Последние и первые люди: История близлежащего и далекого будущего - Стэплдон Олаф. Страница 33

Даже здесь условия совсем недавно, должно быть, были куда более суровыми, поскольку большая часть растительности выгорела и часто попадались мертвые животные. Но, очевидно, ярость стихии, вызванная всеобщим взрывом, начала теперь ослабевать.

Тем временем путешественники стали осознавать правду. Они припомнили полушутливые предсказания, что новая энергия рано или поздно разрушит планету – предсказания, которые, очевидно, имели слишком верные основания. Произошла мировая катастрофа; и они сами, лишь благодаря удаленности и соседству арктических льдов, избежали судьбы, которая, вероятно, поразила всех их соплеменников.

Горстку истощенных людей на истощенной планете ожидала столь ужасная перспектива, что некоторые с отчаяния решились на самоубийство. Другие прилагали усилия к тщетным попыткам спасти неожиданно забеременевшую женщину. В ней пробудился сильный родительский характер ее нации, и она просила окружавших ее сделать все, чтобы спасти ребенка. При напоминании о том, что ребенок будет рожден лишь для того, чтобы испытать жизнь, полную лишений, она лишь повторяла, скорее с упорством, чем с основанием: «Мой ребенок должен жить».

Окружавшие ее только пожимали плечами. Но как только они восстановили силы после недавней борьбы, то начали раздумывать над серьезностью их положения. Именно один из биологов высказал мысль, которая уже посетила и остальных. Есть, по крайней мере, шанс на выживание, и если когда-либо у мужчин и женщин был священный долг, то, несомненно, это в полной мере относится к ним. Потому что они были теперь единственными носителями человеческого духа. И сколько бы ни был тяжел труд и страдания, они должны вновь заселить землю людьми.

Теперь эта общая цель возвысила их и еще больше сблизила. «Мы обычные люди», сказал биолог, «но так или иначе мы должны стать великими». И они, разумеется, старались быть ими, столь великими, насколько позволяло их особое положение. В благородных умах общая цель и общие страдания вызывают глубокую страсть к взаимопомощи, проявляющуюся возможно не в словах, а в действиях, выражающих преданность. Эти же люди, в своем одиночестве и в осознании чувства долга, испытывали не только тягу к дружбе, но и пылкую общность друг с другом, как орудия священного общего дела.

Эти несколько человек начали строить поселение около реки. И хотя весь район был, без всякого сомнения, опустошен, из корней и семян, укрывшихся в земле или занесенных ветром, вскоре появилась растительность. Окрестности теперь зазеленели теми растениями, которые смогли приспособиться к новому климату. Животные же пострадали куда сильнее. За исключением полярной лисы, выжили немногие мелкие грызуны и случайное стадо северных оленей; никого больше не осталось, кроме обитателей арктических морей, белых медведей, различных китов и тюленей. Что касается рыбы, то ее было множество. Птицы большими стаями направлялись к югу – и тысячами гибли из-за отсутствия корма, но некоторые виды уже приспособились к новой окружающей среде. Конечно, вся оставшаяся фауна и флора планеты прошла через фазу быстрого и очень болезненного приспособления. Многие хорошо обосновавшиеся виды полностью вымерли, отыскивая опору в новом мире, в то время как отдельные мало известные в прошлом виды получили возможность с трудом продвинуться вперед.

Оставшаяся в живых группа людей нашла возможность вырастить маис и даже рис из тех семян, что они забрали из разрушенного склада в Норвегии. Но сильная жара, частые проливные дожди и отсутствие солнечного света сделали сельское хозяйство слишком трудоемким и рискованным. Более того, атмосфера стала опасно загрязненной, и человеческий организм приспособлялся к ней пока без особого успеха. В результате эта группа людей всегда быстро уставала и была подвержена болезням.

Беременная женщина умерла при родах, но ее ребенок остался жив. Он стал самым священным объектом этой компании, потому что он возродил в душе каждого сильное родительское чувство, столь характерное для жителей Патагонии.

Мало-помалу число поселенцев уменьшилось из-за болезней, ураганов и вулканических газов. Но со временем они добились некой разновидности равновесия с окружающими условиями, и даже определенной, полученной не без усилий, комфортности жизни. Однако по мере того как обстоятельства их жизни улучшались, стало слабеть их единство. Разница в характерах начала становиться опасной. Среди мужчин выдвинулись два лидера, или, вернее, один лидер и один критикующий его противник. Первоначальный руководитель экспедиции оказался неспособным к деятельности в новых условиях и в конечном итоге совершил самоубийство. Тогда оставшиеся выбрали своим руководителем второго штурмана, причем выбрали единогласно. Другим прирожденным лидером группы был молодой биолог, человек совершенно иного типа. Отношения этих двоих оказали заметное влияние на будущую историю человека и его размышлений над своей судьбой, но здесь мы только мельком остановимся на них. Во все периоды сильных потрясений власть штурмана была непререкаема, потому что все зависело от его инициативы и героизма. Но в менее напряженное время против него поднимался ропот из-за строгой дисциплины в тех случаях, когда она казалась необязательной. Между ним и молодым биологом вырастала странная смесь враждебности и влечения, потому что последний, хотя и критиковал, любил и восхищался первым, заявляя, что выживание их группы целиком зависит от практического гения одного этого человека.

В течение трех лет после схода на берег эта группа, хотя уменьшившаяся числом и потерявшая часть жизненного задора, хорошо освоилась с новыми способами охоты, ведения сельского хозяйства и строительства. Три достаточно здоровых младенца и радовали, и беспокоили старшее поколение. С точки зрения уверенности в будущем – инициативы и героизма штурмана оказывалось недостаточно, тогда как знания ученых становились более ценными. Разведение растений и домашней птицы находились в стороне от дел героического лидера, и столь же бесполезен он был и в поиске минералов. Неизбежно, с течением времени, он и другие штурманы стали чувствовать нарастающее беспокойство и раздражение, и наконец, когда лидер решил, что вся группа должна сесть на корабль и отправиться на поиски лучшей земли, произошел серьезный спор. Все моряки были восхищены предложением, но ученые, отчасти из-за более ясного понимания бедствия, свалившегося на планету, отчасти из-за антипатии к трудностям морского перехода, отказались плыть.

Произошел невероятный взрыв эмоций, но обе стороны сдержались, благодаря устоявшемуся взаимному уважению и преданности своей общине. Затем, неожиданно, последовала новая вспышка, будто на сухое дерево попала искра, причиной которой явилась сексуальная страсть. Женщина, которая, по общему согласию, собиралась стать королевой их поселения и считалась священной принадлежностью лидера, заявила о своей независимости и отправилась спать с одним из ученых. Лидер же неожиданно удивил всех: в приступе неожиданной ярости убил этого молодого человека. Маленькая община тут же распалась на две вооруженно противостоящие части, и была пролита новая кровь. Однако очень скоро вся глупость и святотатство этой ссоры стали очевидны для этих немногих сохранившихся представителей цивилизованной расы, и после переговоров было принято важное серьезное решение.

Группа должна разделиться. Одна ее часть, состоящая из пяти мужчин и двух женщин, под руководством молодого биолога, останется в поселении. Сам же лидер, с остальными девятью мужчинами и двумя женщинами, отправится на корабле в Европу в поисках лучшей земли. Они обещали известить о себе, если будет таковая возможность, в следующем году.

Приняв такое решение, обе партии стали вновь дружественны и миролюбивы. Все старались помочь пионерам. Когда же наступило время отплытия, произошло торжественное прощание. Они обрели избавление от болезненной несовместимости; но и расставание тех, кто так долго были товарищами по священному предприятию, было мучительным.

Это расставание оказалось еще более важным, чем предполагали. Потому что из этого события возникло две разделенные расстоянием человеческие породы.