Звезда на одну роль - Степанова Татьяна Юрьевна. Страница 12

– Как? Там же написано – несчастный случай. – Катя почувствовала странный холодок в груди.

– Написано! – Сергеев сел на краешек стола. – Мало ли что там написано.

– Саш, расскажи, умоляю. Я буду нема как рыба. Только расскажи!

Он побарабанил пальцами по столу.

– Ее нашли двадцать четвертого февраля. Обнаружили рабочие. Там, видишь ли, долгострой, «Новатор» цех гальванический еще до перестройки задумал соорудить. Размахнулись, котлован вырыли, свай набили, а потом все застопорилось.

– Это в Клемове? Возле Кольцевой, что ли? – уточнила Катя.

– Да. Прямо рядом с Москвой. Ну вот. Обнаружили ее в котловане. Там довольно глубоко, да к тому же внизу металлических штырей полно – сваи когда забивали, много лишних вколотили. Лежала она там, видимо, недели две, может, чуть меньше. Вроде все как обычно в таких случаях: одежда, сумочка при ней, документы, ключики, денежки даже. В общем, на первый взгляд стопроцентный несчастный. Забрела на стройку, споткнулась, оступилась и загремела вниз.

– А на второй взгляд? – спросила Катя.

– А на второй… – Сергеев снова побарабанил пальцами. – А на второй… Рабочие сообщили нашим. Дежурил в те сутки Витька Улиткин – ну, помнишь его. Он все такой же: трах, бах, несчастный случай, быстрей доложить. Посылает он на место одного молокососа участкового. Тот три месяца всего служит. Тот извлекает тело, составляет свой дурацкий акт и везет труп в морг. Естественно, ни осмотра места, ни окрестностей, ни плана детального не составлено.

Утром Улиткин на оперативке докладывает: несчастный случай, я разобрался. Мы и в ус не дуем. На Улиткина надеемся – не горшок же у него на плечах глиняный!

Карпыч в морге тоже особо не торопился. У него вон настоящих убитых – полон холодильник, вскрывать некогда. Красильникову как жертву несчастного случая на потом оставляет. А когда наконец берется, делает нам весьма любопытное заключение. И от него мне теперь хоть стой, хоть падай.

– Саш, ты не возражаешь, если я все-таки буду записывать? – спросила Катя.

– Для себя пиши. Но в прессу – ни-ни. Иначе убью. – Сергеев потер лицо ладонью. – Перелом ног и основания черепа, по заключению нашего Карпыча…

– Он все работает? – перебила Катя.

Судмедэксперта Бодрова Льва Карповича, проработавшего в Каменске сорок пять лет, она помнила очень даже хорошо.

– Скрипит. Сердце пошаливает, ревматизм. Но работает за троих. Старая гвардия, – ответил Сергеев. – Так вот, эти повреждения – результат падения в котлован – оказались… посмертными. Прижизненной и повлекшей смерть раной , по его заключению, является только одна рана . Единственная. Сквозная. В брюшную полость.

– Сквозная?

– Рана диаметром в полтинник. Раневой канал – насквозь. Пробит кишечник, поврежден спинной мозг. На спине – выходное отверстие. Я сам ее вчера утром осматривал.

– Может быть, она ударилась о те штыри? Ты же сам говорил, на дне котлована их много. С высоты если упадешь, то возможно напороться на… – Катя побледнела.

– Если так, то там должна быть целая лужа крови. – Сергеев стукнул по столу кулаком. – А ее там нет! И не было, иначе даже тот молокосос участковый ее бы заметил. Судя по виду раны, ее нанизали, как стрекозу на булавку, а крови нет. И потом, там есть еще одна неувязка. Если б на место выехал этот бездельник Селезнев или кто-то из прокуратуры, они б не могли не обратить на это внимания. А участковому что! На ней, Кать, не имелось некоторых частей одежды, которые вроде бы обязательно, по всей логике происшедшего, должны были быть.

– Каких частей, Саша?

– Ну, например, нижнего белья. Колготок. Сапоги надеты прямо на голые ноги. Это в феврале-то! Платье натянуто на голое тело. А на платье, заметь, ни спереди, ни сзади дырок нет . Пятно крови есть, и то небольшое. И на дубленке тоже нет дырок.

– А как эксперт описал предмет, которым могла быть нанесена такая рана? – спросила Катя.

– Поначалу он тоже склонялся к металлическому штырю с острым концом. Штырю от строительной арматуры. Но после того, как ему Колосов из пятого отдела позвонил…

– Никита?

– Никита, Никита. У него какие-то там сомнения вдруг возникли. Темнит он что-то. – Сергеев сердито засопел. – Они вчера с Карпычем весь день по тому котловану ползали. Место осматривали. Так потом Карпыч категорически заявил, что ничего похожего на предмет, нанесший ту рану, он в том строительном хламе не обнаружил.

– Господи, тогда получается, что…

– Что ее убили. Убили не в котловане, а совсем в другом месте. Чем и как именно – полная неизвестность. Зачем-то сняли с нее половину одежды, затем привезли в Каменск и зашвырнули в котлован, пытаясь замаскировать все под несчастный случай.

Потрясенная новостью, Катя молчала.

– И вот сижу я, Кать, дурак дураком уже вторые сутки и не знаю, за что взяться. – Сергеев вздохнул. – Дело прокуратура уже возбудила. Зампрокурора рвет и мечет: портачи, кричит, работать не умеете! Убийство от несчастного случая отличить уже не способны! И он прав, кругом прав. Колосов ваш тоже на нервы давит. «Почему розыск до сих пор не организован? Где оперативность?» – передразнил он голосом, удивительно похожим на Никитин. – Ну нет у меня оперативности! В этом деле нет. Ты-то что-нибудь знаешь о ней?

– Нет, Саш. В выходные весь телефон оборвала, – приврала Катя. – Ее друзья по театральной студии тоже в полном неведении. Она последние месяцы там почти не появлялась. Так ведь ее в розыск заявили по Москве.

– Сожитель. Некто Лавровский. Мы его уже установили, – промолвил Сергеев. – Вчера ездили за ним. Что-то дома нету. Повестку у соседей оставили.

Катя решила пока умолчать о своей встрече с Пьеро. Все равно ведь ничего путного тот им с Кравченко не сообщил.

– А тело теперь когда можно будет из морга забрать? Меня узнать просили.

– Карпыч экспертизу, считай, уже закончил. Кстати, об изнасиловании и речи быть не может – никаких признаков. Учти. Забрать тело, думаю, уже можно. Я тебе дам телефон следователя. Пусть эти актеры ему позвонят. Заодно, может, он их допросит. Информации-то ноль.

Они еще немного поговорили о раскрываемости, об огромном по сравнению с прошлыми годами числе зарегистрированных убийств, о службе в розыске. Катя записала телефон следователя прокуратуры для Бена.

– Ты к кому от меня? – осведомился Сергеев напоследок.

– К Ире Гречко зайти обещала, – ответила она. – Давно мы с ней не виделись.

– Да-а, сколько ты у нас уже не работаешь?

– Четыре года.

– Назад не тянет?

Катя пожала плечами.

– Не знаю, Саш. У меня сейчас работа интересная.

– А то приходи. Местечко всегда найдем: в следствии, в кадрах…

– Это уж я не сомневаюсь, – через силу улыбнулась она. – Лучше тогда уж к вам.

– Нет. – Сергеев энергично покачал головой.

– Почему? Буду плохим сыщиком?

– В розыске, как на корабле, от женщин одна смута. Мне единый кулак нужен. Бронированный. А тут пойдут охи, вздохи, взгляды. Орлы мои – народ шустрый, взрывной. Еще дуэль затеют.

– Сейчас из-за женщин, Саша, никто не стреляется. – Катя даже покраснела. Сергеев, когда хотел, мог быть даже галантным.

– Напрасно так думаешь, Катерина Сергевна, в розыске настоящие мужики служат, такие, что ради красивой женщины…

Катя вздохнула: Саша Сергеев был таким же, как и четыре года назад. Розыск есть розыск!