Снежный ангел - Бэлоу Мэри. Страница 14

– О Боже!

– Ты готова признать, что проиграла?

– Ни за что. С головой мой будет больше твоего.

– Зато мой больше в обхвате.

– Если бы ты был джентльменом, – упрекнула его Розамунда, – то помог бы мне поставить голову на место.

Граф засмеялся:

– Я могу надорваться. – Он поднял огромный снежный ком и водрузил его на плечи снеговика Розамунды. – А теперь, если мы быстро отвернемся, то не увидим, как она свалится.

– Не свалится. Я сделала на плечах выемку, чтобы голова лучше держалась.

– Ах вот оно что.

– Ты готов признать, что я победила? – спросила она, торжествующе глядя на него.

Джастин окинул обоих снеговиков оценивающим взглядом.

– Полагаю, наш спор будет бесконечным, если я не признаю этого, – сказал он. – Поэтому иди ко мне и получи свой приз.

Минутой позже он поймал ее за руку, когда она попыталась увернуться.

– Ты моя должница. Я помог тебе доделать снеговика, помнишь?

– Помню.

– Очень хорошо. – Граф снова привлек ее к себе.

На этот раз он раздвинул ей губы языком и сполна насладился своей наградой.

– Наверное, нашим снеговикам холодно без одежды? – сказал он, оторвавшись от нее. – Подожди здесь немного.

Через две минуты он вернулся из дома с горстью угольков и двумя морковками. Вскоре у снеговиков появились оранжевые носы, черные глаза и ряд черных пуговиц на животе. Лорд Уэзерби и миссис Хантер стояли рядом, рука об руку, и любовались своей работой.

– Ривзы и твой кучер подумают, что мы сошли с ума, – смеясь, сказала Розамунда.

– А разве нет? Но, Розамунда, ведь это не ангелы. Я хочу, чтобы ты сделала мне ангела.

– Нет ничего проще. – Розамунда упала в снег, перекатилась на спину и затем медленно поднялась. – Ну как? Настоящий белый ангел. Давай посмотрим, может быть, у тебя тоже получится.

– Не думаю, что я сделан из подходящего материала.

– Скажи просто, что боишься уронить свое достоинство.

Он посмотрел на нее исподлобья и упал в снег, копируя ее движения.

– Ты похож на ведьму, вызывающую бурю, – смеясь, сказала Розамунда. – Движения должны быть мягче.

Она стояла в опасной близости от его ног. Неожиданно он обхватил ногой ее колени и повалил на себя. Розамунда с воплем полетела вниз.

– Ведь ты не стала бы делать из меня посмешище? – сказал он, обняв ее.

Она посмотрела ему в лицо и хихикнула:

– Никогда.

– И высмеивать меня за неуклюжесть?

– О чем ты говоришь?

– А просить, чтобы я тебя наказал?

– А каким будет наказание?

– Хороший поцелуй.

– О-о, – сказала она, не переставая смеяться. – Я чувствую себя немножко виноватой, Джастин.

– Присяжные разделяют вашу точку зрения. Судья вынес приговор: минимум две минуты.

– О-о!

– Как только ты перестанешь хихикать. Она снова хихикнула.

– Три минуты, если ты немедленно не перестанешь. За неуважение к суду.

Опять хихиканье, и приговор был приведен в исполнение с точностью до секунды.

– Розамунда, – сказал он, глядя в ее лицо, склоненное над ним. Сейчас они были серьезны и смотрели друг другу в глаза. – Ты не жалеешь?

– О том, что пошутила над тобой? Нет, нисколько.

По губам его скользнула улыбка.

– Нет, о другом. О том, что случилось с тобой с таким запозданием.

Она медленно покачала головой.

– Я рад, – сказал он. – Мне бы очень не хотелось, чтобы ты уехала отсюда, думая, что совершила непростительный грех или что-нибудь в этом роде.

– Нет, Джастин. Мне всегда будет приятно вспоминать о тебе.

– И мне.

Они улыбнулись друг другу.

– Чертовски холодно здесь лежать, – сказал он. – Я могу, не особенно напрягая мозги, назвать множество более удобных мест, где мы могли бы заниматься с тобой любовью.

– Это была твоя идея – сделать ангела, – напомнила Розамунда.

– А твоя – сделать из меня посмешище, – ответил Джастин, перекатываясь на бок и окуная ее в снег. Потом вскочил на ноги, быстро отряхнулся и протянул ей руку. – Пойдем посмотрим, не подадут ли нам ленч.

– Это лучшее твое предложение за сегодняшний день, – похвалила она, поворачиваясь спиной, чтобы он отряхнул ее.

– Предложение, которое я сделаю после ленча, понравится тебе еще больше, – пообещал он. – Гораздо больше.

Розамунда спала, пристроив голову у него на плече. Постель была мягкой и теплой, в комнате весело потрескивал камин, в окно светило солнце. Час назад облака рассеялись окончательно.

Джастин тоже погрузился в приятную дремоту. После двух почти бессонных ночей ему необходимо было восстановить силы для предстоящей. Он посмотрел на спящую Розамунду и улыбнулся. Она заснула, когда он еще лежал на ней. Почувствовав, что он скатился с нее, она попыталась слабо протестовать, но сон опять одолел ее, и слова замерли на ее губах.

Граф надеялся, что Розамунда не ошиблась в своих подсчетах относительно безопасных дней. Боже, только бы у нее не было ребенка! Конечно, он даже не узнает о нем, и расплачиваться за сладость этих ночей придется ей одной. Но Розамунда была слишком важна для него, чтобы он мог думать только о своем добром имени.

Она чертовски много значила для него. "И почему только я велел кучеру остановиться, когда мы встретили ее на дороге, – думал граф. – Ее мог подобрать кто-нибудь другой. Или брат вернулся бы за ней. Или она сама нашла бы себе прибежище. Но даже взяв ее сюда, я мог бы проявить больше твердости и не поддаваться инстинктам. Можно было взять к себе в комнату книгу с проповедями и запереться на все время.

Но с другой стороны, что уж такого необыкновенного случилось за этот день? Ничего особенного. Мы стали любовниками, к обоюдному удовольствию. Я – мужчина, который решил в последний раз насладиться свободой, прежде чем связать себя брачными узами. Она – вдова, рискнувшая пережить небольшое любовное приключение. Мы нашли друг в друге то, что искали".

За этот день они были близки шесть раз, и никогда еще он не получал такого полного удовлетворения. Джастин не сомневался, что и Розамунда – испытывала не меньшее наслаждение от их близости. Несколько минут назад она так громко выкрикивала его имя, что он испугался, как бы Ривзы не прибежали наверх, подумав, что он убивает ее.

За целую неделю с Джуд он не получил бы столько удовольствия, сколько получил за эти две ночи и один день. Но к завтрашнему дню у него уже не останется сил. Ей в любом случае следовало бы уехать, даже если бы в этом не было необходимости.

У него останутся самые. приятные воспоминания об этих днях. Утром Розамунда сказала ему то же самое. Какие чудесные дни! Прощание с юностью и свободой получилось просто великолепным.

Он потерся щекой о шелковистые темные волосы.

Если бы только она не нравилась ему так сильно! При мысли о завтрашнем дне его охватывало чувство, близкое к панике.

– Я спала? – Розамунда перевернулась на бок и сонно улыбнулась ему.

– Это очень полезно для тебя. И весьма лестно для меня.

– Лестно?

– Полагаю, это мои усилия на любовном фронте заставили тебя уснуть.

– Ты так думаешь? – Она с улыбкой закрыла глаза. – А не имеет ли к этому какого-нибудь отношения тот факт, что я не спала две ночи подряд?

– А что помешало тебе спать прошлой ночью?

– Твои усилия на любовном фронте.

– О чем я и говорю. – Джастин поцеловал ее в нос и в рот. – Спи.

– Это приказ?

– Определенно. Я тоже собираюсь спать. Потому что сегодня нас ждет еще одна бессонная ночь.

– М-м.

– Это надо понимать как одобрение или возражение?

– Ш-ш, – прошептала она. – Я подчиняюсь приказам.

Он опять поцеловал ее в нос.

Натянутость вчерашнего вечера исчезла. Но вместо нее пришло отчаяние от сознания предстоящего расставания. «У нас остались только этот вечер и одна ночь», – думала Розамунда, когда они перешли в гостиную, чтобы сыграть партию в карты. Ривзы и кучер Джастина уже высказали свое мнение, что завтра, ближе к полудню, можно будет двинуться в путь.