Тарзан Ужасный - Берроуз Эдгар Райс. Страница 15

Но Тарзан видел, что верховный жрец затаил в сердце желание сорвать с него маску.

При входе в храм Ко-тан передал высокого гостя Лу-дону, который повел Тарзана дальше. Вскоре они оказались в огромном помещении, где хранились подношения – дары различных племен. Здесь были собраны предметы разного достоинства, от сушеных фруктов до тяжелых золотых сосудов, а также много драгоценностей.

Проходя мимо забранного решеткой темного коридора, Тарзан увидел там питекантропов обоего пола, как хо-донов, так и ваз-донов. Большинство из них сидело на корточках. На лицах их было написано отчаяние и полная безнадежность.

– А это кто? – спросил он у Лу-дона. Это был первый вопрос, заданный им жрецу со времени прихода в храм и о котором он тут же пожалел, так как Лу-дон обратил к нему свое лицо, на котором читалось плохо скрываемое подозрение.

– Кому же лучше знать, как не сыну Яд-бен-ото? – спросил он.

– На вопросы Дор-ул-ото не отвечают вопросами, – невозмутимо произнес Тарзан. Затем он добавил:

– Может быть, Лу-дону будет интересно узнать, что кровь лже-жреца на алтаре храма не будет неприятна для глаз Яд-бен-ото?

Лу-дон побледнел, как мел.

– Там жертвы, кровь которых должна оросить западные алтари, когда солнце возвратится к твоему отцу в конце дня, – пробормотал верховный жрец.

– А кто сказал тебе, что Яд-бен-ото нравится, когда его людей закалывают на алтаре? – спросил Тарзан. – Что если ты ошибаешься?

– Тогда бесчисленные тысячи умерли зря, – ответил Лу-дон.

Ко-тан и окружавшие его воины внимательно слушали разговор Тарзана с верховным жрецом. Некоторые из несчастных жертв за решеткой, услышав эти слова, встали и прижались лицами к железным прутьям, через которые их каждый вечер уводили на смерть.

– Освободи их! – воскликнул Тарзан, указывая рукой на жертвы жестокого суеверия. – От имени Яд-бен-ото говорю тебе, что ты ошибаешься. Лу-дон исказился в лице.

– Это святотатство! – вскричал он. – Бесчисленные столетия жрецы великого бога каждый вечер приносили ему в жертву человеческие жизни, и каждое утро солнце неизменно возвращалось к восточному горизонту. Ни разу Яд-бен-ото не выказывал своего недовольства.

– Довольно! – приказал Тарзан. – Ваши жрецы слепцы, коли не понимают послания самого бога. Ваши воины умирают от ножей и дубинок ваз-донов, ваших охотников хватают Ис и Иа-то, каждый день погибает какое-нибудь селение хо-донов! Каждая смерть – расплата за жизни, которые вы отнимаете на западном алтаре. Разве может быть большее проявление недовольства? О, глупый жрец!

Лу-дон молчал. В душе его происходила борьба между страхом перед сыном бога и надеждой, что тот самозванец. И все-таки верх одержал страх. Лу-дон наклонил голову.

– Выполняйте волю сына Яд-бен-ото, – проговорил жрец.

Он повернулся к одному из низших жрецов.

– Уберите решетки, пусть люди расходятся по домам.

Пленные, поняв, что свершилось чудо, обступили Тарзана и упали перед ним на колени. Ко-тан был озадачен не меньше Лу-дона.

– Но что же нам делать, чтобы доставить удовольствие Яд-бен-ото? – воскликнул он.

– Если хотите порадовать бога, – ответил Тарзан, – то приносите на алтарь такие дары, как пища, или еще что-нибудь из того, что больше ценится вашими людьми. Когда Яд-бен-ото благословит их, раздайте людям. Ваши кладовые забиты подобными вещами, я сам видел. Люди станут приносить и иные дары, если ваши жрецы скажут, что так нравится богу.

Сказав это, Тарзан сделал вид, что собирается покинуть храм.

По пути Тарзан заметил стоявшее особняком строение, украшенное орнаментом. Внимание его было привлечено решетками на окнах и двери.

– Что за дом? – спросил он у Лу-дона. – Кого вы там держите?

– Никого там нет, – занервничал верховный жрец. – Раньше в нем держали рабов, но вот уже много лет дом пустует.

Жрец двинулся к воротам, которые вели во дворец. Тарзан и Kо-тан с воинами вошли во дворцовый сад.

Тарзану не терпелось задать один вопрос, но он все не решался, чувствуя нутром, что ему не до конца доверяют. Он хотел узнать у Ко-тана, не появлялась ли в окрестностях А-лура женщина той же расы, что и он.

Когда им подали пищу в приемном зале дворца Ко-тана, Тарзан заметил, что один из прислуживавших рабов с интересом разглядывает его, как будто узнал.

Тарзан не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь встречался с этим ваз-доном, и не мог понять проявленного к себе интереса. Вскоре он забыл о рабе.

Ко-тана неприятно удивило то, что гость не имел никакого желания налегать на обильные яства. Тарзан же находил подобное занятие пустой тратой времени, так как приглашенные были заняты лишь поглощением пищи в невероятных количествах, и им было не до разговоров.

Единственный звук, царивший за столом, был звуком жующих челюстей. Это напомнило Тарзану визит к его высочеству герцогу Вестминстерскому в Вудхаузе, в Честере.

Время от времени под действием вина звук пережевывания пищи сменялся храпом. Скоро в зале остались трезвыми лишь Тарзан и рабы. Тарзан поднялся и обратился к высокому черноволосому рабу, стоявшему рядом.

– Я хочу спать, – заявил он. – Отведи меня в мою комнату.

Когда тот вывел Тарзана из зала, проявлявший к нему интерес раб сказал что-то одному из своих товарищей, и тот бросил испуганный взгляд вслед Тарзану.

– Если ты не ошибся, – сказал он, – то нам подарят свободу, в противном случае, о, Яд-бен-ото, что тогда будет с нами?

– Но я прав! – закричал раб.

– В таком случае я знаю, кого нужно поставить в известность. Этому человеку очень не понравилось, что Дор-ул-ото привели в храм, а особенно то, что этот так называемый сын Яд-бен-ото принялся наводить свои порядки. Тем самым он дал Лу-дону все основания бояться и ненавидеть его.

– Ты знаешь Лу-дона?

– Я работал в храме.

– Тогда пойди к нему и скажи, но пусть он пообещает нам за это свободу.

Черный ваз-дон отправился в храм и попросил разрешения свидеться с Лу-доном, верховным жрецом, по делу, не терпящему отлагательств. И хотя время было позднее, Лу-дон принял его, а когда выслушал его рассказ, пообещал не только свободу ему и его товарищу, но и много подарков.

Пока раб разговаривал с верховным жрецом, по склону Пастор-ул-веда в свете заходящего солнца пробирался человек, опоясанный лентами с медными, сверкающими патронами.

ГЛАВА X

Раб привел Тарзана в комнату с окнами, выходившими на голубое озеро. В помещении стояла кровать, подобная тем, что он видел у ваз-донов – нехитрый каменный выступ, покрытый множеством шкур.

Тарзан лег спать, и мучивший его вопрос так и остался не проясненным.

С приходом нового дня он проснулся и стал бродить по дворцу в надежде разузнать как можно больше о его обитателях.

В самом центре дворцовой площади он увидел сад, окруженный высокой стеной, возбудившей его любопытство. Не задумываясь над тем, кто находится в саду: ваз-доны, хо-доны или же дикие звери, Тарзан перелез через ограду и без дальнейших промедлений стал осматриваться на месте.

Любопытство его было вызвано тем, что сад явно не предназначался для общего пользования, даже для тех, кто имел право свободного входа во дворец. Это место тем более притягивало Тарзана, поскольку сулило реальную надежду отыскать свою жену.

В саду протекали искусственные ручейки, собираясь в маленькие пруды.

Возле воды росли яркие цветы. Во всем чувствовалась рука опытного садовника. Восхищаясь красотой, Тарзан бродил по саду, ступая, как всегда, бесшумно.

Проходя через миниатюрный лес, он наткнулся на прелестную клумбу, и в тот же миг позади него появилась женщина из племени хо-донов, первая, увиденная им со времени своего появления во дворце. Молодая красивая женщина стояла в центре сада, поглаживая головку птицы, которую держала в руках. В любой столице мира ее сочли бы красавицей.

Рядом с ней на траве сидела черная рабыня из ваз-донов. Тарзан хотел было спрятаться в листве деревьев, но понял, что его заметили. На лице красавицы отразилось удивление и только.