Бесплодные земли - Кинг Стивен. Страница 72

– Добро пожаловать к нам, стрелок! – закричал древний старец. – Вот уж воистину, в добрый час! А я было думал, что все ваше племя давно исчезло с лица земли, но я, слава богу, ошибся!

– Спасибо за добрый прием, – отозвался стрелок на Высоком Слоге и осторожно взял слепую старуху за руки чуть выше локтей. Она на мгновение вся сжалась, но тут же расслабилась и позволила ему помочь ей встать. – Надень шляпу, старче. Солнце сегодня печет.

Старик так и сделал и замер на месте, не отрывая сияющих глаз от Роланда. Джейк даже не понял сначала, почему вдруг заблестели глаза старика, но потом он увидел – от слез.

– Стрелок! Я говорил тебе, Мерси! Я сказал тебе сразу, как только увидел у них эти железные штуки, из которых палять!

– Так они не лиходеи? – переспросила старуха, как будто не веря своим ушам. – Ты уверен, что не лиходеи, Си?

Роланд повернулся к Эдди:

– Проверь как следует предохранитель и дай ей потрогать Джейков револьвер.

Эдди вытащил из-за пояса «Рюгер», проверил предохранитель и осторожно вложил пистолет в руки слепой старухи. Та судорожно сглотнула, едва не выронила пистолет, но все-таки удержала и, изумленно его ощупав, повернулась лицом к старику.

– Револьвер! – прошептала она. – Святые угодники…

– Ну, так себе штучка, – этак небрежно ответил старик на ее восторги, отобрал у нее пистолет и вернул его Эдди. – А вот у стрелка револьвер настоящий, и еще второй, тот у женщины. Кстати, у женщины темная кожа, как у людей из Гарлана, если верить рассказам батюшки.

Ыш пронзительно тявкнул. Джейк оглянулся. К ним подходили по улице еще люди – человек пять или шесть. Как Си и Мерси, все они были глубокими стариками, а одна из них – согбенная старуха с клюкой, похожая на ведьму из сказки – выглядела и совсем уже древней. Когда они подошли поближе, Джейк обратил внимание на двух мужчин, неразличимо похожих друг на друга. Близнецы. Длинные пряди седых волос ниспадали на плечи их латанных-перелатанных домотканых рубах. Кожа у них была белой, как новая простыня, глаза – розовыми.

«Альбиносы», – подумал Джейк.

Как видно, главной у них была древняя «ведьма» с клюкой. Опираясь о палку, она подошла к небольшому отряду Роланда, не сводя с них пытливого взгляда зеленых, как изумруды, глаз. Губ ее почти не было видно: они ввалились в беззубый рот. Ветер, дувший с равнин, шевелил край старой шали у нее на плечах. Наконец взгляд ее остановился на Роланде.

– Ну здравствуй, стрелок! Добрая встреча, воистину! – Она обратилась к нему на Высоком Слоге, и Джейк, как, впрочем, и Эдди с Сюзанной, прекрасно ее понимал, хотя можно было предположить, что в их собственном мире речь ее показалась бы им, наверное, набором бессмысленных звуков. – Добро пожаловать на Речной Перекресток!

Еще когда она только приблизилась, Роланд снял шляпу и теперь поклонился старухе, трижды коснувшись горла искалеченной правой рукой.

– Благодарю тебя, Древняя Матерь.

В ответ старуха хихикнула, но смех ее был чистым и искренним, и вдруг до Эдди дошло, что Роланд одновременно отпустил очень удачную шутку и сделал лестный комплимент. Теперь и он тоже, вслед за Сюзанной, подумал о том, что потихонечку Роланд становится сам на себя похожим. Вот каким он когда-то был… вот как держался с людьми. Ну хотя бы отчасти – так.

– Ты, может быть, и стрелок, но под одежей своей ты просто еще один глупый мужчина, – высказалась старуха, переходя на низкую речь.

Роланд опять поклонился.

– При виде такой красоты я всегда просто дурею, мать.

На этот раз старуха буквально поперхнулась смехом. Ыш в страхе прижался к ноге Джейка. Один из близнецов-альбиносов рванулся вперед – поддержать старуху, которая покачнулась, давясь смехом, на каблуках своих стоптанных пыльных туфель. Однако она сумела сама сохранить равновесие и надменно взмахнула рукой, мол, не лезь. Альбинос поспешно ретировался.

– Далеко, стрелок, держишь путь? – она буквально впилась в него взглядом своих проницательных глаз. Когда она говорила, сморщенный рот с провалившимися губами едва открывался.

– Да, – отозвался Роланд. – Мы ищем Темную Башню.

Все остальные лишь озадаченно переглянулись, но старуха, резко подавшись назад, сделала охранительный знак от дурного глаза – не в их сторону, как заметил Джейк, а на юго-восток, вдоль «дорожки» Луча.

– Жаль мне было услышать такое! – вскричала она. – Ибо никто из ушедших на поиски этого черного пса не вернулся назад! Так говорил мне мой дед, а ему то же самое говорил его дед! Никто!

– Ка, – спокойно проговорил стрелок, как будто этим все объяснялось… и только теперь Джейк потихоньку начал понимать, что для Роланда так оно и есть.

– Да, – согласилась старуха, – черный пес ка! Ну что ж, стрелок, делай, что должен, и, пока жив ты, иди по дороге своей и умри, когда она тебя выведет на поляну среди деревьев. Но прежде чем двинуться дальше, не откажись разделить с нами трапезу. Откушайте с нами. Ты и верные твои рыцари.

Роланд опять поклонился.

– Давно не делили мы трапезу с кем-то еще, Древняя Матерь. Долго мы здесь не задержимся, но угощение ваше примем мы с удовольствием и благодарностью.

Повернувшись ко всем остальным обитателям городка, старуха проговорила надтреснутым, но звенящим голосом, и от слов, ею сказанных – от их смысла, а не от тона, – Джейк невольно поежился, чувствуя, как по спине у него побежали мурашки:

– Радуйтесь, люди, ибо вы зрите теперь возвращение света! После дней темных и темных путей в мир опять возвращается свет! Пусть ваши сердца преисполнятся им, этим светом. Поднимите склоненные головы, ибо то, чего ждали вы, наступило: колесо ка сделало очередной оборот!

Старуха, которую звали тетушка Талита, провела их через площадь в церковку с покосившимся шпилем – Церковь Крови Господней, о чем сообщала повыцветшая табличка на заросшей сорной травой лужайке. Поверх названия была еще одна надпись, сделанная зеленой когда-то краской, теперь поблекшей почти до полного исчезновения: «СМЕРТЬ СЕДОВЛАСЫМ».

Она провела их через полуразрушенную церквушку, торопливо ковыляя по центральному проходу между рассохшимися и перевернутыми скамьями, вниз по лестнице в кухню, так разительно отличавшуюся от царящего наверху запустения, что Сюзанна даже заморгала от удивления, не веря своим глазам. Здесь все было вычищено до блеска. Деревянный пол – очень старый, но любовно натертый мастикой – казалось, светился собственным внутренним светом. Огромная черная печь занимала весь угол. Как видно, ее содержали в идеальном порядке, а дрова, аккуратно уложенные в небольшой нише из кирпича, были тщательно отобраны и хорошо просушены.

По дороге к ним присоединились еще две старухи и древний старик с деревянной ногой, ковылявший на костылях. Женщины тут же занялись делом: двое принялись доставать из кухонных шкафов продукты, третья открыла заслонку печи и поднесла длинную серную спичку к уже уложенным в топке дровам, четвертая распахнула еще одну дверь и спустилась по узкой короткой лестнице в какой-то подвальчик – по всей видимости, холодильный погреб. Тем временем тетушка Талита провела остальных в какой-то просторный зал на задах церковного здания. Она только махнула клюкой в направлении двух треногих столов, что стояли в углу накрытые чистыми, но обтрепанными от старости скатертями, и старики-альбиносы тут же принялись сражаться с одним из них, пытаясь сдвинуть стол с места.

– Давай, Джейк, поможем, – предложил Эдди.

– Нет! – резко бросила тетушка Талита. – Мы, конечно, тут все старики, но мы еще сами справляемся! Пока еще сами, мой юный друг!

– Не лезь, – процедил Роланд.

– Надорвуться ведь, старые дурни, – буркнул Эдди себе под нос, однако покорно последовал за остальными, оставив двоих альбиносов сражаться с тяжелым столом.

Эдди поднял Сюзанну с коляски и пронес ее на руках через заднюю дверь. При виде того, что оказалось за этой дверью, у нее даже дыхание перехватило. Они очутились в прелестном саду. Цветы на ухоженных клумбах горели, как факелы, в мягкой зеленой траве. Кое-какие Сюзанна узнала: ноготки, флоксы и циннии, – но большинство цветов было ей незнакомо. Она засмотрелась на очень красивый цветок с ярко синими лепестками. Слепень уселся на лепесток… в тот же миг лепесток свернулся, прижав пойманное насекомое.