Ад — это вечность - Бестер Альфред. Страница 9

— Не трудно догадаться, что я бы сделала это сама, знаешь ли.

— Сами?

— Ради новых ощущений. Это всегда было нашим девизом, верно? — Она благодушно кивнула ему и усмехнулась. Все та же старая, озорная усмешка.

— Что вы здесь делаете? — спросил Финчли. — Я имею в виду…

— Я же сказала, что мертва, — прервала его леди Саттон. — Ты много чего не понимаешь в смерти.

— Но здесь моя собственная, персональная, личная реальность. Она принадлежит мне.

— Но я же мертва, Диг. Я могу попасть в любую проклятую реальность, которую выберу. Погоди… и ты узнаешь.

— Я не… Вот что, — сказал он, — я никогда этого не узнаю, потому что никогда не умру.

— Ого!

— Да, не умру. Я — бог.

— Ты бог? Ну, и как это тебе нравится?

— Я… мне… — замялся он, подыскивая слова. — Я… ну, кое-кто обещал мне реальность, которую я могу сотворить сам. Но у меня не получается, леди Саттон, не получается…

— И почему же?

— Не знаю. Я бог, но всякий раз, когда я пытаюсь создать что-то прекрасное, оно становится отвратительным.

— Например?

Он показал ей искаженные горы и равнины, дьявольские реки и озера, отвратительные хрюкающие существа. Леди Саттон осмотрела все это с пристальным вниманием. Наконец, она сморщила губы и на секунду задумалась, потом пристально поглядела на Финчли.

— Странно, что ты не сделал зеркало, Диг, — сказала она.

— Зеркало? — повторил он. — Нет, не делал… Я никогда не нуждался…

— Ну, так вперед. Сделай зеркало.

Он бросил на нее недоумевающий взгляд и махнул рукой. В ней появилось квадратное посеребренное стекло. Он протянул зеркало леди Саттон.

— Нет, — сказала леди Саттон, — это для тебя. Загляни в него.

Удивленный, он поднял зеркало. Он испустил хриплый вопль и смотрелся пристальнее. Изображение глянуло на него из вечного полумрака, как морда химеры. Маленькие, косо посаженные глазки, приплюснутый нос, желтые гнилые зубы, искаженные развалины лица — он увидел все, что видел в своем безобразном космосе.

Он увидел непристойный небесный собор и все проделки ангелов-хранителей, огненный ландшафт его Эдема, каждое безобразное существо, которое он создал, каждый ужас, что наплодило его воображение. Он швырнул зеркало, разбив его вдребезги, и повернулся к леди Саттон.

— Что?.. — вопросил он. — Что это?

— Ну, ты же бог, Диг, — захохотала леди Саттон, — и должен знать, что бог может создавать все только по образу и подобию своему. Да, ответ очень прост. Превосходная шутка, не так ли?

— Шутка? — Смысл происходящего громом прогрохотал в его голове. Вечно жить с отвратительным собой, над собой, в окружении себя… снова и снова повторяться в каждом солнце и звезде, в каждом живом и мертвом предмете, в каждом существе… Чудовищный бог, сытый собой по горло и медленно, неотвратимо сходящий с ума.

— Шутка?! — закричал он.

Он бросился вниз головой и поплыл, уничтожив контакт с массой и материей. Он снова был совершенно один, ничего не видя, ничего не слыша, ни к чему не прикасаясь. И пока он неопределенный период времени размышлял над неизбежной тщетностью своей следующей попытки, он совершенно отчетливо слышал далеко внизу знакомый смех.

Такого было Царствие Небесное Финчли.