Дьявольский интерфейс - Бестер Альфред. Страница 72

— Ху-Ху-Хух, — вдруг обронил Безымянный.

У меня челюсть отвисла. Услышать такую гениальную мысль — и от кого? От олуха Безымянного. Господи, даже этот превосходит меня!

— Он не умеет думать — словами. Он не разговаривает. Из его сознания ничего не выцарапаешь.

— Но он понимает знаки и подчиняется. Огромное спасибо. Безымянный. Если найти Сэма Пеписа, тот подскажет, где в данный момент находится Ху-Ху-Хух. Я доставлю его сюда, и мы провернем операцию по уничтожению Экстро.

Тем не менее, я начал с того, что попробовал переброску во времени. Однако Герберт Уэллс был прав, я оказался призраком — неслышным, невидимым. Хуже того, я был двумерным, как телефонная проекция. Я просачивался. Я просачивался сквозь людей и здания — и проникся искренним сочувствием к безрадостной судьбе призраков. Мы с Гербом вычислили время с предельной точностью, так что я появился в прошлом как раз в тот момент, когда толпа основных держателей акций в Лаборатории выбегала вон из зала, где проводились опыты с серной и соляной кислотами. Они пробегали сквозь меня. Ощущение хуже некуда.

Я просочился в зал, по которому разносился лающий смех Эдисона. Смакуя каждое слово, он произнес:

— Эта ваша дурочка принесла вам дымящую азотную кислоту. ДЫМЯЩУЮ. А это совсем не то, что просто азотная кислота. Пары почти мгновенно наполнили все помещение и превратили его в огромную емкость, заполненную летучей азотной кислотой, которая начала разъедать все окружающее.

— И вы видели, что за бутыль она несет? — в ярости вскричал Секвойя.

— Видели наклейку и промолчали?! Почему вы ее не остановили?!

— Потому что не собирался ее останавливать. Так и было задумано. Это был — ха-ха — эксперимент с АБСОЛЮТНО ПРЕДСКАЗУЕМЫМ результатом.

— Боже мой! Боже мой! — в отчаянии запричитал Секвойя. — Я чуть не сжег легкие пяти десяткам людей!

Внезапно я закричал так, словно меня змея укусила.

— Что с тобой. Гинь? — встревоженно воскликнули Эдисон и Синдикат. — Разве ты пострадал?

— Нет, олухи царя небесного! Я не пострадал! Я ору именно потому, что я не пострадал! О, вы видите величайший триумф Гран-Гиньоля! Неужели еще не врубились? Спросите себя: как вышло так, что профессор Угадай не заметил, что он имеет дело с дымящей азотной кислотой? Почему он даже не закашлялся? Почему его легкие не сожжены — после столь длительного пребывания в помещении, полном паров азотной кислоты?! Почему он не убежал вместе с Фе и всеми остальными? Подумайте обо всем этом, пока я буду танцевать от радости!

После долгой озадаченной паузы Синдикат ахнул.

— Я никогда не верил в правильность твоего метода, Гинь. Прости меня. Шансы на успех были миллион к одному, так что, надеюсь, ты извинишь мое недоверие.

— Прощаю тебя, Фома Неверующий, — и всех вас прощаю. Итак, у нас новый Молекулярный человек! Причем замечательно умный и хороший Молекулярный человек. Ты-то сам все понял, Ункас?

— Ни слова не понимаю из того, что ты говоришь, — сказал Секвойя.

— А ты поглубже вдохни отравленный кислотой воздух. Или сделай добрый глоток азотной кислоты. Можешь сделать на радостях что тебе вздумается — ибо отныне ничто, буквально ничто из того, что ты пьешь, ешь или вдыхаешь не способно убить тебя. Добро пожаловать в нашу Команду.

После того, как мы вышли из зала и попали в толпу возмущенных и напуганных акционеров. Угадай пропал, но на этот раз я-призрак последовал за ним по пятам, когда он бочком-бочком двинул прочь и юркнул в ближайший боковой коридор. Я бежал за ним — сквозь людей и стены и вопил благим матом:

— ВОЖДЬ, ЭТО Я, ГИЛЬ! ПОСЛУШАЙ! НЕ ДУРИ! ПОГОДИ! Я ХОЧУ СКАЗАТЬ, ЧТО ТЕБЯ ПОДЖИДАЕТ ОГРОМНАЯ ОПАСНОСТЬ! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?

Но он меня не слышал. Не видел. Не осязал. Он удирал с тем невозмутимым видом, с которым опытный карточный мошенник достает из рукава запасную четверку тузов. Никогда в жизни мне не было так досадно, так тошно…

Когда Герб вернул меня из этого призрачного состояния, я вздохнул с огромным облегчением. Увидев, с каким кислым выражением лица я вернулся из путешествия во времени. Герб пожал плечами:

— Я же говорил: пустое дело.

После этого мы с Натомой стали ждать оказии на Сатурн-VI, более известный под названием Титан. Мы собирались на этот спутник Титана полузайцами — без билетов, просто позолотив ручку пилотам. Мнимой целью поездки были поиски безупречных горючих материалов. На Титане атмосфера состоит из метана, который становится взрывчатым ядовитейшим газом в сочетании со фтором. Метан широко известен как болотный газ, который образуется при разложении органических веществ.

Люди, которые путешествуют мало, воображают, что все спутники планет одинаковы: каменистая вулканическая поверхность, заваленная толстым слоем пыли. На поверхности Титана масса оледенелого органического вещества, о природе которого ученые спорят до сих пор. Было ли Солнце когда-то намного жарче, так что его лучи согревали поверхность Титана до температур, приемлемых для существования органической жизни? Или же Титан — размерами превосходящий Луну — когда-то был самостоятельной планетой и вращался по орбите с намного меньшим радиусом, а потом был оттянут от Солнца Юпитером и брошен в вечные объятия Сатурна? Или же органическую жизнь на Титан привнесли инопланетяне, некогда посетившие Солнечную систему, а потом, проникшись к ней отвращением, улетели прочь?

Натома полетела вместе со мной — не в качестве помощницы для перевозки Ху-Ху-Хуха, а как товарищ по путешествию. До Сатурна лететь не неделю, а побольше месяца, так что я бы сдох от тоски. В пути мы не слишком скучали, но тем не менее опустились до того, что следили за сериями ситуационной комедии «Приключения во льдах». Буффи узнает, что его дочь Руффи согласилась провести ночь на айсберге с Жуффи. Тут-то все и закручивается. Хитрый Жуффи умолчал о том, что имеет в виду арктическую ночь, которая длится не меньше трех месяцев. Все осложняется появлением на айсберге Суффи, сестры-близняшки Руффи. Сестричка поссорилась со своим женихом Цуффи из-за того, что тот не взял ее скатываться с горки вместе с пингвинами, и с досады решила отдаться Жуффи. Обхохочешься.