Тарзан (Сборник рассказов) - Берроуз Эдгар Райс. Страница 18

— Ну как, капитан пришелся по вкусу? — спросила она с мимолетной улыбкой.

— Он был немного солоноват, — ответил Тарзан.

— Наверное, швед был вкуснее, — предположила она.

— Намного, особенно темное мясо.

— Почему вы пытались напугать нас? — спросила она.

— Ваши дядя и тетя не слишком благоприятно отзывались о нас в своих репликах.

— Знаю, — согласилась она. — Мне очень жаль, но они очень сильно расстроились. Для них все это явилось страшным ударом. Я очень переживаю из-за них, они пожилые и не смогут долго выносить все это. Как вы думаете, что Шмидт собирается с нами сделать?

— Невозможно представить, он сумасшедший. Его план — выставить нас на обозрение в Берлине, естественно, смехотворен. Если он доберется до Берлина, то нас, англичан, конечно, интернируют.

— Вы англичанин?

— Мои отец и мать были англичанами.

— Меня зовут Бердон. Патриция Ли-Бердон, — сказала девушка. — Могу я узнать ваше имя?

— Тарзан, — ответил тот.

— Тарзан и все?

— И все.

— Пожалуйста, расскажите мне, как вы очутились в этой клетке, мистер Тарзан.

— Просто Тарзан, — поправил ее Владыка джунглей, — без мистера. В этой клетке я оказался потому, что Абдула Абу Неджм захотел мне отомстить. Он подговорил вождя одного из африканских племен схватить меня, а у того тоже имелись причины для мести. Абдула продал меня человеку по имени Краузе, который скупал животных. Этот Краузе сейчас сидит в клетке по соседству со мной. Шмидт, который являлся вторым помощником капитана, захватил судно Краузе, а заодно и его дикаря, и всех животных, и самого Краузе тоже.

— Если шторм усилится, он может нас лишиться, — сказала девушка.

Она вцепилась в прутья — пароход нырнул вниз с гребня волны и взмыл вверх на гребне следующей.

— «Сайгон» на вид суденышко хлипкое, — проговорила Джанетт Лейон, подходя к Тарзану, — но я думаю, этот шторм оно выдержит. По пути сюда мы попали в шторм похуже. Правда, тогда капитаном был Ларсен и мистер де Гроот — первым помощником. А теперь, когда во главе встал Шмидт, всякое может случиться.

Пароход вдруг развернуло кормой к волне, и он скатился вниз, где накренился, едва не черпая бортом воду. Раздался испуганный крик, и разряд молнии осветил полковника и его жену, которых швырнуло на решетку клетки.

— Бедная тетя Пенелопа! — воскликнула молодая англичанка. — Она этого не перенесет. — Патриция с трудом добралась вдоль решетки к своей тете. — Ты не ушиблась, тетушка? — спросила она.

— У меня переломаны все кости, — ответила миссис Ли. — Я всегда была против этой дурацкой экспедиции. И вообще, какая разница, что за твари обитают на дне океана — в Лондоне-то их все равно не встретишь. Только потеряли «Наяду» и вот-вот лишимся собственных жизней. Я надеюсь, твой дядя удовлетворен.

Патриция с облегчением вздохнула, ибо поняла, что с тетей все в порядке. Полковник благоразумно помалкивал — двадцатипятилетний опыт совместной жизни научил его, когда нужно промолчать.

Миновала долгая ночь, но яростный шторм не затихал. «Сайгон», как и прежде, шел впереди шторма, замедлив скорость до пяти узлов и принимая его на корму. Время от времени сзади накатывалась волна и едва не накрывала с головой заключенных в клетках людей, которым ничего не оставалось делать, как прижиматься к решеткам и надеяться на лучшее.

По собственному утверждению миссис Ли, она успела захлебнуться трижды.

— Отныне, Уильям, — заявила она, — ты будешь читать исключительно «Таймс», воспоминания о походах Наполеона и «Рим» Гиббона. Стоит тебе взяться за что-нибудь другое, как ты совершенно лишаешься рассудка. Если бы ты не прочел это «Путешествие Арктуруса», написанное этим злосчастным Бибом, мы бы, без сомнения, находились бы в данную минуту дома и горя бы не знали. Только потому, что он выудил массу отвратительных созданий с электрическим свечением, тебе приспичило отправиться в путь, чтобы убедиться самому. Никак не могу этого понять, Уильям.

— Не будь слишком сурова к дяде, — сказала Патриция. — Он мог бы обнаружить кое-что в водопроводной воде и стать знаменитостью.

Миссис Ли громко хмыкнула.

В тот день к клеткам никто не подходил, и пленники не получили ни еды, ни питья. Звери в трюме также остались без кормежки, и их жалобный вой перекрывал рев шторма. Лишь на третий день вечером явились двое китайцев с едой. К тому времени заключенные настолько изголодались, что с жадностью накинулись на принесенную пищу, несмотря на то, что это было холодное жидкое месиво из сухарей.

Миссис Ли погрузилась в полное молчание. Это встревожило ее мужа и племянницу, ибо они знали, что если Пенелопа Ли переставала жаловаться, значит с ней действительно было что-то не так.

Приблизительно в девять вечера неожиданно стих ветер, наступившая тишина была зловещей.

— Мы попали в центр шторма, — сказала Джанетт Лейон.

— Скоро опять начнется, — предположил Тарзан.

— Этот недотепа должен был бы уходить от шторма, а не входить в него, — продолжила Джанетт.

Тарзан терпеливо ждал, словно лев у водопоя, ждал, когда появится добыча.

— Так оно лучше, — сказал он девушке.

— Не понимаю, — откликнулась Джанетт. — По-моему, хуже некуда.

— Подождите, — произнес Тарзан, — думаю, скоро увидите.

Волны были по-прежнему высокими, но «Сайгон», казалось, приноровился к ним, и скоро на палубе появился Шмидт и направился к клеткам.

— Как поживает скотина? — повелительно осведомился он.

— Женщины умрут, если вы их оставите здесь, Шмидт, — сказал де Гроот. — Почему бы вам не выпустить их и не поселить в каюте или, на худой конец, определить в трюме, где они будут защищены от шторма?

— Если я услышу еще хоть одну жалобу, — рявкнул Шмидт, — я брошу всех вас за борт вместе с клетками. И вообще, какие могут быть претензии? У вас бесплатный проезд, бесплатное питание и личные апартаменты. За последние три дня вы также воспользовались, причем не раз, бесплатным душем и ванной.

— Но, послушайте, моя жена умрет, если вы и дальше будете держать ее в клетке, — сказал полковник Ли.

— Пусть умирает, — ответил Шмидт. — Мне как раз требуется свежее мясо для дикаря и других зверей. — И с этой прощальной любезностью Шмидт вернулся на мостик.

Миссис Ли разрыдалась, а полковник разразился грозными проклятьями. Тарзан ждал, и вскоре произошло то, чего он дожидался. Появился Азока, ласкар, и приступил к запоздалой проверке. Он расхаживал с важным видом, сознавая значимость собственной персоны — смотрителя английских сахибов и их леди.

В свете корабельных огней можно было различать предметы на некотором расстоянии, и Тарзан с его натренированным ночным зрением сразу же заметил Азоку, как только тот ступил на палубу.

Владыка джунглей встал, держась за два соседних прута решетки. Азока прошел мимо клетки, стараясь держаться на расстоянии, чтобы не попасть дикарю под руку. Джанетт Лейон встала рядом с Тарзаном. Она интуитивно почувствовала, что должно случиться нечто важное.

Глаза ее были прикованы к товарищу по клетке. Она увидела, как напряглись мышцы его плеч и рук. Тарзан вложил всю свою исполинскую силу в поединок с решеткой. Прутья медленно раздвинулись, и Тарзан, приемыш обезьян, шагнул на свободу.

VIII

Азока, ласкар, с высокомерным видом миновал клетку полковника, а когда оказался перед клеткой с четырьмя англичанами, на его горле сзади сомкнулись стальные пальцы. Он почувствовал, как из кобуры вытащили оружие.

Джанетт Лейон с изумлением наблюдала за той кажущейся легкостью, с которой геркулесовы мускулы раздвинули прутья решетки. На ее глазах Тарзан напал на ласкара и завладел его оружием. Потом она вышла следом через образовавшийся проем, захватив с собой пистолеты, отобранные у Шмидта и Джабу Сингха.

Азока сопротивлялся и порывался позвать на помощь, но как только услышал зловещий голос, шепнувший ему прямо в ухо: «Молчать или я убью тебя», сразу затих.