Беспокойство - Стругацкие Аркадий и Борис. Страница 3

– Человечество тоже никому не нужно, кроме самого себя. Вы ничего не утверждаете, вы только отрицаете...

Алик Кутнов мастерил второй кораблик. С мачтой.

В том-то и беда. Человечество никогда никому не было нужно, кроме самого себя. Да и самому себе оно стало нужным не так уж давно. А дальше? Дальше была равнина, и по равнине пролегали широкие дороги, и петляли едва заметные тропинки, и все они вели за горизонт, а горизонт скрывала мгла, и не видно было, что в этой мгле. Может быть, все та же равнина, может быть, гора. А может быть, и наоборот. И не видно было, какие дороги сузятся в тропинки и какие тропинки расширятся в дороги...

– Алик, – сказал Леонид Андреевич, – что вы делаете, когда по незнакомой дороге вы подъезжаете к незнакомому лесу?

– Снижаю скорость и повышаю внимание, – ответил Алик не задумываясь.

Леонид Андреевич посмотрел на него с восхищением.

– Вы молодец, – сказал он. – Все бы так.

– Да, – оживился Алик. – Вот в прошлом году...

Снизить скорость и повысить внимание. Очень точно сказано. А за рулем восседает молодой широкоплечий парень, ему весело мчаться по прямой дороге, а лес все ближе, и парню кажется, что вот там-то и есть самое интересное, и он влетает в лес на полной скорости, не потрудившись узнать, по-прежнему ли пряма дорога в лесу, или она обернулась там тропинкой, или оборвалась болотом.

– ...И после этого, – сказал Алик, – мы больше туда никогда не ездили. – Он посмотрел на часы. – Вот теперь я пойду, – сказал он.

– И я тоже, – сказал Леонид Андреевич.

Физик посмотрел на них незрячими глазами, не переставая говорить. Турнен опять резал хлеб.

Когда они вышли из столовой, Леонид Андреевич спросил Алика:

– Неужели все, что вы говорили этому физику, – выдумка?

– А что я ему говорил?

– Про русалок, про чешуйчатых людей...

Алик ухмыльнулся.

– Да как вам сказать... По-моему, все это вранье. Куроде никто не верит, а Ларни болел... Да вы сами, Леонид Андреевич, бывали в лесу. Ну какие там могут быть люди? И тем более русалки...

– Я так и подумал, – сказал Леонид Андреевич.

Кабинет Поля Гнедых, директора Базы и начальника Службы индивидуальной безопасности, находился на самом верхнем ярусе Базы. Леонид Андреевич поднялся к нему на эскалаторе.

Кабинет Поля с экранами и селекторами межзвездной, планетной и внутренней связи, с фильмотеками, с информарием, с планетографическими картами олицетворял на Пандоре то же, что здание Всемирного совета – на Земле: здесь было сосредоточено управление планетой. Но в отличие от Всемирного совета директор Базы реально мог управлять только ничтожным кусочком территории своей планеты, крошечным каменным архипелагом в океане леса, покрывавшего континент. Лес не только не подчинялся Базе, он противостоял ей со всеми ее миллионами лошадиных сил, с ее вездеходами, дирижаблями и вертолетами, с ее вирусофобами и дезинтеграторами. Собственно, он даже не противостоял. Он просто не замечал Базы.

– Иногда мне хочется взорвать там что-нибудь, – сказал Поль, глядя в окно.

– Где именно? – сейчас же спросил Леонид Андреевич.

– В самой середине.

– Тогда бы мы даже не увидели взрыва, – сказал Леонид Андреевич. – А уехать вам отсюда иногда не хочется?

– Иногда хочется, – сказал Поль. – Когда много туристов. Когда на всех не хватает егерей и они начинают бунтовать и требовать права на самообслуживание.

– Вы им не разрешайте, – попросил Леонид Андреевич. – Я вот тут пошел без егеря, чуть не заблудился.

– Знаю, – мрачно сказал Поль. – А почему вы не берете с собой карабина, когда выходите, Леонид Андреевич?

– Какого карабина?

– Любого!

Леонид Андреевич поморгал.

– Боюсь, – сказал он.

– Не понимаю.

– Боюсь, – пояснил Леонид Андреевич. – Вдруг выстрелит.

– Ну?

– Ну и попадет в кого-нибудь...

Некоторое время Поль смотрел на него. Потом вынул из шкафа свой карабин и подошел к Леониду Андреевичу.

– Вот здесь в прикладе, – сказал он терпеливо, – встроен маленький радиопередатчик. Где бы вы ни находились...

– Да нет, я это знаю... – сказал Леонид Андреевич.

– Так в чем же дело?

– Хорошо. – Леонид Андреевич взял карабин и отсоединил приклад. – Так? – спросил он. – Теперь я буду брать эту деревяшку с собой. Буду носить ее в своем... ядг... ягд... в охотничьей сумке. – Он вставил приклад на место и вернул карабин Полю. – Вы довольны, Поль?

Поль пожал плечами.

– Не понимаю. Вы что – кокетничаете?

– Нет, – сказал Леонид Андреевич. – Я капризничаю.

– Когда мы с Атосом писали о вас сочинение... это было очень много лет назад... мы изображали вас совсем не таким.

– А каким же? – спросил польщенный Леонид Андреевич.

– Вы были велик. У вас горели глаза...

– Всегда?

– Практически всегда.

– А когда я спал?

– В наших сочинениях вы никогда не спали. Вы вели корабль сквозь магнитные бури, сквозь бешеные атмосферы. Руки у вас были как сталь, и вы были стремительны...

– Так я и сейчас такой! – вскричал Леонид Андреевич. – Где здесь корабль?

Он вскочил, выхватил у Поля карабин, приложился, прищурив один глаз, и закричал:

– Тра-та-та-та!..

Потом он опустил карабин и спросил:

– Ну как?

– Не то, – сказал Поль, безнадежно махнув рукой. – Интеллекта нет.

– Очень мне нужен интеллект, – обиженно сказал Леонид Андреевич.

Он снова лег в кресло и спросил:

– Я вам не мешаю?

– Нет, – сказал Поль, пряча карабин в шкаф. – Я только все удивляюсь: что вы у нас на Базе делаете?

– А вы никому не расскажете? – спросил Леонид Андреевич.

– Если не хотите, нет, не расскажу.

– Я ухаживаю, – сказал Леонид Андреевич.

Поль сел.

– Это за кем же? – спросил он. – Неужели за Ритой Сергеевной?

– А что, заметно?

– Да есть такое мнение.

– Так вот я не за ней ухаживаю, – оскорбленно сказал Леонид Андреевич. – Я ухаживаю совершенно за другой женщиной. Она уже давно улетела.

– Ага, – сказал Поль. – А вы, значит, остались на медовый месяц.

– Вы циничны, – сказал Леонид Андреевич. – Мы никогда не поймем друг друга. Расскажите лучше, что сегодня новенького.