Сыщики против болотных пиратов - Сотников Владимир Михайлович. Страница 10

– А вот и я!

Пашка выпрыгнул на полянку, как чертик из табакерки. Лицо его сияло. Это означало, что он убедительно доказал свою правоту.

– Сбегал к ближайшему киоску за хлебом? – хмыкнул, отворачиваясь, Саня.

Он специально подыгрывал, чтобы Пашке было приятнее удивить, обрадовать друга.

Пашка выдернул из-за спины руку. В ней букетом торчали в разные стороны огромные грибы, похожие на поганки.

– Приятного аппетита! – буркнул Саня. Он был уверен, что Пашка его разыгрывает. – Когда съешь эти зонтики, не забудь попрощаться. А то не заметишь, как язык отнимется. Первый признак отравления.

– Какое отравление! – отмахнулся Пашка. – Зонтики – мои любимые грибы. Кстати, Чибис, а ты откуда знаешь, что они так называются? Что-то не помню я, чтобы ты за грибами ходил. Да зонтики и появляются только к осени, когда дачники разъезжаются. Городским грибникам только бы белые собирать. А ты и вообще не любишь по грибы ходить.

Это было правдой. Саня никогда не ходил за грибами. Даже когда в конце августа весь дачный поселок «Известия» таскал грибы огромными корзинами, он всего один раз сходил с мамой в лес. Да и то затем лишь, чтобы помочь ей нести плетенку.

– Ленивый ты, Санечка, – укоряла его мама, специально подводя к какому-нибудь красавцу боровику. – Неужели у тебя нет азарта грибника?

Саня пожимал плечами, любуясь красивым грибом. Никакого желания наброситься с ножом на эту красоту у него не было. Наверное, и правда, от лени. Впрочем, он и есть грибы не любил. Скользкие, как устрицы какие-нибудь.

– Так и называются – зонтики? – удивился Саня. – Я ведь просто так сказал, из-за похожести.

– А как, ты думал, все названия появляются? – улыбнулся Пашка. – Как раз из-за похожести. Вот смотри, какая огромная шляпка, и нежная, как шампиньон. И цвет красивый – будто шоколадным порошком посыпали.

– Тьфу! – отвернулся Саня. – Мухомор тоже красивый.

– Дурак ты, Чибис! – возмутился Пашка. – Я тебе еду демонстрирую, а ты плюешься. Что тут, ресторан? Так, кстати, мать моя говорит, когда я начинаю насчет еды выделываться. Через пару часов ты не то что этот зонтик – траву начнешь есть!

Пашка обиженно махнул рукой и принялся за приготовление кушанья. Он выдернул из шляпок и отбросил в сторону тонкие длинные ножки с болтающимися на них колечками. Потом сорвал папоротник и, как салфеткой, протер им шляпки зонтиков снаружи. Потом сел у костра и стал дожидаться, пока прогорят сучья, чтобы остался один только жар.

Когда зонтики зашипели на углях, Саня сглотнул слюну. Запах, во всяком случае, был очень аппетитным. Пашка быстро перевернул шляпки на другую сторону и буквально через минуту снял их с углей, насадив на прут.

– Готово! – Он с наслаждением понюхал свое изделие. – Жаль только, соли нет. Ну ладно, и так обойдемся.

Он взял щепотку сухой золы и обсыпал ею горячий гриб.

– Конечно, не соль, но вроде повкуснее стало.

Саня все это время наблюдал за действиями друга. А когда Пашка откусил краешек гриба и стал с наслаждением вдыхать открытым ртом воздух, пытаясь охладить горячий кусок, – Саня не выдержал. Он тоже надкусил зонтик, правда, не посыпая его золой. И сразу удивился! Такого вкусного гриба он не ел никогда. Зонтик был похож на хорошо приготовленного цыпленка табака. Только без специй.

– На кухицу похохе, – с полным ртом проговорил Саня.

– Да ну! – отмахнулся Пашка. – Ни в какое сравнение не идет твоя курица. Видишь, Чибис, проблема голода решена!

– А ты что, собираешься здесь надолго… застрять? – осторожно спросил Саня. – Я думал, мы обсохнем, поедим – и в путь.

– В путь, в путь, – закивал Пашка. – Только вот куда? Я знаю только одно направление – вдоль речки. Уж она-то точно выведет к Караваеву. А ты знаешь, каково вдоль речки идти? То приток какой-нибудь форсировать, то болото обходить… Морока! Это я к тому говорю, что готовиться надо к долгому путешествию. Хотелось бы, конечно, на какую-нибудь тропку выйти или просеку. Но что-то не похоже, что они есть поблизости…

Сане еще не очень хотелось есть, но свой гриб он съел до конца.

– Что, Чибис, понравилось? – заулыбался Пашка. – Бери еще. Видишь, тут по два зонтика на каждого.

Название грибов навело Саню на печальные мысли. Зонтики, дожди, осень… Эти слова всегда вызывали у него грусть, а здесь, посреди незнакомого леса, просто испугали.

– А как мы огонь-то с собой понесем? – поинтересовался Саня.

Втайне он надеялся, что Пашка знает какую-нибудь уловку для сохранения огня.

– А черт его знает, – махнул рукой Пашка. – Да никак. Что мы, первобытные люди, что ли? Не умею я угли в кармане носить. Согреемся, поедим, да и двинем. Может, спички сейчас высохнут. А может, по дороге опять на такой же костерок наткнемся.

Пашка икнул и засмеялся. Он изо всех сил старался выглядеть спокойным. Но Саня очень хорошо знал своего друга, потому и уловил в его смехе тревожные, беспокойные нотки.

Глава VII

ВПОЛНЕ ОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ

Спички сушились так близко от огня, что, казалось, могли в любую секунду вспыхнуть синим пламенем. Но когда Пашка попытался их зажечь, у него ничего не вышло. Спичечные головки вроде бы загорались, шипели, но пламени не давали.

– Да, мало на них надежды. – Пашка потряс над ухом высохшим коробком. – И чего не горят?

– А ты от костра зажги, – мрачно пошутил Саня. – Обязательно получится.

– А самые умные будут тереть друг о друга две палки, как первобытные люди, – обиженно ответил Пашка. – Молодец, Чибис, хохмить еще умеешь. Значит, пора по коням. Поели, погрелись – и домой.

Не надеясь на спички, Пашка нашел трухлявую корягу и подержал ее на огне. Коряга задымилась и стала медленно тлеть.

– Вот, может, так и первобытные люди огонь хранили в походах, – сказал Пашка. – Хотя вряд ли. Очень уж ненадежный способ. В любой момент ведь может потухнуть. Мы так летом от комаров спасаемся в лесу. Такая трухлявка может целый час у тебя в руке тлеть, пока ты ягоды собираешь. И комаров отгоняет.

– Лучше мазью намазаться, – заметил Саня.

– Лучше дома сидеть, – отрезал Пашка. – Я тебе рассказываю о подручных средствах, а ты – лучше, лучше…

– Да ладно тебе злиться. И хватит орать, чуть что не по тебе, – рассердился Саня. – Покрикиваешь, как на собственного! Давай я понесу эту корягу, если хочешь. Ты же впереди пойдешь, на дорогу будешь смотреть. А мне будет удобней за огнем присматривать.

– Ну, давай, – миролюбиво пробурчал Пашка. – И ничего я не кричу… зря. Только по делу. Ладно, двинули.

Пашка продолжал икать. Поэтому он припал к первому же попавшемуся на пути ручейку.

– Не пей, Пашка, козленочком станешь, – съехидничал Саня.

Но Пашка отмахнулся:

– Вообще-то лучше вскипятить… Но не в чем. Так что придется нам на всем пути сырую воду хлебать. Ничего, она тут чистая. Уж получше, чем московская ваша, из-под крана. Так что можешь не беспокоиться.

А Сане почему-то казалось: если Пашка захочет, то исхитрится и вскипятит воду. За время путешествия он поверил в Пашкины безграничные возможности.

– А давай, чтобы не скучно было идти, эту задачу и будем решать, – предложил он. – Придумай, как можно без всякого металлического сосуда на костре воду согреть.

– Ты лучше на трухлявку дуй, – посоветовал Пашка. – А глупости зря думать нечего. Мало у нас других проблем…

Но развить свою мысль о проблемах Пашка не успел. Вдалеке прогремел выстрел. Сразу вслед за ним раздалось еще несколько. От неожиданности и непривычности этих звуков Саня споткнулся и чуть не уронил корягу.

– С-стреляют? – спросил он.

Пашка кивнул и поднял вверх палец, требуя тишины. При этом он медленно крутил головой, как радар, засекающий воздушную цель.

– Это не ружье, – прошептал он. – Ружье бьет гулко, как пушка. С эхом. Да и охота сейчас запрещена. Наверное, так пистолет стреляет.

– Ты уверен? – так же шепотом спросил Саня.