Вечный дикарь - Берроуз Эдгар Райс. Страница 36

Они не были скалолазами или обитателями скал и ничего не подозревали о способностях и возможностях Ну. Иначе они не замедлили бы своих шагов, не заходили бы вправо или влево, предполагая, что преследуемые могут попробовать бежать в сторону. Ну и Грон пробежали через каменную осыпь и у подножия скалы, где, по рассуждениям преследователей, они должны были остановиться, жертвы не промедлили ни секунды. Ну буквально вспрыгнул на отвесную стену, втащив за собой и женщину. Пастухи взвыли от злости и разочарования. Ну где это видано! Это было невозможно, но тем не менее прямо у них на глазах мужчина, да еще обремененный женщиной, поднимался по непроходимой стене.

Пастухи бросились к подножью скалы, но Ну и Грон были уже вне пределов досягаемости. Повернув голову, Ну определил, что с помощью оружия их все же снять со стены еще можно. Он вытянул правую руку и нащупав готовый отвалиться обломок скалы, рванул его и сбросил вниз прямо на головы преследователей. Обломок упал на одного из них, оставив лишь мокрое место.

Ну принялся карабкаться вверх с новой силой, и прежде чем пастухи пришли в себя, он вывел Грон из пределов досягаемости копья. Присев на корточки на узком выступе и втащив туда Грон, Ну осыпал преследователей обидными эпитетами. А затем подытожил их, скинув на головы пастухам достаточное количество увесистых камней, чем вынудил вопящих врагов отойти на безопасное расстояние.

Противник не проявил ни малейшего желания следовать за беглецами. Они явно были не лучшими скалолазами, чем Грон, за что вызвали презрение Ну. Эх, если бы у него только был топор, он бы слез и уничтожил их!

Грон, сидящая рядом с ним, была полна удивления, смешанного с каким-то еще непонятным ей самой чувством. Ее враг стольким рисковал, чтобы спасти ее. Ведь наверху, на вершине скалы Ну забыл, что женщина не его племени и не способна так же лазить по скалам, а когда обнаружил, что она тщетно пытается найти опору для ног, то несмотря на угрозу для жизни, помог ей. Тур бы никогда так не поступил.

Женщина поглядывала украдкой на молодого гиганта рядом с ней и чувствовала, что с ней что-то происходит. Он уже не казался ей врагом. Он был защитником ей, и она в поисках защиты смотрела на него с куда большей уверенностью, чем раньше на Тура. Она знала, что Ну прокормит ее — она зависела не только от его защиты, но и от этого тоже. От своего мужчины она и не ждала никогда большего. Своего мужчины! Она снова застенчиво взглянула на Ну. Ах, какой бы спутник жизни вышел из него! А почему бы и нет? Они одни в этом мире, вдали от людей, быть может, навсегда. Грон вдруг поняла, что питает надежды на то, что навсегда. Интересно, о чем сейчас думает Ну.

Юноша, казалось, весь предался радости от дразнения страхолюдных дикарей у подножия скалы, но на самом деле мысли его были заняты планами спасения. А почему? Только ли потому, что стосковался по родным местам и своим? Далеко не только. Ну мог бы быть счастлив, оставшись и на этом острове навсегда, но при условии, что вместо Грон была бы другая. Он думал о Нат-ул — другие женщины не могли бы заменить ее. Да и думал он о спасении только для того, чтобы вернуться на материк и вновь заняться поисками дочери Тха.

Еще около часу пастухи оставались на лужайке у подножия скалы, а затем, видимо поняв бесплодность этого занятия, собрали свое разбредшееся стадо и исчезли в лесу в том же направлении, откуда явились. Еще приблизительно через полчаса Ну спустился вниз. На поверхности скалы он обнаружил пещеру и оставил там Грон, сказав, что раздобудет ей еды сам, потому что в случае погони ему будет легче одному, чем с ней.

Спустя немного времени он вернулся с едой и питьем. Воду он принес в пузыре, который всегда носил на ремешке. Он не обнаружил ни пастухов, ни твердого дерева, ни других материалов, нужных ему для оружия.

— Есть, конечно, более простой способ, — поделился он с женщиной, пока они ели, сидя у входа в пещеру. — У пастухов есть копья, топоры и ножи. Будет гораздо легче пойти за ними и отобрать у них оружие, чем делать самому. Побудь здесь, Грон, здесь безопасно, а Ну последует за чужаками и скоро вернется с оружием и мясом самой жирной зубрихи. Тогда мы вернемся на берег не боясь врагов, найдем лодку и вернемся в страну Ну. Там тебя хорошо встретят, потому что Ну, мой отец, вождь, и когда он узнает, что ты спасла мне жизнь, он будет к тебе добр.

Сказав это, Ну соскользнул со скалы, пересек лужайку и через секунду исчез из виду, смешавшись с лесными тенями.

Поначалу ему было трудно разобраться со спутанными следами стада, но затем он нашел место, где пастухи явно собрали своих подопечных и дальше погнали более или менее компактным стадом по направлению к противоположной стороне леса. Ну шел осторожно, готовый предупредить нападения и даже появление человека или зверя. Ведь любое живое существо может быть его врагом. Он часто останавливался, прислушиваясь и нюхая воздух. Дважды ему пришлось залезать на дерево при приближении хищников, но как только они удалялись, Ну слезал и продолжал идти по следу.

Протоптанная стадом тропка вела к дальнему концу леса, и здесь перед Ну развернулось редкой прелести зрелище, подобного которому ему видеть не доводилось. Солнце склонилось к западу над широкой долиной, раскинувшейся перед ним — лес кончился на гребне покатого холма, спускавшегося к голубому сверкающему озеру, лежащему среди зеленых лугов милях в двух от него.

На поверхности озера покачивалось десятка два или больше странных сооружений. Они явно были делом рук человеческих. Ну был в этом уверен, хотя никогда в жизни ему не приходилось такое видеть. Для себя он назвал их «пещерами», точно так же как и хижины Строителей Лодок он тоже называл «пещерами», ведь для него любое место обитания человека было «пещера». А это были без сомнения жилища людей, потому что были видны человеческие фигуры, снующие по узким мосткам, соединяющим покрытые тростником сооружения с берегом озера. По этим длинным мосткам они проводили и зубров, видимо для того, чтобы на ночь уберечь от ночных хищников, лесных и полевых.

До самой темноты Ну с неослабевающим интересом следил за жизнью плавучей деревни. Затем в относительной безопасности ночи он пробрался поближе к воде. Он перебегал от одного дерева к другому, прятался за кустами, камнями и впадинами, чтобы пробраться по возможности незамеченным. Под конец он залег в густых зарослях тростника на самом берегу озера. Раздвинув стебли, он смог наблюдать за всем, что происходит в селении, оставаясь в укрытии. Взошла луна и ярко осветила необычный поселок. Теперь только Ну увидел, что на самом деле хижины не плавают по поверхности озера. Он разглядел столбы, уходящие одним концом в воду. Жилища стояли на них. Он увидел мужчин и женщин, и детей, собравшихся на широких платформах вокруг большинства хижин и на узких мостках, соединяющих деревню с берегом. Перед многими хижинами горели огни, разведенные в маленьких глиняных очагах, предохраняющих настил от возгорания. Ну чувствовал приятный запах готовящейся рыбы, и рот его наполнился слюной при виде того, как зубы Обитателей Озера вонзаются в сочные куски мяса или как они поглощают содержимое раковин, а сами раковины бросают в воду.

Но как бы он ни был голоден и ни нуждался в куске мяса, объектами его непосредственного желания были длинное копье, тяжелый топор и острый нож волосатого великана, стоявшего на страже на ближайшем настиле. Именно на него Ну и поглядывал чаще всего. Жители деревни закончили свой ужин, крошки и остатки были сброшены в воду поблизости от жилищ, и завязались шумные разговоры у огня. Дети возились и кувыркались на краях платформ, частенько достаточно опасно близко к воде. Юноши и девушки уединялись в темных уголках и шептались у низкой ограды мостков. Громкоголосые воины в тысячный раз вспоминали героические подвиги. — Молодые матери, кормя младенцев, с жаром предавались сплетням, кивая и качая головами. Старухи, седые и беззубые, но крепкие и проворные в силу неумолимого закона выживания сильнейших, возились с детьми постарше или занимались разными домашними делами, которые еще в силах были выполнять.