Волки Кальи - Кинг Стивен. Страница 109

В День индейки около сотни лучших детройтских алкоголиков, наркоманов и просто бездомных собираются в «Святом имени» на прекрасный обед с индейкой, картофельным пюре, закусками. Они сидят за десятком столов, поставленных на баскетбольной площадке (ножки подбиты фетром, сами гости в носках). Перед тем как сесть и наброситься на еду, и это тоже элемент традиции, они ходят вокруг столов («Это займет не больше десяти секунд, а потом мы начнем», — заранее предупреждает их Эл), и каждый говорит, за что он благодарен. Поскольку это День благодарения, да, да, а также потому, что один из постулатов программы «АА» — благодарный пьяница не пьет, а благодарный наркоман не закидывается и не ширяется.

Все действительно происходит очень быстро, Каллагэн ни о чем особо не думает, плывет по течению, а в результате, когда приходит его очередь, едва не выпаливает то, что может навлечь на него серьезные неприятности. В наилучшем варианте сложится мнение, что у него более чем странное чувство юмора.

— Я благодарен, что в… — Тут до него доходит, что он собирается сказать, и он буквально прикусывает себе язык.

Они смотрят на него, ожидая продолжения, небритые мужчины и женщины с бледными, одутловатыми лицами, от которых идет тяжелый запах станций подземки. Некоторые уже зовут его отцом, и откуда они это знают? Как могли узнать? Неужели не чувствуют, что у него холодеет внутри, когда он слышит такое обращение? Но они смотрят на него. «Клиенты». Смотрят и Уэрд с Элом.

— Я благодарен, что не прикасался сегодня ни к спиртному, ни к наркотикам, — говорит он то, что понятно каждому. Они что-то одобрительно бормочут, и стоящий рядом мужчина говорит: «Я благодарен, что моя сестра разрешила прийти к ней домой на Рождество». И никто не узнал, что Каллагэн едва не сказал: «Я благодарен, что в последнее время не видел вампиров третьего типа и постеров о поиске пропавших домашних животных».

Он думает, что заклятие Барлоу наконец-то снято с него, потому что Господь принял его в свое лоно, пусть и на испытательный срок. Другими словами, он думает, что потерял способность видеть вампиров. Он, конечно, не пытается проверить свою догадку посещением церкви, ему хватает и гимнастического зала средней школы «Святое имя». Ему даже не приходит в голову, во всяком случае, на сознательном уровне, что на этот раз они хотят обложить его со всех сторон, действуют осторожно, чтобы не спугнуть. И пусть учатся они медленно, но тем не менее учатся, в чем Каллагэну еще предстоит убедиться.

А потом, в начале декабря, Уэрд Хакман получает удивительное письмо. «Рождество в этом году приходит раньше, Дон! Посмотри, что я тебе сейчас покажу, Эл! — Он торжествующе машет письмом. — Если мы правильно разыграем эту партию, парни, наши тревоги о следующем годе рассеются как дым!»

Эл Маккоуэн берет письмо и, по мере того как читает, недоверие и сдержанность на его лице исчезают. А к тому времени, когда он передает письмо Дону, его рот растянут в широченной, от уха до уха, улыбке.

Письмо от большой компании с отделениями в Нью-Йорке, Чикаго, Детройте, Денвере, Лос-Анджелесе и Сан-Франциско. Бумага такая приятная на ощупь, что хочется вшить ее в рубашку, чтобы она ласкала кожу. В письме говорится, что компания намеревается пожертвовать двадцать миллионов долларов двадцати благотворительным организациям, работающим в Соединенных Штатах Америки, по миллиону каждой. Компания намерена перевести деньги до конца календарного 1983 года. Среди потенциальных получателей денег — бесплатные столовые, ночлежки для бездомных, две клиники для неимущих, программа создания вакцины против СПИДа, которую реализуют в Спокане. Одна из ночлежек — «Маяк». Подписано Ричардом П. Сейром, исполнительным вице-президентом, г. Детройт. Все пристойно и убедительно, и приглашение всех троих в офис детройтского отделения компании с тем, чтобы обсудить формальности, связанные с передачей денег, тоже пристойно и убедительно. Дата совещания, которая станет и датой смерти Доналда Каллагэна: 19 декабря 1983 г. Понедельник.

Письмо отпечатано на фирменном бланке. В шапке название компании: «СОМБРА КОРПОРЕЙШН».

— Ты пошел. — В голосе Роланда вопросительные интонации отсутствовали.

— Мы все пошли, — ответил Каллагэн. — Если бы пригласили меня одного, я бы не пошел. Но поскольку пригласили всех троих… и хотели пожертвовать нам миллион долларов… вы можете представить себе, что значил миллион баксов для такой ночлежки, как «Маяк»? Особенно в годы правления Рейгана?

Сюзанна вздрогнула от неожиданности. Эдди бросил на нее торжествующий взгляд. Каллагэну хотелось спросить, в чем причина, но Роланд вновь крутанул пальцами, торопя его с рассказом, и действительно, время было позднее. Хотя члены ка-тета Роланда не выглядели сонными: все жадно ловили каждое слово Каллагэна.

— Вот к какому я пришел выводу. — Он наклонился вперед. — Вампиры и слуги закона определенно связаны друг с другом. Я думаю, если проследить эти связи, то они выведут на темную страну. Тандерклеп.

— У меня в этом нет ни малейшего сомнения. — Синие глаза Роланда блеснули на бледном усталом лице.

— Вампиры, за исключением первого типа, глупы. Слуги закона умнее, но не намного. Иначе мне бы не удалось так долго уходить от них. Но потом руководство операцией взял на себя кто-то другой. Как я представляю себе, агент Алого Короля, кем бы он ни был. Слугам закона велели держаться от меня подальше. Вампирам — тоже. В последние месяцы я не видел ни одного постера о розыске пропавших домашних животных, ни одной надписи мелом на тротуарах Западной Форт-стрит или Джефферсон-авеню. Кто-то отдал соответствующие приказы, теперь-то мне это ясно. Кто-то умный. И миллион долларов! — Он покачал головой. Горькая улыбка искривила губы. — Вот что ослепило меня. Деньги, ничего больше… «О да, они будут потрачены на благие дела!» — говорил я себе. Мы и друг другу это говорили. «Мы обретем финансовую независимость как минимум на пять лет! Больше нам не придется ходить в городской совет Детройта, вымаливая подачки!» Все так. И только гораздо позже мне открылась еще одна истина, очень простая: жадность даже в благом деле остается жадностью.

— Что произошло? — спросил Эдди.

— Мы пришли на встречу. — Каллагэн мрачно усмехнулся. — В Тишман-Билдинг, номер 982 на Мичиган-авеню, один из самых респектабельных деловых адресов Детройта. В шестнадцать часов двадцать минут, 19 декабря.

— Странное время для совещания, — заметила Сюзанна.

— Мы тоже так подумали, но кто обращает внимание на такие мелочи, когда на карте — миллион долларов? После короткой дискуссии мы согласились с Элом, вернее, с матерью Эла. Она сказала, что на важные встречи положено приходить на пять минут раньше, не больше и не меньше. Поэтому в вестибюль Тишман-Билдинг мы вошли в 16.10, в парадных костюмах. Нашли на доске-указателе «Сомбра корпорейшн», поднялись на тридцать третий этаж.

— Вы проверили, что это за компания? — спросил Эдди.

Каллагэн посмотрел на него и кивнул.

— Согласно информации, которую мы нашли в библиотеке, «Сомбра» — корпорация закрытого типа, то есть ее акций на бирже нет, она в основном занималась покупкой других компаний. Специализация — высокие технологии, недвижимость и строительство. Об активах корпорации нигде ничего не сообщалось. Коммерческая тайна.

— Компанию зарегистрировали в США? — спросила Сюзанна.

— Нет. В Нассау, на Багамах.

Эдди вздрогнул, вспомнив те дни, когда перевозил кокаин, и типа с бледным, болезненным лицом, от которого получил последнюю партию товара.

— Я там бывал. Но из «Сомбра корпорейшн» никого не видел.

Правда ли это? Допустим, тот тип с бледным лицом и английским акцентом работал на «Сомбру»? Разве трудно предположить, что, помимо прочего, они занимались и торговлей наркотиками? Эдди полагал, что нет. Вот откуда могла потянуться ниточка к Энрико Балазару.