В мире фантастики и приключений. Белый камень Эрдени - Брандис Евгений Павлович. Страница 70

— Альберто, — сказал он однажды. Он произносил мое имя по-итальянски — Альберто. — Ты меня любишь! Не знаю только за что. Ты очень похож на моего отца, Альберто!

И мне стало приятно, потому что я действительно его любил.

Однажды я пришел к нему на работу, он очень звал меня «посмотреть, как делается погода». Джованни очень обрадовался, усадил меня посреди пультовой, «чтобы я мог все увидеть»:

— Мне нужно полить еще три огромных участка пашни и огородов, — сказал он. — А избыток дождя я передам дежурному в соседнем секторе.

Он был спокойнее обычного, суше и чрезвычайно деловит.

Теперь часто показывают в «Новостях», как работает «Центр-погода», а тогда его показали в день открытия, а потом журналисты почему-то потеряли к нему интерес.

А я сидел посреди «святая святых» и мог рассмотреть все в работе.

Четыре пульта были сориентированы по странам света, и за каждым потолок спускался к стене наклонными плоскостями. Над одним пультом плоскость светилась колеблющимися оранжевыми струями, а по ним текли ярко-голубые облака. Облака я узнал, несмотря на ненатуральные цвета и различную яркость.

— Джованни, что это оранжевое?

— Это ветры. Голубые — облака, более темные — много воды, светлые — поменьше. — Тем временем он спроецировал на карту ветров и туч красные контуры земельных участков. — Альберто, видишь?

— Да.

— Эту землю надо полить! Теперь вопросов не задавай, работа мелкая и точная. Тут единственное место, где машина еще не может заменить человека!

Он ходил вдоль пульта, нажимая на нем какие-то кнопки, вертел ручки. Оранжевые потоки сливались, опять дробились, скорости их менялись, и, когда, по-видимому, было достигнуто необходимое сочетание условий, он нажал красную кнопку на одной из секций пульта. Красивый пейзаж, висевший перед ним чуть ниже «неба», потускнел, я увидел, как по экрану текут струйки. Пошел ДОЖДЬ.

— Один готов! — крикнул Джованни.

Он «организовал», иначе не назовешь, дождь и на двух других участках. Потом включил связь. На экране появился загорелый лысый эстонец, за его спиной виднелся пульт.

— Лейв, примерно через двадцать минут я передам тебе семьдесят тысяч тонн остатков. Кроме того, неиспользованных… — Профессиональный разговор продолжался пять минут, после чего Лейв погас.

— Я должен проследить, чтобы все прошло нормально, — сказал Джованни. — Знаешь, Альберто, коллеги в Риме полдня транспортируют тучи с расстояния до тысячи километров, чтобы устроить небольшой дождик над иссохшей землей. А здесь я сбрасываю лишние облака на соседние секторы, Я люблю дожди! Только грозу почему-то не люблю.

И я еще раз подумал о тех недоумках, которые сделали его метеорологом. На такой работе естественно стать поэтом, но то, что было бы прекрасно для любого человека, ему грозило возвратом памяти. Он мог стать человеком с двумя «душами», вероятно, даже неполноценным.

А могло случиться и так, что одна его индивидуальность осудит другую. В общем, мог получиться страшненький кавардачок.

Я дождался конца работы, и мы погуляли по старому, чистому Таллину. Кругом неслышно ходили люди, свои и туристы, в мягкой обуви без каблуков: камни не вечны.

Расстались мы поздно.

— Мне завтра рано вставать! — сказал он, — Моя очередь поливать газоны.

— Как, и скверы вы поливаете?

— Конечно! — Он засмеялся. — А кто же еще? Мы. Часиков в шесть утра, когда все спят.

— Как же это делается?

— Да так же. — Он был искренне удивлен. — Ты разве не знаешь, что геодезический купол состоит из прозрачных поворотных элементов?

— Не-ет. Из каких элементов?

— Из треугольников. Я подгоняю дождевую тучу, открываю соответствующие секторы — и пожалуйста, общий полив прекрасной водой, насыщенной кислородом и всякими ионами. Многие женщины ее набирают и потом моют головы. Говорят, она способствует росту волос и придает им блеск. Если проснешься рано, можешь увидеть своими глазами! Завтра не встретимся, у меня свидание с Вандой. — Ванда это его очередная, чрезвычайно милая девушка. С женщинами у него были простые отношения.

Рано я не проснулся.

Потом я его не видел пять дней, было много тяжелой работы, я приходил домой и отключался от внешнего мира. Вечерами я восстанавливал силы всеми имеющимися способами. На шестой день я соединился с ним.

— Как дела, мальчик?

— Ничего, Альберто. Где ты пропадал?

— Работы было много.

— А я познакомился с замечательной девушкой!

— Да?

— Ага. Шел с работы, она подошла ко мне и спросила, как меня зовут. Я ответил.

— А она?

— Она тоже. Ее зовут Лина.

Мне немного полегчало. Я ведь каждый раз боялся.

— Знаешь, Альберто, она смотрит на меня, как на знакомого. А я ее никогда не видел.

«Черт возьми!»

— Она спрашивала, откуда я родом, кто мои родители и друзья.

— Как она выглядит? — Наверное, голос у меня был хриплым.

— Блондинка. Некрупная. Огромные голубые глаза, прямо светящиеся. У меня такое впечатление, что она заглядывает мне в душу, когда смотрит на меня!

«Весьма вероятно, — подумал я, — она видит там больше, чем можешь увидеть ты сам!»

— И когда ты собираешься с ней встретиться?

— Сегодня. На площади Ратуши, в семь вечера. — Он добросовестно все перечислил. — А когда мы увидимся с тобой?

— Давай завтра.

— Хорошо. — И мы расстались.

Надо было что-то делать. Надо было что-то предпринимать, придумывать. Срочно, безотлагательно. Эта злая женщина чувствует себя неотомщенной и задумала гнусность, Я был уверен в своей правоте. Что же сделать? Надо идти туда. И я пошел, переодевшись и даже загримировав лицо. На мое счастье, у ратуши была такая толпа туристов, что в ней мог остаться незамеченным даже снежный человек, любимец двадцатого века.

Я занял выгодную позицию около угла ратуши. Стоять мне пришлось недолго. Он появился и пристроился около входа в здание, скользнув по моей фигуре равнодушным взглядом. Я отвернулся и принял вид томящегося в ожидании,

Она подходила к ратуше с моей стороны, и я раньше обнаружил ее. Наконец он тоже увидел и засиял. Да, это была она, Тамара. На ее лице лучилась ответная улыбка. Может быть, и настоящая. Я подобрался поближе. Джованни двинулся ей навстречу и нежно взял за локоть. Это он неплохо умел.

— Я жду тебя уже час!

— Да? Я пришла вовремя.

— Куда мы пойдем, дорогая?

— Уже и дорогая? — Ее глаза смеялись. — Куда хочешь. Побродим пешком по этому заповеднику.

Они двинулись вперед, я — за ними.

— Чем ты занимался сегодня… Джованни? Никак не могу привыкнуть к твоему имени.

— Почему? — Он удивленно посмотрел на нее.

— Мы же так недавно познакомились с тобой! — вывернулась она.

— А мне кажется, — галантно заявил он, — что я тебя знаю целую вечность! — Тамара и я побледнели одновременно, но у нее тоже была великолепная выдержка.

— Так чем же ты все-таки занимался?

— Делал погоду!

— Как «делал погоду»? Что это значит?

— Разве я не говорил тебе? Я же метеоролог-эксплуатационник и каждый день делаю погоду!

— Вот оно что! — Она задумчиво посмотрела на него и умолкла.

Тут мне на одно мгновение почудилось, что он нравится ей. Они шли рядышком, он прижимал ее согнутую руку к своему боку, а она все время заглядывала ему в лицо. «Неужели опять? — подумал я, но потом отогнал эту мысль. Нет, у нее, скорее всего, был какой-то план, который она и проводила в жизнь.

— Так мы пойдем куда-нибудь? — еще раз спросил он.

— Нет, Джованни. Просто погуляем. А потом ты проводишь меня в гостиницу.

— Может быть, зайдем ко мне?

— Ты сошел с ума! — В ее голосе не было решительности, и мне еще раз пришло в голову, что она неравнодушна к нему. — К девяти вечера я должна быть в гостинице «Старый Томас», — уже более уверенно добавила она.

— Ты не представляешь, как огорчила меня! Ты отказалась от всего, что я тебе предложил.

— Джованни, а ты можешь выполнить мое желание?