Сотовая бесконечность - Вольнов Сергей. Страница 63

Потомки ссыльных убийц не избирали войну, она их избрала. Они изначально к ней склонны. Что же послужит фактором, подталкивающим к войне потомков аборигенов? Локосиан вернуло к нормальному состоянию инспирированное Вторым семиархом вторжение родичей-землян, возвратившихся на планету предков… А кто же служит родичем-катализатором для расы, порождённой самой Землёй?

Вопросы, вопросы… На что он рассчитывает, этот дядюшка Ильм? Чего добивается?

И почему собственную Родину не толкает на иной путь, почему на Землю нацелился? Не сказать, чтобы его Земля чем-то особенно отличалась от Земли Виталия Сидоркина… Любопытно, сюда-то кого ссылали? Надо свериться… Где там сейчас главный дворцовый архивариус, в ведении которого уцелевшие фонды информации Совета семиархов?

Ага. Любопытно… Смертельный грех Первый, «Неверие». Атеисты, агностики и всяческие еретики, не верующие в Силу Природы. Остальные: Седьмой, «Нарушение традиций», Шестой, «Распутство», Пятый, «Невежество», Четвёртый, «Вторжение в личную жизнь», Третий, «Нарушение природных связей».

С точки зрения старой морали, нынешние локосиане почти поголовно смертные грешники и подлежат удалению в отстойники.

Как разительно изменяет моральные нормы война! Буквально с ног на голову переворачивает.

О, куда это Алекс и Виталий собрались?

Странный какой-то мир, совершенно ирреальный… Они что, виртуальные реальности принялись исследовать?!

Или один из оставшихся миров довоевался до коллективного перехода на иные мировоззренческие ракурсы?

Пора.

Там-Там надел шорты, стрейчевую футболку и чудо-красовки, белые, сверкающие, очень дорогие. Такие в Пятой стране уже не купишь. Подошёл к зеркалу, поправил модную причёску, изобразил улыбку. И, довольный собой, со словами «Иметь меня в попу, если я не красавец» направился к двери.

Взявшись за ручку, юноша остановился и закрыл глаза, морально подготавливаясь к тому, что будет не сладко. Ничего, он справится, вне всяких сомнений, поскольку прирождённый воин. Пятый, как говорится, с большой цифры.

Двери распахнулись. Пару шагов. Ещё… Открыл, нет, так же как двери, распахнулись веки… но тотчас же зажмурился. «Гады! Надо же, до чего додумались. Как быть?»

Там-Там решил позвать кого-то из своих. Никто не пришёл на помощь. У каждого СВОЯ тяжкая ноша. Он один. Знал же, на что идёт. Вот засада! Что же делать?! Не стоять же возле порога и ждать, когда тебя бросятся искать. Эх ты, Там-Тамыч, жадина, скупердяй и циник. А на поиски не скоро кинутся, да и вообще могут не искать, подумают, не сумел справиться со своим препятствием, новичок. Бродить же вслепую ещё хуже, рискуешь попасть в очередную ловушку Первых. Прав был Лайдер, рано ему на сборы, рано. «Ну, где же твоя сила?!» – спросил Там-Там сам у себя. И себе же ответил: «А вот она».

Найдя решение, он со счастливым выражением лица расстегнул ширинку и достал свой признак мужского естества. Открыл глаза вместе с мочеиспускательным каналом и давай обильно поливать зелёный ковёр из сотенных банкнот. Посчитав, что орошения будет недостаточно, юноша опорожнил свой кишечник, используя деньги вместо туалетной бумаги. Теперь уже Там-Там может более-менее, переступая через себя, скрипя зубами, продвигаться дальше. Получается, наш безусый боец, помимо того, что скупердяй, так ещё и не меньший чистоплюй, брюзга и белоручка.

– Не буду же я подбирать эти конченые сраные деньги, – занимался он самовнушением. – Не буду, не буду.

Пусть Лайдер гордится своим учеником, парень дойдёт к месту сбора, как бы сладко ни хрустели под шипастыми подошвами купюры…

Иннафёдоровна – ветеран освободительной войны, – гнала свой кибер-танк по телам мёртвых Первых. Оставшиеся в живых, постанывая, слипшимися от крови губами просили пощады. Бесполезно, она не знает пощады, как бы пафосно это ни звучало. Имея за плечами ценнейший опыт великих сражений, она не поддастся на вздымающиеся руки и жалостливые крики. Иннафёдоровна продолжает перемалывать кости врагов гусеницами супермашины, не подозревая, что ждёт её впереди.

Пропасть. Монитор высвечивает бездонную глубину, сам взгляд в которую вселяет ужас и панику. Узкий переезд. Танк едва уместится и, если повезёт, может переползти через хлипкий мост. Итак, она активизирует внешний манипулятор, делает пробу на прочность, тут же запрашивает прогноз вероятности успеха. Тридцать процентов.

– Фигня, бывало и похуже… Ну, крошка, вперёд, у нас всё получится. Аккуратно, уверенно, чётко и спокойно.

Женщина, плавно вдавив рычаг, двигается к мосту.

– Вот мы уже почти въехали, – продолжала она успокаивать трясущуюся от страха махину. – Смелей, родной.

Танк лучше реагировал на речь и чувства хозяйки, чем на механическое управление. Он съёжился и просигналил, когда сорвавшийся с края моста булыжник отправился в бесконечное падение.

– Ну-ну, тише, малыш, мы уже почти на середине.

Стоп!

Никогда кибертанк не тормозил так резко – чуть не зарылся длинным дулом в жестяное покрытие. Мост предупредительно хрустнул.

Впереди стоял Михаил, вернее его образ. По бокам – смерть. Ветер свободы, врывающийся в открытый люк, не высушивал наворачивающиеся слёзы.

– Зачем ты это сделал? – шептала Иннафёдоровна. – Если бы ты изменил мне, я бы простила, с трудом… но поняла б, а ты… ты же предал Родину. Выбрал где мягче, теплее, сытнее. Всё можно забыть, вычеркнуть из памяти, только не предательство.

Он улыбался и протягивал к Иннафёдоровне свои красивые мускулистые руки. О, как она любила эти по-настоящему мужские руки! Как руки Михаила любили её! Они были лучшей столичной парой. И что случилось потом?

Рождённый талантливым полководцем Михаил поднял за собой миллионы. В каждой семье Пятых на него молились, солдаты считали за честь умереть на глазах у своего командира, его имя стало синонимом будущей победы. Противник, не медля, отступал при виде грозного Михаила во главе войск. Позабыв про оккупацию, враг перешёл к защите собственных границ. В финальном сражении, когда Первые только и мечтали отбиться и спасти родные просторы, победа переметнулась на их сторону. И мир захлебнулся в крови. В том бою, непостижимом и кошмарном, ход войны был коренным образом переломлен. Пятые потерпели страшное поражение, просто-напросто катастрофический разгром.

Основные войска, наголову разбитые, отступали, дабы сохранить хоть кого-нибудь из своих для будущего противостояния… для мщения. Но, несмотря на повсеместное отступление, Иннафёдоровна, сведённая с ума изменой любимого, ринулась в скопление войск противника. Смакуя нежданную победу, Первые расслабились, пели дифирамбы новому повелителю и уж, конечно, не ожидали такой самоубийственной дерзости со стороны побеждённых.

Оглушённые прорывом обезбашенного (в переносном смысле) танка, они ничего не смогли предпринять, когда Иннафёдоровна, направив увеличившийся в несколько раз от гнева ствол, развеяла молекулы Михаила по всему космосу. Удивительно, как осталась жива? Лайдер вынес её тогда из адского огня, полумёртвую… честно говоря, все думали, что вслед за Иннафёдоровной потеряли и Лайдера. Спас Лайдер, чудом спас, после вылечил, выходил, вдохнул жизнь.

– Ты спрашиваешь: зачем? Глупая, конечно не из корысти. Вы неправильное мне дали имя. Моё второе имя – не Победа, а Война.

Михаил на мосту выглядел живее всех живых.

– Ты иллюзия, галлюцинация!!! – неистово кричала женщина. – Я проеду!!!

Танк не заводился, она сломала пульт. А Михаил, грустно улыбаясь, продолжал смотреть в её сторону. Техника беспомощна перед эмоциями, супермашина в первую очередь подчиняется сердцу.

– Господи, я не думала, что будет так… Старая развалюха, заводись, ну же!.. Скотина, ты же прекрасно понимаешь, что я не могу тебя бросить или отступить назад. Пое-е-е-ха-ли!!!

Иннафёдоровна в истерике молотила худыми кулачками по панели. Мост снова хрустнул и немного прогнулся.

– Всё, нам конец. Надо было соглашаться, когда предлагали встроить автопилот. Нельзя долго оставаться на мосту, слышишь? Мы грохнемся. Боже, даже пропеллер не запускается… Так, ну всё, хватит, где мой глюкосос, и как я про него забыла?