Парень из преисподней, Беспокойство, Жук в муравейнике, Волны гасят ветер - Стругацкие Аркадий и Борис. Страница 19

Он не услышал, как подошел Драмба, но потной спине под раскаленной рубашкой стало прохладно, когда тень робота упала на него, и ему стало легче. Все-таки он был не совсем один. Он еще долго лежал ничком, а солнце двигалось по небу, и Драмба бесшумно двигался возле, оберегая его от зноя.

Потом он сел. Голые ноги были исполосованы колючками. На колено вспрыгнул кузнечик, бессмысленно уставился зелеными капельками глаз. Гаг брезгливо смахнул его и замер, разглядывая руку. Костяшки пальцев были ободраны.

- Когда это я? - произнес он вслух.

- Не могу знать, господин капрал, - сейчас же откликнулся Драмба.

Гаг осмотрел другую руку. Тоже в крови. Землю-матушку, значит, молотил. Родительницу всех этих… ловкачей. Хорош Кот. Только истерики мне и не хватало. Он оглянулся в сторону дома. Зеленое облачко едва виднелось на горизонте.

- Много лишнего я сегодня наболтал, вот что… - сказал он медленно. - Дикобраз ты, а не Кот. Выдрать тебя некому. Угрожать вздумал, сопляк…

То-то Корней закатился…

Он посмотрел на робота.

- Рядовой Драмба! Что делал Корней, когда я ушел?

- Приказал мне следовать за вами, господин капрал.

Гаг усмехнулся с горечью.

- А ты, конечно, подчинился… - Он поднялся, подошел к роботу вплотную. - Сколько тебя учить, дубина, - прошипел он яростно. - Кому ты подчиняешься? Кто твой непосредственный начальник?

- Капрал Гаг, Бойцовый Кот его высочества, - отчеканил Драмба.

- Так как же ты, дикобраз безмозглый, можешь починяться кому-то еще?

Драмба помедлил, потом сказал: - Виноват, господин капрал.

- Э-эх… - произнес Гаг безнадежно. - Ладно, бери меня на плечи.

Домой.

Дом встретил его непривычной тишиной. Дом был пуст. Улетели стервятники. На падаль. Гаг прежде всего искупался в бассейне, смыл кровь и пыль, тщательно причесался перед зеркалом и, переодевшись в свежее, решительно зашагал в столовую. К обеду он опоздал, Корней уже допивал свой сок. Он с нарочитым безразличием глянул на Гага и снова опустил взгляд в папку, лежащую перед ним. Гаг подошел к столу, кашлянул и проговорил стиснутым голосом: - Я вел себя неправильно, Корней. (Корней кивнул, не поднимая глаз.) Я прошу у вас прощения.

Говорить было невыносимо трудно, язык едва ворочался. Пришлось остановиться на секунду и крепко стиснуть челюсти, чтобы привести себя в порядок.

- Конечно же, я… я буду все делать так, как вы приказываете. Я был неправ.

Корней вздохнул и отодвинул от себя папку.

- Я принимаю твои извинения… - Он побарабанил пальцами по столу. - Да. Принимаю. Правда, к сожалению, я виноват больше тебя. Да ты садись, ешь…

Гаг сел, не сводя с него настороженного взгляда.

- Видишь ли, ты еще молод, тебе многое можно простить. Но я! - Корней потряс в воздухе растопыренными пальцами. - Старый дурень! Все-таки в моем возрасте и с моим опытом пора бы уже знать, что есть люди, которые могут выдержать удар судьбы, а есть люди, которые ломаются. Первым рассказывают правду, вторым рассказывают сказки. Так что ты тоже прости меня, Гаг.

Давай-ка постараемся забыть эту историю. - И он снова взялся за свои бумаги.

Гаг ел какое-то месиво из мяса и овощей, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, словно вату жевал. Уши его пылали. Чушь какая-то опять получалась.

Больше всего хотелось заорать и ударить кулаком по столу. Хватит строить из меня щенка! Хватит! Меня ударами судьбы не сломишь, понятно? Мы не из ржавого железа!… Надо же, как повернул, опять я кругом дурак… Гаг плеснул себе в стакан из оплетенной бутыли с кокосовым молоком. Вообще-то говоря, я и на самом деле дурак. Он со мной как с мужчиной, а я как баба.

Вот и получается - щенок и дурак. Не хочу об этом думать. Не надо мне твоей правды, не надо мне твоих сказок. То есть за правду тебе, конечно, спасибо - я теперь хоть понял, что ждать больше нечего, что пора дело делать.

Корней поднялся, взял папку под мышку и ушел. Лицо у него было удрученное. Гаг, жуя и прихлебывая, поглядел в сад. На песчаную дорожку из густой травы выбрался большой кот рыжей масти, в зубах у него трепыхалось что-то пернатое. Кот угрюмо повел дикими глазами вправо, влево и заструился к дому - должно быть, под крыльцо. Давай, давай, работай, брат-храбрец, подумал Гаг. Мне бы как-нибудь до вечера дотянуть, а там можно будет и делом заняться. Он вскочил, сбросил посуду в лючок и, пройдя по дому на цыпочках, направился в тот самый коридор. Надписей не прибавилось. Друзья в аду молчали. Ладно. Значит, придется все-таки в одиночку. Драмба… Нет. На рядового Драмбу надежды плохи. Жалко, конечно.

Солдат бесценный. Но веры ему настоящей нет. Лучше уж без него. Пусть только сделает то, что надо, а потом я его… Откомандирую.

Он вернулся в свою комнату, лег на койку, заложил руки за голову.

- Рядовой Драмба! - позвал он.

Драмба вошел и остановился у двери.

- Продолжай, - приказал Гаг.

Драмба привычно загудел прямо с середины фразы: - …никакого другого выхода. Врач, однако, был против. Он аргументировал свой протест, во-первых, тем, что существо, не принадлежащее к бранчу гуманоидных сапиенсов, не может быть объектом контакта без посредника…

- Пропусти, - сонно сказал Гаг.

- Слушаюсь, господин капрал, - отозвался Драмба и, помолчав, продолжал, на этот раз - с начала фразы: - На контакт вышли: Эварист Козак, командир корабля, Фаина Каминска, старший ксенолог группы, ксенологи…

- Пропусти! - раздраженно сказал Гаг. - Что там было дальше?

Внутри Драмбы заурчало, и он принялся рассказывать, как в зоне контакта вспыхнул неожиданно пожар, контакт был прерван, из-за стены огня раздались вдруг выстрелы, штурман группы семи - гуманоид Кварр погиб, и тело его не было обнаружено, Эварист Козак, командир корабля, получил тяжелое проникающее ранение в область живота…

Гаг заснул.

Он проснулся словно от удара мокрым полотенцем по лицу: где-то рядом разговаривали по-алайски. Сердце колотилось как бешеное, трещала голова.

Но это был не сон и не бред.

- …Я обратил внимание на то, что большинство его работ написано в Гигне, - говорил незнакомый ломающийся голос. - Может быть, это вам поможет?

- Гигна… - отозвался голос Корнея. - Позволь. Где это?

- Это курортное местечко… западный берег Заггуты. Знаете, озеро такое…

- Знаю. Ты думаешь…

- По-видимому, он часто там работал… Жил, наверное, у какого-нибудь мецената…

Гаг бесшумно скатился с койки и подкрался к окну. На крыльце Корней разговаривал с каким-то парнем лет шестнадцати, худым, белобрысым, с большими бледными глазами, как у куклы - явным и очевидным алайцем с юга.

Гаг вцепился пальцами в подоконник.

- Это любопытно, - задумчиво сказал Корней. Он похлопал парня по плечу. - Это идея, ты молодчина, Данг. А наши разини прозевали…

- Его надо обязательно найти, Корней! - Парень прижал кулаки к узкой груди. - Вы же сами говорили, что даже ваши ученые заинтересовались, и теперь я понимаю - почему… Он на вашем уровне! Он даже выше кое в чем…

Вы просто обязаны его найти!

Корней тяжело вздохнул.

- Мы сделаем все, что сможем, голубчик… Но знал бы ты, как это трудно! Ты ведь представления не имеешь, что там у вас сейчас делается…

- Имею, - коротко сказал парень.

Они помолчали.

- Лучше бы вы меня там оставили, а его вытащили, - тихо проговорил парень, глядя в сторону.

- На тебя нам повезло наткнуться, а на него - нет, - так же тихо отозвался Корней. Он снова взял парня за плечо. - Мы сделаем все, что в наших силах.

Парень кивнул.

- Хорошо.

Корней снова вздохнул.

- Ну, ладно… Значит, ты прямо в Обнинск?

- Да.

- Тебе там больше понравится. По крайней мере, там у тебя будут квалифицированные собеседники. Не такие дремучие прагматики, как я.

Парень слабо улыбнулся, и они пожали друг другу руки - по-алайски, крест-накрест.

- Что ж, - сказал Корней. - Нуль-кабиной ты теперь пользоваться умеешь…