Блейз - Кинг Стивен. Страница 46

Блейзу не хотелось оставлять его, особенно после случившегося прошлым вечером, но он знал, что должен уйти. Интуиция говорила, что иначе нельзя. Он положил Джо на одно одеяло, укрыл вторым, придавил верхнее большими камнями. Думал (надеялся), что Джо, проснувшись, сможет ворочаться, но никуда не уползет. Такой вариант Блейза вполне устроил бы.

Блейз вышел из пещеры, направился к «Хеттон-хаузу» по своим следам. Их уже заметал снег. Он спешил и, выбравшись из расщелины, побежал. Часы показывали четверть восьмого.

Когда Блейз согревал бутылочку, чтобы покормить Джо, Стерлинг сидел на переднем пассажирском сиденье внедорожника, превращенного в штаб операции по аресту преступника и спасению младенца. Вел внедорожник патрульный. Без большой шляпы выглядел он как рекрут морской пехоты после первой стрижки. Для Стерлинга большинство полицейских штата выглядели как морские пехотинцы, только что пришедшие на службу. А большинство агентов ФБР скорее напоминали адвокатов или бухгалтеров, и понятно почему, потому…

Стерлинг ухватил за хвост улетающие мысли и вернул их на землю.

– Не могли бы вы заставить наш автомобиль двигаться чуть быстрее?

– Конечно, могу, – кивнул патрульный. – Тогда остаток утра мы будем выковыривать наши зубы из сугроба.

– Нет никакой необходимости говорить в таком тоне.

– Эта погода меня нервирует, – ответил патрульный. – Дерьмовый снегопад. И дорога чертовски скользкая.

– Понятно. – Стерлинг посмотрел на часы. – Сколько до Камберленда?

– Пятнадцать миль.

– По времени? – Патрульный пожал плечами:

– Минут двадцать пять.

Стерлинг недовольно фыркнул. Это была совместная операция Бюро и полиции штата Мэн, а больше «совместных операций» Стерлинг ненавидел только одно: пломбирование зубных каналов. Возможность неудачного исхода возрастала, когда приходилось привлекать к сотрудничеству местные правоохранительные ведомства. А уж если Бюро заставляли проводить с ними «совместную операцию», неудачный исход становился не просто возможным, но вероятным. А чего еще ждать, если имеешь дело с псевдоморским пехотинцем, который боится разогнаться быстрее пятидесяти миль?

Он заерзал на сиденье, и рукоятка пистолета уперлась в поясницу. Но именно там он всегда носил пистолет. Стерлинг доверял своему пистолету, Бюро, чутью. А чутье у него было, как у хорошей охотничьей собаки, натасканной на птиц. Хорошая собака может не только унюхать куропатку или индюшку в кустах. Хорошая охотничья собака может почуять страх птицы и понять, как этот страх даст о себе знать и когда. Она знала, в какой момент желание взлететь пересилит у птицы стремление остаться в убежище.

Вот и Блейсделл находился в убежище, возможно, в этом брошенном сиротском приюте. И все это хорошо, но Блейсделл наверняка попытается вырваться из приюта. Чутье Стерлинга однозначно говорило об этом, пусть крылья этому говнюку заменяли ноги: бежать-то он мог.

Стерлинг также все больше склонялся к мысли, что Блейсделл действовал в одиночку. Если б у него был напарник (который и спланировал похищение, как поначалу думали Стерлинг и Гранджер), он бы уже вышел на связь, хотя бы по той причине, что Блейсделл туп как дерево. Нет, по всей вероятности, он – один, и скорее всего спрятался в старом приюте («Как голубь, вернувшийся в родную голубятню», – подумал Стерлинг), в полной уверенности, что там его никто искать не будет. И вроде бы есть все основания верить, что они найдут его сидящим под кустом, как испуганную перепелку.

Да только Блейсделл держал нос по ветру. Стерлинг это знал.

Он посмотрел на часы. Чуть больше половины седьмого.

Сеть предстояло набросить на треугольный участок, ограниченный шоссе №9 с запада, местной дорогой, известной, как Лун-Кат, с севера, и старой дорогой для вывоза леса на юго-востоке. После того как все участники операции займут свои позиции, кольцо начнет сжиматься с тем чтобы сомкнуться на «Хеттон-хаузе». Разумеется, снегопад был серьезной помехой, но при этом он удачно скрывал их передвижения.

Все вроде бы рассчитали неплохо, но…

– Не можете вы ехать чуть быстрее? – вновь спроси Стерлинг. Знал, что негоже задавать этот вопрос, негоже подталкивать парня, но ничего не мог с собой поделать.

Патрульный посмотрел на мужчину, который сидел рядом с ним. На маленькое, худощавое лицо и горящие глаза.

И подумал: «Готов спорить, этот первосортный говнюк собрался убить того парня».

– Проверьте ремень безопасности, агент Стерлинг.

– Застегнут, – ответил Стерлинг, подсунув под ремень, словно под жилетку, большой палец.

Патрульный вздохнул и чуть сильнее придавил педаль газа.

Стерлинг отдал команду в семь утра, и участники операции со всех сторон двинулись к «Хеттон-хаузу». Снег местами достигал четырех футов, люди спотыкались, падали, поднимались и шли дальше, поддерживая радиосвязь друг с другом. Никто не жаловался. На кону стояла жизнь младенца. Продолжающийся снегопад только подгонял всех. Выглядели они, как персонажи старого немого фильма, черно-белой мелодрамы, не оставлявшей сомнений в том, кто злодей.

Стерлинг вел операцию, как опытный куотербек [58]. с помощью рации держа в руках все нити. Тем, кто шел с востока, достался более легкий маршрут, и Стерлинг приказал им чуть притормозить, чтобы синхронизировать их появление с теми, кто двигался к «XX» от лесной дороги и спускался с Лун-Кат по Лун-Хилл. Стерлингу хотелось чего-то большего, чем просто окружить «Хеттон-хауз». Он стремился к тому, чтобы птичку спугнули из-под всех кустов и деревьев, где она могла сидеть.

– Стерлинг, это Таннер. Слышите меня?

– Слышу, Таннер. Говорите.

– Мы у начала дороги, ведущей к сиротскому приюту. Цепь перегораживает дорогу, но замок сломан. Он там, все точно. Прием.

– Понял. – Нервное напряжение Стерлинга нарастало. Несмотря на холод, он чувствовал, как пот выступает в промежности и под мышками. – Вы видите свежие автомобильные следы? Следы отъехавшего автомобиля?

– Нет, сэр. Прием.

– Идите дальше. Принято и конец связи. Они его практически взяли. Стерлинг больше всего боялся, что Блейсделл вновь ушел от них. Мог ведь уехать вместе с ребенком, сделав им ручкой… но нет.

Он мягко сказал несколько слов в микрофон рации, и люди прибавили шагу, прокладывая путь сквозь снег, тяжело дыша, будто собаки.

Блейз перелез через стену, отделявшую «Огород победы» от двора «XX». Побежал к двери. В голове все смешалось. Нервы напоминали босые ноги, идущие по осколкам стекла. Слова Джорджа эхом отражались в мозгу, снова и снова: «Они почти взяли тебя, Блейз».

Огромными прыжками он взбежал по лестнице, влетел в кабинет директора и начал загружать все (одежду, еду, бутылочки) в колыбель. Затем скатился с лестницы и помчался к пещере.

Часы показывали 7.30.

7.30

– Внимание, – проговорил Стерлинг. – Всех прошу на минуту замолчать. Гранджер? Брюс? Слышишь меня?

В голосе, который ему ответил, слышались извиняющиеся нотки:

– Это Корлисс.

– Корлисс? Вы мне не нужны, Корлисс. Мне нужен Брюс. Прием.

– Агент Гранджер лежит на снегу, сэр. Похоже, он сломал ногу. Мне прекращать связь?

– Что?

– В этих лесах полно ям, прикрытых валежником, сэр. Он наступил на одну, и валежник под ним провалился. Что нам делать, сэр? Прием.

Время уходило. Перед мысленным взором Стерлинга возникли песочные часы, наполненные снегом, и Блейсделл ускользал через горлышко. На гребаных санках.

– Зафиксируйте ему ногу, укройте чем-нибудь теплым и оставьте ему свою рацию. Прием.

– Да, сэр. Хотите поговорить с ним? Прием.

– Нет. Я хочу, чтобы вы продвигались дальше. Прием.

– Да, сэр. Я понял.

– Отлично. Всем командирам групп, прибавить шагу. Конец связи.

Блейз, жадно хватая ртом воздух, мчался через «Огород победы». Добрался до огораживающей его полуразрушенной каменной стены, перебрался через нее, заскользил на заду вниз по склону, прижимая колыбель к груди.