пустынные места…» Мой папа любит этот стишок бормотать. Даже жалко такой хороший стишок к Ахмеду применять.

– Что ты там бормочешь? – толкнул его Даня. – Или нормально говори, или молчи.

И вдруг рядом со столовой раздались незнакомые голоса сразу нескольких человек. Даня сбегал туда и сразу же вернулся, расстроенный:

– Совсем некстати. Американцы. Странно, ведь иностранцы никогда не приходят без приглашения. Может, Нонна Матвеевна их позвала?

– Но она ничего не говорила, – вставила Аська. – И если бы она ждала гостей, знаете, сколько бы наготовила всего.

– Знаем, – кивнул Филя. – Жалко только, что они время у Ивана Сергеевича отнимают. Драгоценное время!

Ребята выскользнули из своего вагончика. Почему бы и не посмотреть на гостей?

Американцев было трое, но знакомым оказался только маленький, пухленький – тот самый, которого Филя еще в прошлую встречу окрестил Шариком.

– На оконек, на оконек, – старательно выговаривал он русские слова. – Прошу извинить. Файф минут.

– Файф! – хмыкнул Филя, подслушивавший под окошком столовой. – Знает же, что сейчас за стол усадят, угощать начнут. Даже на огонек без приглашения – не очень-то прилично… Небось Джон Леннер не приперся. Воспитанный, приличный ученый.

Всем известно, что происходит, когда за столом собирается семеро взрослых. По очереди говорить не умеют, перебивают друг друга, смеются по каждому глупейшему поводу, – короче, ведут себя, как дети. Шум, гам… Детский сад.

– Дино, как успехи в баскетболе? – спросил Витя Огурцов Шарика, и все почему-то засмеялись этому вопросу как самой большой остроте. – За прошедший год ты вытянулся – стал просто великаном. Наверное, уже не меньше полутора метров? Помнишь, ты говорил, что рост в полтора метра – самый выгодный?

Шарик взял апельсин и метнул его двумя руками, как баскетбольный мяч, в висящую на вешалке куртку. Апельсин попал прямо в карман! Тут уж смех и аплодисменты вовсе напомнили шум стадиона.

– Спать не дадут… – вздохнула Аня.

– А нам и не надо, – отмахнулся Филя. – Если Ахмед задумал какие-нибудь темные дела, он обязательно воспользуется этим шумом. Обязательно! А нам что, спать в это время?

Даня улыбнулся:

– Кстати, и нам легче. За таким шумом Ахмед никакой слежки не заметит.

Решили поступить таким образом: Аню на всякий случай оставить в вагончике. Вдруг кто-нибудь из взрослых придет посмотреть, спят ли ребята? Она и объяснит, что все просто вышли подышать воздухом, на минуточку. Даня будет дежурить возле джипа и вообще – следить за территорией лагеря. И если он заметит, что взрослые пришли проведать ребят, то срочно сбегает за Филей и Аськой.

А те отправлялись в самое страшное место – к гробнице. Там находился Ахмед, и куда он дальше двинется, можно было установить только при помощи слежки.

– Страшно? – спросил Филя Аську. – Может, пусть лучше Даня пойдет?

– Не-а. – Аська замотала головой. – Там, может, лазать придется… Я ведь правда лучше всех это умею.

– В темноте не так просто, – вздохнул Филя. – Ладно, Даня здесь нужен. В случае чего, ему проще будет Ивана Сергеевича отвлечь.

У Фили был большой фонарик, у Аськи – маленький, сигнальный. Просто авторучка с лампочкой. Ребята выскользнули из вагончика и растворились в темноте. Собственно, темноты настоящей не было – такие крупные звезды сияли на небе. К тому же лагерь был освещен лампочками. Вот Филя с Аськой и поспешили подальше, чтобы наблюдать из темноты. Ахмед с инспектором ведь тоже находились на освещенном месте. И если бы они даже старательно вглядывались сейчас в сторону ребят – ничего бы не рассмотрели.

Инспектор так махал руками, будто отказывался от чего-то. А Ахмед показывал на вход в гробницу и почему-то смеялся. Он даже подтолкнул инспектора поближе ко входу, но тот шарахнулся подальше, и в его возгласе послышался страх.

– Что это они, как дети, балуются? – шепнула Аська.

– По-моему, это Ахмед над ним подшучивает. Предлагает в гробницу спуститься. А тот просто в ужасе от такого предложения.

– Я бы тоже не обрадовалась…