Сотовая бесконечность - Вольнов Сергей. Страница 83
– Всех достоинств, что голосина как у прапора Иванова, – бросил поручик Домов странные слова.
Всё собрание молчало, тупо уставившись на лежащего в лужице крови штабс-капитана, а поручик спокойно протёр клинок тряпицей и спрятал его в ножны.
Неожиданно раздались громкие аплодисменты.
– Полко-овник! Ну что вы, в самом деле… – поморщился майор Бородин, как всегда бледный и утончённый. Поговаривают, что он злоупотреблял кокаином.
– А что такого? – пожал плечами Аскольд-Диормэ. – Отличный же бой был! Нет, господа, правда же?
– Ну-у-у… – прогудел чей-то голос, то ли соглашаясь, то ли нет.
Седой артиллерист подошёл к Домову.
– Я восхищён! Нет, правда! Замечательный бой! Вы доставили мне, да и, надеюсь, всем поклонникам благородного искусства фехтования, огромное удовольствие! Позвольте пожать вашу руку! – Полковник стиснул ладонь Домова. – Я кое-что понимаю в этом деле! Но вы поразили меня своим искусством владения клинком, поручик. Очень необычный стиль. Позвольте поинтересоваться, кто ваш учитель?
– Вот он!
Поручик кивнул на стоящего рядом с ним капитана первого ранга Ильина. Только сейчас Володя обратил внимание, что, кроме кобуры с пистолетом и табельного кортика, моряк успел обзавестись револьвером, заткнутым за ремень на спине, и саблей.
– Неужели? – восхитился артиллерист. – Позвольте представиться! Вольдемар Аскольд-Диормэ, потомственный дворянин, потомственный артиллерист и потомственный коллекционер холодного оружия.
– Владимир Ильин! – отрекомендовался моряк. – Потомственный военный и… потомственный мужчина.
Полковник коротко хохотнул, оценив юмор.
– Не дадите ли и мне пару уроков на досуге? Холодное оружие и фехтование – это моя вторая страсть. Первая – артиллерия! – не обращая внимания на уже обменявшихся купюрами и начинающих расходиться офицеров, вещал артиллерист. – Мне, знаете ли, страсть к оружию дед привил. Замечательнейший был человек!
Судя по вздоху, изданному моряком, он догадался, что ему предстоит. Полковник Вольдемар Артурович Аскольд-Диормэ был, что называется, артиллерист от Бога! Это знали все. Но был у него один серьёзный недостаток. Он очень любил поговорить. И говорил, как правило, громко, много и пышно! Поэтому всё «население» «Империала» старалось по возможности избегать контактов с, как его здесь прозвали, полковником Занудой или Старой Гаубицей, опасаясь длинной беседы.
Не могли избежать общения с полковником только двое его непосредственных подчинённых – капитан Оскар Вольшевский и поручик Николай Ивановский. Они и сейчас мялись в паре метров от своего начальника, хоть и не были задействованы в судействе поединка.
Однако старика уважали, и даже самые бесшабашные из постояльцев гостиницы не смели дерзить ему.
Володя, как и майор Бородин, мявшийся возле них по долгу секунданта, мысленно вознёс мольбу Небесам. Только бы капитан первого ранга не вздумал поддержать беседу!
И Небеса услышали.
– Извините меня, полковник, – оборвал раскочегарившегося было говоруна Ильин. – Но вот те солдаты, по-моему, ждут от вас чего-то?
Полковник удивлённо поднял брови и обернулся к двум солдатам, переминающимися с ноги на ногу, и прапорщику – начальнику патруля.
– А-а!.. Прошу меня простить, господа! Всего пара минут!
Он принялся отдавать приказания прапорщику. И, если судить по выражению лица последнего, они ему совсем не нравились.
– И чего это ты устроил такое шоу? – тихо спросил Ильин поручика Домова.
– Не сердись, дядя! – хмыкнул тот. – То, что он мухлюет, я бы ещё мог ему простить. Но, понимаешь… Ну вот не понравился он мне! Как тебе объяснить? Просто охрененно не понравился!
– Понятно! – кивнул каперанг, но тут же укорил ученика. – Но зачем так неаккуратно? Наследил…
– Да где наследил-то? – оскорбился Домов. – Побойся Бога! Практически хирургические разрезы и минимум крови…
– Я говорю вот об этом.
Ильин указал пальцем на едва приметное бурое пятнышко у самого правого погона поручика.
– Ну-у…
– Друзья мои! – вернулся к ним полковник Аскольд-Диормэ. – Позвольте, так сказать, пригласить вас за наш столик, дабы продолжить беседу и отметить вашу, молодой человек, блистательную победу! Вас, молодые люди, это, естественно, тоже касается! – не дожидаясь их ответа, непререкаемым тоном заявил полковник, указав поочерёдно на Володю и майора Бородина. – Прошу, прошу, господа!
Дальнейшее подпоручик Краснов помнил смутно. После того как Домов с Ильиным, полковник со своими подчинёнными, Володя и Бородин расселись за двумя сдвинутыми столами, последовали обильные возлияния и не менее обильные велеречия. Володя вообще-то был не очень силён в употреблении алкоголя. А Старая Гаубица сыпал тостами с завидной периодичностью, примерно один раз в пять минут. Поэтому, не смея перечить полковнику, кажется, после шестой рюмки самогона Володя «поплыл». Сначала он перестал понимать смысл слов, неудержимым потоком льющихся из словоохотливого артиллериста. Затем все присутствовавшие в зале показались ему до ужаса приятными. Этакими херувимами…
А потом он уснул, так и не донеся до рта очередную рюмку во славу «чего-то-там»…
О, конечно же, война попутно решает множество социальных вопросов!
Она – идеальное средство против морщин. Сколько молодых людей погибает, так и не дожив до старения кожи. Постоянное уменьшение количества живущих предотвращает перенаселение. Стоит количеству и «качеству» войн пойти на убыль, тотчас скачкообразно увеличивается количество живых. Болезни и природные катаклизмы не справляются с демографическим взрывом настолько же успешно, как мировая война…
И что самое ужасное – необходимости воевать НЕТ АЛЬТЕРНАТИВЫ.
Земля, населённая потомками нарушителей Второго кшарха, казалась средоточием войны, её разумные обитатели – приговорёнными к войне… но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что и другие планеты «восьмёрки» ничем не лучше.
Точно так же ВЕЗДЕ ВОЮЮТ.
Даже Локос уже не отличается от прочих миров, высшими силами некогда связанных в единую космическую «соту». Локосиане воюют вовсю, с энтузиазмом, будто и не было поколений и поколений предков, обходившихся без войн на протяжении…
Стоп! По беспристрастному счёту, никогда на «мирном» Локосе война не прекращалась.
Чем же, как не войной необъявленной, ведущейся постоянно, было отсеивание ГРЕШНИКОВ и высылка их на планеты-отстойники?
Вот и получили. На свою голову РУХНУВШЕЕ НЕБО.
Не рой другому яму, сам в неё…
Какие всё-таки у землян ёмкие, исчерпывающие пословицы!
А принц уже знает, что давным-давно отлучён от Земли. Причём сам разобрался, маршал не подсказывал. Всё-таки в элитной Академии хорошо поставлен процесс теоретического обучения. И земная военная история – далеко не последний предмет в учебной программе!
Мощные крепостные стены, сложенные из грубо обработанных серых глыб, давили на Пьетро. С каждым шагом стены нарастали, вынуждая мальчика поневоле съёживаться и втягивать голову в худые костлявые плечики. Всю свою короткую девятилетнюю жизнь он прожил в родном селении, никогда не уходя дальше семи-десяти лиг от дома. Но большая мозолистая рука деда, сжимавшая его маленькую хрупкую кисть, придавала ему уверенности.
Дед шёл размеренным шагом, постукивая концом сучковатого посоха тёмного дерева о твердокаменную землю Королевской дороги. В селении говорили, что этот посох переходит от старосты к старосте с тех самых пор, как король Форт двести с лишним лет назад даровал селению его привилегии, которыми жители очень гордились.
Они ступили на подъёмный мост. Очередь двигалась очень медленно. Стражники внимательно изучали груз каждой повозки и обыскивали каждого путника на предмет обнаружения возможного скрытого оружия. В Готтаннайбе с этим было строго! Оружие могли носить только дворяне, гербовые воины, стража и наёмники. Остальные – хорошо, если отделывались тюрьмой! Так рассказал Пьетро дед. А дед, топтавший землю вот уже девяносто второй год, знал, что говорил.